Погибшие в Сирии российский военный советник (имя пока не называется), а также военный летчик, командир бомбардировщика Су-24 Олег Пешков и морпех Александр Позынич были не только посмертно представлены к госнаградам. Все военнослужащие, погибшие при исполнении воинского долга, хоронятся с воинскими почестями и обеспечиваются надгробными памятниками за счет Минобороны РФ.
Эти люди в один миг стали народными героями, сплотившими всю страну – со всех сторон слышатся призывы увековечить память погибших. В честь Олега Пешкова, например, уже называют самолеты, автобусы и аэродромы. Однако похоронен Герой России в провинции, на Аллее Славы липецкого кладбища - Минобороны почему-то не приняло решение отдать последние почести погибшему полковнику ВКС на главном военном погосте – Федеральном военно-мемориальном кладбище (ФВМК) в Мытищинском районе Московской области.
Для чего (то есть для кого) в таком случае долго и мучительно создавался этот самый национальный пантеон воинской славы, на который государство выделило аж 6 млрд. рублей, планируя разместить здесь около 40 тысяч захоронений? Изначально ФВМК рисовалось как аналог Арлингтонского национального кладбища в США, где ежегодно находят последний приют более 7 тысяч военных, политиков, астронавтов… В России же главное кладбище – это лишь два десятка могил плюс комплекс обязательных административных зданий и бесконечные просторы пустоты на 55 гектарах. Хотя за два года функционирования ФВМК страна потеряла многих выдающихся сограждан, достойных погребения на национальном погосте.
Очевидно в Управлении по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества во главе с генерал-майором запаса Владимиром Поповым, ранее служившим в ПВО, просто не понимают, что такое истинный патриотизм и чьи имена должны быть навечно внесены в историю страны. Что же говорить о мемориальном наследии Великой Отечественной войны, если даже сегодняшние герои, по сути, будут забыты через несколько лет?
Непостижимо, но даже вокруг такого священного (для каждого адекватного человека) места, как ФВМК, на протяжении многих лет не утихают скандалы. Открытие гигантского некрополя цинично переносили несколько раз, что чрезвычайно расстраивало ветеранов ВОВ; за время работы было множество претензий (далеко не всегда обоснованных) и исправлений со стороны заказчика в лице Минобороны; через суды шли разборки с первыми архитекторами проекта и контрафактными проектировщиками, планировавшими создать вместо ФВМК чуть ли не Диснейленд; постоянный пересмотр стоимости проекта, вокруг которого, говорят, и без того крутятся огромные неконтролируемые деньги.
Более того, Минобороны умудрилось не только поставить похоронное дело на крепкие коммерческие рельсы, но даже породить на рынке ритуальных услуг настоящего монополиста. Главным могильщиком российской армии на протяжении уже 19 лет остается ЗАО «Военно-мемориальная компания» (ВМК), чьи интересы Минобороны лоббирует без затей и по-военному – при помощи приказов и директив нижестоящим организациям.
Интересно, что год назад именно руководитель ФГУП «ФВМК» Дмитрий Коробцов и генеральный директор ВМК Олег Шелягов подписали очередное соглашение о сотрудничестве – таким образом ВМК вновь осталась единственной организацией, которой доверены подготовка и проведение всех траурных мероприятий на главном кладбище России.
Созданная в 1997 году усилиями «Группы ВСК» и рядом «частных лиц» ВМК долгое время была пионером по увековечиванию памяти умерших и погибших защитников Отечества (причем, за счет самого Отечества), получая «ритуальные» госсредства через военкоматы, куда уже прилетели соответствующие депеши от командования. Столь «неуставные», но весьма успешные отношения ВМК и Минобороны обеспечивали десятки работающих в ЗАО бывших должностных лиц военного ведомства, директивы министра с требованиями обеспечить приоритетное взаимодействие с ВМК и тем, что в армии называют «беспрекословным выполнением приказа».
Еще в 1999 году был подписан договор, согласно которому Минобороны наделяло ВМК всеми привилегиями эксклюзивного гробовщика - выделенными за счет ведомства производственными мощностями, помещениями и средствами связи. Тогда этим документом крайне заинтересовались в ФАС, и генералитету вскоре напомнили: возмещать расходы за ритуальные услуги по погребению военнослужащих Минобороны обязано всем компаниям без исключения. Заказчик по закону волен сам выбирать, где заказывать надгробный памятник, объяснили антимонопольщики.
Тогда Минобороны объявило конкурс, разработав к нему образцы надгробий – генералов опять не смутило то, что выбор – за заказчиком. Победителем вновь оказалась несокрушимая ВМК, которая, получив новый законный статус, развернулась на полную мощь. Дошло до парадоксального: конкуренты армейского гробовщика вынуждены были оформлять памятники через ВМК. По слухам, за право работать на рынке ритуальные фирмы должны были отдавать «прослойке» в лице ВМК «комиссионные» с каждого заказа. Сколько при этом оставалось на сам памятник и не рухнет ли он через пару лет – увы, армейской науке, видимо, неизвестно.
Вот и получается, что работы, связанные с погребением военнослужащих, тем паче, увековечиванием памяти лиц, имеющих особые заслуги перед государством, фактически были (и есть) отданы в одни руки. Причем, ВМК могла особо не напрягаться: работали зачастую другие ритуальные компании, а ЗАО в силу своего особого статуса в любом случае получало с любого подобного заказа свой весьма нехилый процент в виде бюджетного возмещения расходов, связанных с погребением ветеранов ВОВ и всех умерших (погибших) военнослужащих, включая лиц, работавших в ведомствах, где предусмотрена военная служба: МВД, ФСБ, УФСИН, МЧС, ФСКН, ФМС и других.
Если учесть, что в бюджете Минобороны РФ и указанных выше ведомств расходы на эти цели обязательно ежегодно резервируются, то становится понятно, сколько государственных денег за эти годы получила ВМК. К примеру, в 2007 году выручка компании доходила до 1,5 млрд. рублей в год.
Тем не менее, после очередной волны возмущения остальных участников рынка и ряда судебных решений ВМК растеряла часть своих преференций и фактически оказалась в непростых условиях жесткой конкуренции. Тогда-то и выяснилось, что без директив свыше руководство ЗАО работать просто не умеет – доходность ВМК резко упала. В 2012-2015 годах убытки составляли от 400 до 700 млн. рублей в год.
Вероятно, все можно объяснить тем, кто руководит «Военно-мемориальной компанией». Как известно, гендиректор ВМК Олег Шелягов, хотя и окончил в Санкт-Петербурге Высшее военно-морское училище, офицерская выправка спасает его, видимо, только во время выходов в свет с супругой и костюмированных эскапад. В основном, он – банкир, которому всегда нужны деньги, чтобы делать деньги.
Шелягов входил в состав правления ЗАО «ГЛОБЭКСБАНК», работал в должности советника руководителя «КИТ ФИНАНС - Холдинговая компания» и первого заместителя гендиректора «КИТ ФИНАНС - Инвестиционный банк», затем был старшим вице-президентом - директором дирекции регионального бизнеса «ТрансКредитБанка», а с 2012 года работал в крупнейшем негосударственном пенсионном фонде России НПФ «Благосостояние» в должности советника исполнительного директора, где курировал вопросы корпоративной пенсионной системы холдинга РЖД. С того же 2012 года - член совета директоров ЗАО «Военно-мемориальная компания», которую возглавил в 2013 году.
Интересно, что как только пришла мысль продать теряющее прибыль ЗАО «ВМК» - интерес к нему проявил именно НПФ «Благосостояние», который и стал мажоритарным акционером компании. За последние пять лет фонд направил более 7 млрд. пенсионных рублей на развитие точек продаж, обучение сотрудников и бесконечные реструктуризации и модернизации громоздкой, но бесперспективной структуры. По слухам, из ВМК параллельно был выведен большой объем активов, а отдельные работники не стеснялись нагреть руки на практически бесконтрольном потоке пенсионных средств. Говорят, что подобная «топка» денег НПФ продолжается и даже нарастает: вместо того, чтобы грамотно управлять и наращивать пенсионные сбережения работников РЖД, господин Шелягов сотоварищи «хоронят» десятки миллионов в ВМК. Издержки НПФ «Благосостояние» исчисляются миллиардами рублей, сообщают СМИ, зато не бедствует Олег Валерьевич, который с удовольствием ведет светскую жизнь и даже был замечен в новогоднюю ночь в числе VIР-персон из числа представителей власти и бизнеса, ради которых перекрывали Красную площадь. Как говорят, будучи гендиректором ВМК банкир-гробовщик получает астрономические 5 млн. рублей в месяц, а «крышует» его бизнес не только РЖД, но и лично тот самый глава Управления по увековечению памяти погибших при защите Отечества Владимир Попов.
Созданное 19 лет назад под крылом Минобороны коммерческое предприятие, как видим, продолжает успешно пастись на чужом горе – на сей раз за счет НПФ «Благосостояние» (читай, РЖД). Нет сомнений в том, что государственные и пенсионные деньги безопаснее крутить на счетах закрытых АО, чем проводить по открытым платежкам госорганизаций. И пока у ВМК остается особый статус при ФВМК, пока будут гибнуть такие герои, как Олег Пешков – шеляговы-поповы будут иметь свою копейку. Еще 16 лет назад известная журналистка Анна Политковская так писала о ВМК: «Для тех военных коммерсантов, кто присосался к ритуальному бюджету, нет ничего милее, чем эти большие потери… С каждой смерти у них — прибыль. С каждого гроба и будущего памятника — процент. Чем выше гора трупов, тем активнее бюджетные финансовые потоки на похоронные процессии...» Неужели эти страшные слова актуальны по сей день?
