Олег Меньшиков, восемь лет не выступавший в качестве драматического режиссера, наконец предъявил публике свою новую работу — «Счастливчики» по пьесе австрийской драматургессы Констанции Деннинг. Несмотря на вполне витальное (жизнеутверждающее) название, речь идет об... эвтаназии. Выбор для витального актера и режиссера Меньшикова более чем неожиданный. С премьерного показана из Ермоловского театра.
У Олега Меньшикова много поклонников — полный зал тому подтверждение. Впрочем, может, кто-то купился на название, так диссонирующее с серыми промозглыми январскими днями и жуткой сводкой новостей, — оборзевшие коллекторы, падающий рубль и молодые мамаши, выпрыгивающие из окон с младенцами. Как тут не пойти посмотреть в театр на «Счастливчиков», хотя имя автора — Констанция Деннинг — мало что скажет широкому зрителю.
А между тем дама эта весьма интересная. По своей основной профессии она врач-психиатр, то есть знает, о чем пишет. Ее драматургический дебют состоялся в 2003 году как раз пьесой «Счастливчики» («Extasy rave»). Она перевела в трагифарс проблему старения современного западного общества с перспективой глобальной катастрофы. И, как результат, связанную с этим эвтаназию. Страшно? А еще у нее есть про суррогатное материнство, пересадку органов и клонирование — доктор жжет! Меньшиков, похоже, не испугался, хотя прежде в своих режиссерских работах не был замечен в любви к больным или актуальным темам. Его конек — классика. Интересно, что адресована новая постановка тем, кому за 20, — с юмором у Олега Евгеньевича все в порядке.
Начало интригующее: у глухой стены, геометрически расчерченной квадратами, три женщины и двое мужчин — вроде не друзья и не родственники. Да и место действия подозрительное — то ли клиника, то ли дорогая богадельня. Но из лаконичных диалогов становится ясно, что все они проходят некий тест. Разумеется, не на беременность — тем, кому уже стукнуло 80, оставаться на этом свете или... В общем, «быть или не быть? Жить или не жить?». Это выяснится во втором акте, когда стены раздвинутся и герои окажутся в телестудии, откуда на весь мир ведется прямая трансляция смертельного фарса. Но это будет потом.
Меньшиков-режиссер, приверженец яркой формы и сильной, сочной эмоции, как будто наступил на горло собственной песне. Почти бескровный обмен репликами, бескровный фон из однообразных звуков — во всем сдержанность и напряжение. Диалоги пяти «счастливчиков» ритмично разбавлены изображением на стене двух говорящих голов — мужской и женской. То ли врачи, то ли пришельцы, которые решают судьбу возрастной пятерки. Декорация Филиппа Виноградова под стать — стильная и бездушная.
К ней стоит присмотреться повнимательнее — это возрастные актеры, но только один из них старше своего героя — Владимир Андреев (в прошлом году отметил 85 и отлично выглядит). Другие моложе своих сценических стариков. Но они корифеи Ермоловского, давно не имевшие серьезных работ, — Ольга Селезнева (Ева), Татьяна Говорова (Михаэлла), Наталья Архангельская (Гертруда) и Борис Быстров (Антон). Исключение — Андреев, исполняющий роль отставного пожарника Эдварда, чаще своих коллег выходит на сцену. И вот у каждого шанс доказать (как у их героев) право на сценическую жизнь. Порадуемся за стариков — доказали, тем более в материале весьма трудном и непривычном, в эстетике, в которой прежде не работали. Наиболее выигрышная роль у Татьяны Говоровой — яркой характерной актрисы, но и ей свою характерность, подкрепленную смешным текстом, приходится придерживать, чтобы не выбиться из ансамбля.
Интрига жестко выдерживается от начала до конца второго акта — в чем же счастье тех, кто прошел загадочный тест? На шоу выясняется, что к 2076-му все граждане планеты, достигшие 80 лет, в обязательном порядке должны пройти экзамен. Не набравший нужного количества баллов вынужден добровольно принять эвтаназию: укольчик в вену поутру, чтобы не обременять своим телом матушку Землю. А набравшие прямиком попадают на телешоу, где уже один из пяти, оказавшийся аутсайдером, на глазах у всего мира красиво умрет — выпьет шампанского, в котором смертельный яд. Интрига еще и в том, что пятерка эта неслучайная — так или иначе они связаны прошлыми поступками, грешными и святыми. В общем, такой цивилизованный вариант оптимизации пенсионеров. Впрочем, разобраться в логистике ТЕСТА непросто, явно не хватает вербального или визуального объяснения правил игры.
Любовь публики к публичной смерти доказал еще древний анатомический театр, где на глазах зрителей препарировали тело. Современный аналог такому зрелищу с новыми технологиями и массовым коммуникатором в виде телевидения и предложила австрийский драматург. Нравственный беспредел ситуации несет образ телеведущего Мареша — глянцевого, циничного, естественно, беспринципного. Его играет Никита Татаренков, который ярким жестом, яркой интонацией напоминает Олега Меньшикова, но... пока ему явно не хватает внутренней силы, тем более что в финале выясняется, что сам телеведущий... Впрочем, и здесь интрига.
К счастью, подобной программы по оптимизации старичков в Европе не существует, но в условиях тотальной оптимизации в России на всех уровнях (за исключением депутатского корпуса) премьера в Ермоловском может оказаться пророческой.
