Мороз на Перронной
Марина Миллер погибла от переохлаждения. Такое заключение, по крайней мере, дали медицинские эксперты. Ее нашли мертвой в Костанае, на улице Перронной, 9 ноября 2016 года. В полиции говорят, что документов при ней не было. Молодую женщину (Марине было только двадцать шесть) сначала опознали бомжи, с которыми, по-видимому, она в последнее время и обитала. Через два дня личность погибшей подтвердили отпечатки пальцев, которые нашлись в полицейской базе данных. Нет, судима Марина не была. Но лет пять назад, когда она с мужем жила еще в Качаре, квартиру, которую снимала молодая пара, обворовали. Уже тогда Марина начала водить компанию с сомнительными элементами, ну и, как говорится, тоже попала под подозрение.
Бабушка Марины Маулида Горбач говорит, что не заметила, когда внучка вдруг стала другой. Ее мать, дочь Маулиды Нургалиевны, умерла, когда девочке было десять лет. Легла спать и не проснулась. Отец пил, кроме того, уже имел другую семью, поэтому решил сдать Марину в детский дом. Вот тогда-то опекуном и стала бабушка. Она рассказывает, что как раз осталась без работы и жить было очень непросто. Но внучка не могла обижаться, что не было что поесть и во что одеться. После школы Марина поступила тут же, в Качаре, в училище. Но не закончила. В том же здании находилось рабочее общежитие, и на девушку положил глаз хороший парень. Она вышла замуж, вскоре родился ребенок, но тут и начались похождения Марины.
– Муж ее очень любил, – говорит Маулида Нургалиевна, – а вот она...
Словом, пристрастилась молодая мама к выпивке. Муж на работу, к ней – друзья. Могла на несколько дней пропасть из дома. Малыша в восемь месяцев, это рассказывает уже свекровь Галина Анатольевна, привезли в деревню, в Федоровский район. Потом забрали. Через пару месяцев снова привезли, а в третий раз она ребенка уже не отдала. Отношения молодой пары развивались так же скачкообразно. Марина то трезвела и просила прощения, то снова уходила. Муж в итоге вернулся в район к матери. Вскоре приехала туда и Марина.
– И ведь девочка неплохая была, – говорит Галина Анатольевна. – Работящая, с ней и поговорить, и посмеяться можно было...
Два года назад Марина уехала из села окончательно. Где зацепила туберкулез – родные не знают. Лечилась. Проходила реабилитацию в профилактории в Рудном. Из профилактория ее изгнали, надо полагать, за «хорошее» поведение. Снова попала в тубдиспансер. Бабушка Маулида Нургалиевна рассказывает, видимо, со слов Марины, что после этого внучка позвонила мужу, попросила забрать ее из Костаная. Но тот ответил, что уже давал ей деньги... Бабушка не винит зятя, он с Мариной намучился. Сама она к внучке в тубдиспансер ездила. Но однажды, как сказали медики, она ушла на прогулку и не вернулась.
До востребования…
Да, после профилактория Марина сошлась с мужчиной, он старше ее на тридцать лет. Тоже оказался заботливым. Но ни ему, ни бабушке с июля 2016 года Марина так и не позвонила. 10 сентября Маулида Нургалиевна и сожитель Марины в Качаре подали заявление об исчезновении молодой женщины. Его зарегистрировали, бумаги передали в УВД Рудного. С тех пор о Марине не было ни слуху ни духу.
О том, что женщина умерла, первыми узнали ее свекровь и муж (официально они не разведены) через месяц, уже в декабре. Им позвонили из местного акимата, органы опеки интересовались, почему не оформляют на ребенка пособие по утере матери. Сначала подумали, что Марину, не ставя их в известность, похоронила Маулида Нургалиевна. Позвонили в Качар, но бабушка ничего не знала. И вот все вместе они стали искать концы.
Выяснилось, что Марину похоронили в Костанае как невостребованный труп еще 15 ноября. На шестой день после смерти. Кстати, 9 ноября, но 16 лет назад, внезапно умерла и мать Марины. Захоронение проводило ТОО «Шелла». Съездили на кладбище.
– Могилу мы нашли, – говорит Маулида Нургалиевна. – Похоронена аккуратно, есть номер и крест... Да, Марина такой образ жизни вела... Но на душе очень неспокойно: мы бы сами ее похоронили, если бы знали о смерти. Почему так произошло, ведь в полиции были все наши данные? И оригинала свидетельства о смерти нам тоже не дали. Где оно? Зять, чтобы оформить пособие на ребенка, получил повторное.
Втрое больше!
Эти вопросы не дают покоя женщине. Мы решили помочь Маулиде Горбач ответить на них.
В ТОО «Шелла» нам объяснили, что они хоронят на основании справки-заявки, поступающей из морга. Потом документы подписывают в отделе полиции – обязательно нужно соцзащите. В прошедшем декабре так похоронили 18 человек, родственники которых не установлены. Или их нет. Это почти втрое больше, чем обычно.
На захоронение одного человека государство выделяет 19 тысяч тенге. Очень немного, поэтому купить, например, одежду возможности нет. В остальном, как положено: могила с номером, гроб, крест.
Начальник отдела ритуальных услуг Людмила Чуль говорит: случается, что хоронят они и вполне благополучных людей, которых потом ищут родственники. Приходится объяснять, что не по собственному желанию. Раньше в морге таких держали дольше, почему сейчас практика изменилась, они не знают.
В полицейском ведомстве нам сообщили, что Марина Миллер числилась в базе данных не криминальной полиции (когда человек внезапно исчезает, и его ищут), а миграционной – как утратившая родственные связи. Ведь молодая женщина не раз уходила из дома, причем по собственной воле. Когда ее нашли, завели уголовное дело по факту смерти. Причина оказалась некриминальной. И как только этот факт был установлен и опять же внесен в базу данных, миграционная полиция Рудного письмом уведомила о смерти внучки М. Горбач. Бумага якобы датирована 15 ноября. Маулида Нургалиевна настаивает: никакого письма она не получала. Кроме того, она все равно была бы бесполезной. Ведь в день отправки, как уже говорилось, тело предали земле.
В ДВД области соглашаются: следователь, который вел дело, обязан был проверить все служебные базы данных. В этом случае стало бы известно, что погибшая не была бомжем, имела прописку. Кроме того, у нее имелись родственники, которые женщину искали. Нас заверили: будет служебная проверка, которая установит причину сложившейся ситуации. О результатах ее сообщат. Это правильно. Потому что случаи такие, как выясняется, не единичны. И в каждом речь идет не о фамилии на бумаге, а о человеческой судьбе.
