17-е завещание
Гетте Пивоваровой было 85 лет. Три года она страдала онкологическим заболеванием. Жила одна в «двушке» на улице Комсомола. Что делать с этой квартирой, решила заранее. Написала завещание, по которому квартира после смерти хозяйки должна была достаться еврейской общине. В последней воле старушки было прописано и важное условие для наследников — похоронить с соблюдением еврейских традиций в одной могиле с родителями и дедушкой, который некогда был раввином.
Но 9 февраля 2010 года пенсионерка переписала завещание (в 17-й раз!) — на сей раз на имя Аллы Тропп — подруги ее бывшего мужа. А спустя несколько часов Гетта Ароновна умерла.
Эта смерть показалась очень странной ее родственникам — племяннику Сергею и его жене Александре Кивман. О случившемся они узнали, лишь когда тетя перестала отвечать на звонки, и они примчались ее проведать. Замки в квартире уже были заменены на новые.
На похороны Кивманов тоже не пригласили. В те дни у них не было уверенности даже в том, что Гетта Ароновна вообще умерла. Начав разбираться в случившемся, Александра Кивман пришла в ужас. Оказалось, что Алла Тропп успела стать не только наследницей пенсионерки, но и обладательницей доверенности на получение ее пенсии (судя по всему, немаленькой суммы, скопившейся за несколько месяцев, что старушка жила на больничном). Кроме того, она почему-то представлялась в разных инстанциях то просто родственницей, а то и вовсе племянницей умершей. В общем, картина вырисовывалась страшная. А потом еще и в полиции подлили масла в огонь, выдав очередную справку, в которой датой смерти значилось вовсе не 9-е, а 12 февраля.
— Кого же тогда вскрывали 11-го числа? — недоумевает Александра Кивман.
Впрочем, в остальных документах датой смерти все-таки числится 9 февраля.
Но главные претензии у Кивман к захоронению тети. Вопреки воле усопшей ее положили не в могилу деда, а отдельно от родни. К тому же, как впоследствии выяснилось, не были соблюдены важные традиции — например, на похоронах не было десятерых взрослых мужчин. Там вообще присутствовали только Алла Тропп, ее дочь, муж и якобы некий представитель еврейской общины, так до сих пор и не установленный.
Начались долгие суды. Кивманы требовали признать Тропп недостойной наследницей. А та в свою очередь обвиняла племянника усопшей и его жену в том, что из-за наложенного судом ареста невозможно сдавать доставшуюся квартиру и получать за это деньги. Менялись следователи, судьи. Только в 2014-м был вынесен последний вердикт. Квартира окончательно отошла к Тропп. Эксгумацию проводить отказались. И вообще расследовать странное совпадение — написание завещания в день смерти — тоже не стали.
В этих разбирательствах пришлось поучаствовать и «МК» в Питере». Алла Тропп сочла, что наша публикация опорочила ее честь и достоинство. Суд, однако, ничего подобного не увидел. Что может быть оскорбительного в том, чтобы стать наследницей двухкомнатной квартиры в день смерти хозяйки?
Могила раздора
Алла Тропп по-прежнему не видит ничего странного в случившемся.
— Завещание Гетта Ароновна меняла часто, еще и прежде она несколько раз завещала квартиру мне, другим людям, общине и, кстати, ни разу Кивманам. А последнее завещание было составлено за несколько дней до смерти. Просто пока нотариус его оформляла, прошло время, и за подписью юрист приехала уже 9 февраля. И действительно, никто не думал, что спустя несколько часов Гетта скончается. В тот день, например, к ней приезжал представитель хосписа, оговаривали возможность переезда в это учреждение. Но вышло так, как вышло, — объясняет Алла Тропп.
Получилось, впрочем, весьма удачно для нее. Все-таки двухкомнатная квартира в Питере — выгодное приобретение. Но, пожалуй, самая большая удача в том, что непредсказуемая пенсионерка не успела изменить завещание в 18-й раз. Тропп оказалась последней наследницей.
— Да я уже не раз пожалела, что квартира мне досталась, — в сердцах говорит она о жилплощади, которую мечтала сдавать с первых же дней после смерти Пивоваровой.
Скорые похороны без родственников Тропп объясняет стечением обстоятельств и «устной» волей умершей подруги.
— Этого не было в завещании, но на словах она мне говорила, что хочет, чтобы ее не видели мертвой. Она была красивая и не хотела, чтобы на нее смотрели после смерти. А в могилу к деду и родителям ее положить не получилось, так как туда можно было подхоронить только урну с прахом, а Гетта Ароновна была против кремации, просила, чтобы был гроб. Кивманы этого всего не знают, потому что не общались с ней, а я в последнее время постоянно ее навещала и помогала, — уверяет Тропп.
У Александры Кивман, впрочем, другие сведения. По ее словам, помогала Пивоваровой домработница, которая никакой Тропп в ее квартире не встречала. А с могилой деда все так получилось, потому что на подзахоронение в нее нужно было бы согласие родственников, а с ними Тропп, по мнению Кивманов, общаться не хотела. К слову, Алла Тропп недоумевает, с какими вообще родственниками она должна была связаться — ведь их же, по ее мнению, не осталось.
— Брат Гетты давно умер, — заявляет Тропп.
Но это не так. Брат Пивоваровой как раз был одним из тех, кто выступал в судах на стороне Кивманов и даже писал письмо, в котором возмущался быстрыми и тайными похоронами сестры.
Собственно могилу Гетты Пивоваровой ее племяннику и брату показали, только когда начались суды. А до того и помянуть старушку было негде.
— Суды мы проиграли, — говорит Александра Кивман, — но я не оставляю надежды выяснить, что же случилось 9 февраля семь лет назад.
