В современном искусстве не очень приветствуется сюжетный рассказ — как правило, он заменяется концептуальным сценарием. И даже на таком фоне произведения Сиоты Тихару — японки, живущей в Германии, — выглядят не только лишенными литературной канвы, но и не подлежащими однозначному толкованию. Сколько ни рассуждай, что именно подразумевает паутина из черной шерсти, оплетающая то полусожженный рояль со стульями, то лестницу, то кровать, прийти к стопроцентно ясному выводу вряд ли получится. Сама художница называет свой метод «рисованием в воздухе», так что возникает подозрение:
паутина здесь не символ, а технологический прием, что-то наподобие системы гравированных штрихов в офорте.
Следовательно, смысл каждой инсталляции такого рода зависит не от сонма нитей, а от оплетаемых ими предметов.
Но и это умозаключение не сильно продвигает зрителя на пути к постижению работ Сиоты Тихару. Скажем,
в московской инсталляции «Скрещенья» черной паутиной опутаны десять белых одеяний, свисающих с потолка, — то ли подвенечных платьев, то ли саванов.
Самые наблюдательные обнаружат, что одеяния больше натурального размера (они сшиты специально для проекта, их длина составляет 220 см). Что это дает для разгадки авторского замысла? Почти ничего. Сиота Тихару периодически заявляет, что не привержена феминистским взглядам, поэтому искать здесь намек на горькую женскую долю вроде бы бесполезно. Любые другие догадки так и останутся догадками. Пожалуй, имеет место тот самый случай, когда художник работает исключительно с подсознательными образами, не поддающимися точной расшифровке.
Смутность авторских намерений не помешала Сиоте Тихару стать звездой международной арт-сцены. Выбирая в юности между привычной изобразительностью и радикальным перформансом (студентка из Японии одно время училась у Марины Абрамович), она в итоге предпочла жанр прихотливой инсталляции, в котором и стала популярна. А двадцать лет назад Тихару всерьез взялась за внедрение в свои опусы черной шерстяной пряжи, и с той поры тотальная рукотворная паутина является важнейшим признаком ее «фирменного стиля». Манежный проект никаких революционных для автора новаций не содержит, здесь все устроено характерным для художницы образом.
Сама она в Москву не приезжала, отрядив для реализации замысла трех ассистентов, снабженных подробными инструкциями. Прибывшая бригада руководила действиями шестидесяти волонтеров, чьими руками и создавались паутинные хитросплетения.
Километры нитей окутали пространство павильона, построенного на антресольном этаже Манежа, отчего зрелище обрело таинственную тревожность.
Куратор выставки Мария Салина сообщила, что процесс возникновения инсталляции заснят на видео и станет частью проекта.
Хотя едва ли видеодокументация ответит на вопрос, что конкретно подразумевают «Скрещенья». Если кто-то из зрителей не удовлетворится собственными субъективными ощущениями, стоит поискать ключ в таких словах Сиоты Тихару: «Человеческая жизнь, возможно, связана с космосом. Возможно, смерть — это не исчезновение, а слияние с вечностью». Понятно, что опереться на данный тезис трудновато, но других подсказок вам никто не предоставит. Художница рассчитывает на зрительское воображение, так что не забудьте включить эту опцию перед входом в зал.
