Автор приглашает вас к чтению несколько необычной книги, проливающей свет на проблему смерти, которая будоражит сознание любого человека.
Соцсети превращаются в виртуальное кладбище
Скажите честно, какая первая мысль приходит вам в голову, когда раздается звонок старого приятеля, с которым вы не общались долгое время?
The theatrical life and death 50 years ago of one of Japan’s most celebrated and controversial authors created an enduring – but troubling myth, writes Thomas Graham.
As a somewhat cynical, still open-minded spiritual seeker, I decided to attend my own funeral to see if I felt anything.
Одновременно с жестким регламентом похоронного ритуала существовал и ритуал проживания горя, отпускания его от себя и признания права живых на дальнейшую жизнь.
Появились лаборатории, в которых проводили исследования на живых людях - возможно ли их как-то умертвить, чтобы прекратить мучения. Выход был найден - крематорий. Вот только загружать в печь человека приходилось при полном сознании
But what’s a dream anyway?
Действующие лица — сотрудники телекомпании Екатеринбурга; одна из сюжетных линий посвящена резонансному конфликту у похоронного дома «Вознесение».
«Frente a sus miedos, los que se van solo escuchan: 'Calla, ho, que no te vas a morir'»
Айрин Масинг-Делич «Упразднение смерти»
Что мы знаем о работе патологоанатома и внутренней жизни такого мрачного места, как морг? Эта книга написана человеком, которому довелось пройти путь от рядового служащего до директора главного морга в Великобритании
Rónán Hession is the author of Leonard & Hungry Paul (Bluemoose Books), which has been shortlisted for several major awards. His second novel, Panenka, is due out next year
Она всегда сначала читает некрологи, хотя большинство ее знакомых давно умерли — она почти всех пережила.
Summer Fiction: A brilliant new short story by Louise Kennedy, whose debut collection is eagerly awaited next year
Андрей Бурцев (род. 1954) — современный российский писатель-фантаст и переводчик, в 1990-е годы вышел ряд переведенных им с английского книг (в том числе Клиффорда Саймака); автор нескольких десятков научно-фантастических рассказов, живет и работает в Иркутске.
All I could think about was how quickly the first 40 years of my life had flown by and how nothing was guaranteed ahead.
The US author’s fascination with female outsiders offers diminishing returns in this postmodern mystery of a girl presumed dead
Прояснилось: читаем русский лонг-лист «Ясной Поляны». Варвара Краминова из группы «Хадн дадн», писательница Анна Берсенева и блогер Анастасия Глущенко говорят о книгах.
Женщина в трауре, требующая тест на беременность
Enforced ‘collective amnesia’
Jill McCorkle discusses new novel Hieroglyphics
Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сейчас - глава законченного романа Татьяны Замировской «Интернет для мертвых» о всеобщем цифровом воскресении, изоляции и о том, каким будет мир, состоящий лишь из нашей памяти о мире
While death is inevitable, our attitude about it is not.
Как изучать смерть
Из номера отеля пропадает молодая беременная женщина. Известно, что до этого ее хотела озолотить богатая бездетная пара. За дело берутся комиссар Франк Шарко и Люси Энебель: им предстоит распутать клубок последних событий и выяснить, что произошло. «Сноб» публикует первую главу нового детектива французского писателя Франка Тилье «Лука, или Темное бессмертие» (вышел в издательстве «Азбука»)
Помните советский мультфильм «38 попугаев»? Там питона меряли в мартышках, слонах и птичках. Еще смеялись над змеей: «А в попугаях я гораздо длиннее!» И нашу жизнь можно чем-то измерить. Кто-то исчисляет ее деньгами, женитьбами-разводами, кто-то — женщинами, отпусками, кто-то — количеством смененных рабочих мест. А Женька посчитал себя в кошках.
Колумнист Тайги.инфо и писатель Виталий Серафимов вспоминает о смерти в его жизни. Вымогательство со стороны врача, убийства детей и ненавистный Барнаул. Очень личные истории о том, что сейчас касается каждого.
The vampire has a long history, cropping up in various forms over the course of millennia in many cultures across the world from the Philippine Manananggal to the Ukrainian Upir.
Другой мир, другая красота, другое всё.
