Историк, кандидат искусствоведения Евгений Маликов написал для «Сильных новостей» большую историческую справку про закрытое в 1885 году старое еврейское кладбище, располагавшееся на пересечении улиц Сожской-Волотовской и связанные с ним события.
В последнее время в нашем городе возникла противоречивая ситуация, связанная со строительством многоэтажного элитного жилого дома на углу улиц Волотовской-Сожской на месте предполагаемого старого еврейского кладбища. К сожалению, в доступных исторических источниках не выявлено однозначного убедительного ответа о наличии либо отсутствии указанного кладбища на спорном фрагменте в историческом центре города. Это породило псевдоисторические спекуляции, авторы которых демонстрируют не попытку беспристрастно разобраться в хитросплетениях гомельской истории, а топорно исполненные социальные заказы. Подобные тем, которыми в советское время было принято клеймить буржуазную прессу, что за деньги жадных предпринимателей очерняла и помогала угнетать рабочий класс. Вот и вышедшая 14 января в уважаемой мною газете «Гомельские ведомости» статья «В поисках «сенсации» за авторством Ольги Самсоновой, яркий тому пример.
Статья «В поисках "сенсации"» в газете «Гомельские ведомости» от 14 января 2017 г. авторства «Ольги Самсоновой»
О том, что это «социальный заказ» особых сомнений нет. Как и ряд подобных предшествующих статей данный опус начинается с гневного отлупа «отдельным СМИ и интернет-порталам» поднимающим мини-революцию и скандал. То, что с этого начинается статья и почти треть её текста занимает «обличение скандалистов» показывает, что именно это и есть её предназначение, хоть и оформленное в форму «объективного» рассмотрения исторических фактов. О целенаправленной субъективности автора также говорит и сознательное игнорирование свидетельств местных жителей, ещё проживающих в не снесённых домах по улице Волотовской и соседних. Эти свидетельства Ольга Самсонова не могла не видеть и хотя бы ради приличия, не говоря уже об объективности, игнорировать их ей тоже было никак нельзя.
Есть в статье «В поисках «сенсации» множество других псевдоисторических утверждений О.Самсоновой, свидетельствующих о её поверхностном и дилетантском отношении к истории нашего города. Не буду их все перечислять, предлагаю читателям самим сделать свой вывод на основе собранных мною данных.
Исходя из того, что тема гомельских кладбищ (как бы это странно не звучало) входит в сферу моих научных интересов, а проблема застройки бывшего еврейского кладбища приобретает скандальный характер, для прекращения дальнейших псевдоисторических инсинуаций на эту тему предоставляю общественности нашего города историческую справку о наличии или отсутствии еврейского кладбища на месте предполагаемого строительства 18-этажного дома по ул. Сожской, 5 в Гомеле, названный застройщиком — ООО «УКС-Дронго» — «Парус» (заказчик — ООО «Агростройпром»).
Проектное решение предполагаемого к возведению 18-этажного элитного дома жилого комплекса «Парус». Фото – metr.by
Тематически близкая статья с историческими сведениями о другом, самом старом существующем в нашем городе кладбище — Новобелицком, была опубликована в сборнике: Ad jubilaeum. да 70-годдзя стварэння гістарычнага факультэта. зборнік навуковых артыкулаў. у 2 ч. Ч. 1 / рэдкал.: В.А. Міхедзька (адк. Рэд.) [і інш.] ; М-ва адукацыі РБ, Гом. дзярж.зн-т імя Ф. Скарыны. — Гомель: ГДУ імя Ф. Скарыны, 2015. — 321 с. С. 210–223. К сожалению, несмотря на названную научную статью о старом гомельском кладбище, изданную в официальном сборнике, в вопросе о наличии/отсутствии кладбища на ул. Сожской, 5 ко мне никто не обращался. Видимо, в нашем городе при возникновении сложных исторических вопросов принято обращаться в музей, основное предназначение которого выставочная деятельность, а не к тематическим специалистам, занимающимся этой проблематикой. С вытекающими отсюда результатами.
Основным источником при подготовке данного материала являются планы Гомеля 1799, 1830, 1838, 1910 и 1913 гг., фотографии города лета 1941 г., документы Национального исторического архива Беларуси, а также краеведческие материалы, собранные лично автором. Многочисленные свидетельства местных жителей, неоднократно видевшие человеческие кости, которые извлекались в послевоенное время при проведении земляных работ на спорном мысе улиц Волотовской-Сожской, частично были представлены в указанном выше репортаже и использовались как вспомогательный материал.
Учитывая, что в статье будут обсуждаться два мыса правого коренного берега Сожа, на которых, как предполагается, и располагалось еврейское кладбище, есть необходимость заранее оговорить используемые географические термины. Южный мыс — фрагмент выступа коренного берега Сожа, расположенный южнее Волотовского спуска, ближе к парку, между современными улицами Волотовской, Сожской и спуском улицы Артёма (бывший Крушевский спуск), на этом месте сейчас расположен стадион. Северный мыс — фрагмент выступа коренного берега Сожа, расположенный севернее Волотовского спуска, между улицами Сожской, Волотовской и Подгорной, именно на этом участке и предполагается к возведению 18-этажный дом. Для упрощения восприятия все названия улиц даются в современном звучании.
Современное местоположение двух мысов коренного берега Сожа, на которых размещалось старое еврейское кладбище Гомеля в конце XVIII в. — 1885 г.
Впервые оба мыса появляются на плане «местечка Гомля 1799 года».
В 1799 г. для нового владельца Гомеля — Николая Румянцева, был составлен план старого средневекового Гомеля, который послужил подосновой для проектируемой владельцем и работавшим у него архитектором Джоном Кларком глобальной реконструкции города, успешно ими проведённой в начале ХІХ в. В результате её вместо старой средневековой планировки город получил новую, регулярную, разбитую по правилам классицизма в виде лучевой системы (в минимально изменённом виде она сохранилась в центральной части города до наших дней). На плане 1799 г. отчётливо видно, что на южном мысе будущего еврейского кладбища находится огороженный участок с небольшим сооружением в углу. О том, что это еврейское кладбище на карте нет никаких указаний, но на это косвенно указывает наличие на этом же месте еврейского кладбища на карте 1830 г., и почти идентичное расстояние от центра города (замка) до этого участка, и до обозначенных на этом же плане двух православных и одного католического кладбищ (смотрите два тёмных и один светлый квадраты в верхней части плана).
Фрагмент плана Гомеля 1799 г. с участком в районе современных улиц Сожской-Волотовской. Ручей, показанный тёмной линией, бежит по дну Кавказского оврага (находится межу совр. улицами Парижской коммуны и Госпитальной). Полный вариант плана 1799 г.
После продажи Гомельского имения в государственную казну Сергеем Румянцевым (братом умершего Николая), все бывшие господские постройки перешли в управление военного ведомства, которое в 1830 г. и составило «Планъ местечка Гомеля, съ показанiемъ всехъ находящихся въ немъ Господскихъ Строеній». План не отражает всей существующей на тот момент застройки города, на нём показаны в основном только относящиеся к бывшему румянцевскому имению, но также есть огромное количество сопутствующей информации, в том числе и по интересующему нас еврейскому кладбищу.
Фрагмент плана Гомеля 1830 г., составленный военным ведомством с указанием принадлежащих ему зданий.
На плане отчётливо видно, что южный мыс, отделённый от города новопроложенной Сожской улицей, занимают постройки военного ведомства и еврейского кладбища. При этом еврейское кладбище занимает только половину пространства между склоном и улицей, что говорит о его незначительных на тот момент размерах и относительно недавнем появлении. Это кладбище на карте не подписано, так же как и другие кладбища города, но в том, что это именно еврейское кладбище, сомнений нет — оно обозначено рядами специфических вертикальных еврейских памятников — мацев, в отличии от рядов крестиков, которыми на этом же плане обозначены захоронения на христианских кладбищах. На северном мысе наличие еврейского кладбища не указано.
Те же сведения можно получить и проанализировав генеральный план местечка Гомеля с указанием построек, пожалованных князю И.Ф. Паскевичу, созданный в 1838 г. и хранящийся в Российском государственном военно-историческом архиве (его изображение представлено в книге В.Ф. Морозова «Гомель классический...»). Других еврейских кладбищ на этих планах не выявлено. Это свидетельствует, что в тот период именно кладбище на мысе ул. Волотовской-Сожской и было основным местом упокоения иудеев Гомеля.
Фрагмент плана Гомеля 1838 г., с указанием построек, пожалованных князю И.Ф. Паскевичу. Иллюстрация из книги В.Ф. Морозова «Гомель классический...», с. 258.
Доступных планов Гомеля середины — конца ХІХ века в нашем распоряжении, к сожалению, пока нет. Однако положение еврейского кладбища в этот период частично освещают данные Национального исторического архива Беларуси, предоставленные автору Церковно-исторической комиссией Гомельской епархии, членом которой он является (НИАБ, ф. 3022, оп. 1, д. 79).
В 1879 году выявилась острая необходимость закрыть существующие в городе старые кладбища, ибо «в г.Гомеле кладбища расположены в самом центре города в непосредственном соприкосновении с жилыми постройками и, в целях улучшения общих санитарных условий города, Губернатское Гражданское Начальство признало уж необходимым переместить кладбище на другое место» [л. 6]. Разговор идёт о старых кладбищах, которые приблизительно с середины ХVIII в. существовали в квартале современных улиц Ленина-Ирининской (православное), Ленина-Крестьянской (католическое) и Сожской-Волотовской (еврейское, вероятно с конца ХVIII в.). Для этой цели была образована комиссия во главе с протоиереем Гомельского Петропавловского собора Григорием Петрашенем [л. 35]. Однако, на протяжении следующих четырёх лет комиссия так и не смогла найти соответствующее место, что вынудило городские власти повторно вернуться к этому вопросу. После очередной неудачной попытки договориться с имением князя Паскевича об условиях обмена с городом необходимой для кладбищ земли около фермы Малых Новиков, которая принадлежала князю Паскевичу, в конце 1884 г. городские власти самостоятельно нашли такое место. Как сообщал протоиерей Г.Петрашень «Поэтому Городская Дума, назначила комиссию из Гласных для изыскания в окрестности города таких земель, на которых можно былобы устроить кладбища и таковыя комиссия, по осмотре земель, нашла возможным устроить все кладбища — христианские, православное, католическое, и лютер. и еврейское, за рекою Сожем, возле заставного при шоссе дома, в двух стах саженях от гор. Белицы.» [л. 7 — 9, об.]. Это известное нам Новобелицкое кладбище напротив Жирокомбината. В дальнейшем еврейские гласные городской думы высказали пожелание до 1 мая 1885 года отыскать отдельное место для своего кладбища [л. 22, об.].
13 декабря 1884 года голосованием в Гомельской городской думе было принято решение об основании новых городских кладбищ за Сожом, вдоль шоссе на Новобелицу, а для еврейского кладбища еврейским гласным было представлено найти другое место, где посчитают нужным, и приобрести его за счёт города [л. 9, об.]. Такое место, судя по всему, в скором времени было найдено и выкуплено на северном выезде из города, в квартале между современными улицами Советской, Головацкого и Ландышева (в советское время тут разместили стадион ГГУ им. Ф.Скорины). Соответственно указу Могилёвского губернского правления от 31.12.1884 г. в письме гомельского уездного исправника к протоиерею Г. Петрашеню было подчёркнуто об безусловном закрытии старых христианских и еврейского кладбищ, размещённых в центре Гомеля [л. 19, об.].
Таким образом, первые месяцы 1885 г. стали концом использования трёх старых гомельских городских кладбищ и началом функционирования, как минимум, нового Новобелицкого Засожского кладбища. Соответственно, указанные на плане 1913 гг. «старые упразднённые кладбища» — еврейское, католическое, а также графически отмеченное, но не подписанное в легенде карты — православное кладбище, были целиком закрыты не позднее 1885 года. Так что ни о каком появлении и закрытии через три года еврейского кладбища на северном мысе улицы Волотовской в 1910-1913 гг., о котором так свободно размышляет О.Самсонова, не может быть и речи.
В последующие годы начала ХХ века перечисленные старые гомельские кладбища появляются на планах 1910 и 1913 гг. Рядом с кладбищем, с южной его стороны, на территории, где в 1830-х годах были сараи и конюшни военного ведомства, на обоих планах обозначена еврейская больница.
Фрагмент плана Гомеля 1910 г. Под номером 21 указана еврейская больница рядом с еврейским кладбищем. Весь план 1910 г.
В контексте данных Национального исторического архива Беларуси вызывает большое недоумение тот факт, что на плане Гомеля 1910 г. все эти три упразднённых кладбища графически обозначены, но в подписях легенды плана только католическое кладбище обозначено как «Старое римско-католическое кладбище», а два другие как кладбища, по непонятным причинам, не подписаны. В том числе, в отличие от плана 1913 г., на плане 1910 г. графически не отмечен, как старое кладбище, и интересующий нас северный мыс на улице Сожской, 5. Но он известен как кладбище, исходя из многочисленных свидетельских показаний местных жителей, о которых уже говорилось выше и к которым, по непонятным причинам, не захотела обращаться О.Самсонова.
Фрагмент плана Гомеля 1913 г.
Однако, нужно признать, что даже беглое сравнение планов Гомеля 1910 и 1913 гг. обнаруживает огромное количество городских объектов, по каким-то причинам не отмеченных составителем плана 1910 г. — в «Изъяснению к плану» (легенде) 1910 г. перечислено 54 объекта, а в «Изъяснению к плану» 1913 г. — уже 135 объектов. Тоже самое можно сказать и о тщательости указания границ улиц и кварталов. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сразу увидеть — едва ли не большинство новоуказанных объектов так или иначе почему-то связаны... с еврейской жизнью Гомеля начала ХХ века! Новодобавленными оказались еврейские молитвенные дома, гимназии, фабрики и заводы, столовые и приюты и т.д., в том числе и еврейские кладбища, среди которых оказалась два упразднённых (второе, сейчас целиком исчезнувшее, отмечено в квартале современных улиц Пушкина-Крестьянской, и, судя по всему, действовало в середине XVIII в.). То есть по всем показателям план Гомеля 1913 года более точный, особенно относительно еврейских объектов, чем план Гомеля 1910 года.
Логично возникает вопрос: почему же так получилось? Вот вам ответ.
План Гомеля 1910 года — это первый доступный широкому кругу пользователей общественный (не военного ведомства) план нашего города с подробным указанием размещения элементов его инфраструктуры. На этом плане есть соответствующая надпись, что он был составлен Онисимом Фомичём Щекудовым, о котором историкам достаточно подробно известно. Автор плана был гомельским потомственным строителем, картографом, фотографом, а также помощником, сотрудником и соратником архитектора Станислава Даниловича Шабуневского. По происхождению О.Ф. Щекудов из гомельских старообрядцев, его дом до нашего времени пока ещё стоит на улице Плеханова, 13 (в нём и сейчас проживают его потомки). Во время исследования Новобелицкого Засожского кладбища была обнаружена его могила, украшенная восьмиконечным старообрядческим крестом.
Надгробный памятник на могиле Онисима Фомича Щекудова — потомственного гомельского строителя, картографа, фотографа, автора первого плана Гомеля 1910 г., помощника, сотрудника и соратника гомельского архитектора Станислава Даниловича Шабуневского
Согласно надписи на памятнике Онисим Фомич родился в 1889 и умер в 1952 году. Для нас очень важной является именно дата рождения картографа — 1889 г., т.е. через четыре года после «упразднения» старых городских кладбищ. Таким образом, 20-летний О.Щекудов, создавая приблизительно в 1909 году свою карту, явно не имея целевого финансирования на её создание (в ней даже нет Новобелицы!), будучи пионером в гомельской городской картографии и к тому же старообрядцем по происхождению, не мог физически знать и отразить в плане границ всех еврейских кладбищ, закрытых ещё за четыре года до его рождения. И потому на этом плане столько неточностей (что нисколько не умаляет его исторического значения).
Через три года, учтя огромную востребованность плана Гомеля и существующие в нём неточности, имея на руках «черновик» в виде плана Щекудова 1910 г., два предприимчивых гомельчанина, Г.Ханин и А.Месин-Поляков, издают «Схематический план гор. Гомеля с пригородом за линией железн. дороги и предместьем Белицей», как приложение к календарю «Весь Гомель» за 1913 г., о чём красноречиво говорит соответствующая надпись на самом плане. Согласно тому же «Календарю и адресно-справочной книге "Весь Гомель" на 1913 г. с планами Гомеля и предместья Белицы», как указано на обложке — «изданние Х.Гольдштейна, Г.Ханина, А.Полякова и М.Винера», именно Ханин Гирша Цодикович, проживавший на ул. Ирининской, 19, и Артур Маркович Месин-Поляков, проживавший на ул. Крушевской, дом Максимова, были единственными в городе исполнителями чертежей [с. 163, 170, 173]. Про А.М. Месина-Полякова пока ничего дополнительно узнать не удалось, а Г.Ц. Ханин — это Григорий Цодикович Ханин, известный гомельский архитектор 1930-1950-х гг.
Отсюда становится понятным и такое повышенное внимание к еврейской топографии Гомеля в плане 1913 г., и точное указание границ еврейского кладбища, рядом с которым на улице Крушевской (современная улица Артёма) в доме Максимова и проживал А.Месин-Поляков. Это тот самый момент, как гадает О.Самсонова, непонятного появления и закрытия за три года кладбища на северном мысе.
Однако в любом случае в начале ХХ века это кладбище уже давно было закрыто для захоронений. Некоторые показательные сведения об этом кладбище содержатся в одном из первых краеведческих описаний нашего города, опубликованного в 1911 г. Сербовым, Довгялло и Жудро в очерке «Город Гомель». Описывая разные районы города авторы особое внимание уделили достоинствам самого благоустроенного из них — так называемого «Свистка» (район современных улиц Артёма (быв. Крушевская) — Маркса (Жандармская) — Волотовской — Сожской (Богодельная) — Парижской коммуны (Бульварная)). «Еще далее на юг за городским садом среди сплошной зелени раскинулась другая окраина «Свисток». Отрезанный от р.Сожа старыми кладбищами, поросшими вековым лесом, «Свисток» распланирован, хорошо застроен и заселен чиновниками, офицерами. С еврейскаго кладбища, с высокаго обрыва, открывается чудный вид на левую низовую сторону р.Сожа. ... По своей природе и красоте местоположения «Кавказ» и «Свисток» не уступают «Княжескому парку».
Фрагмент текста, с описанием месторасположения старого еврейского кладбища в районе улиц Сожской-Волотовской из статьи О.А. Жудро, И.А. Сербова, Д.И. Довгялло «Город Гомель: географическо-статистический очерк», опубликованной в 1911 г. в сборнике «Записки Северо-западного отдела императорского Русского географического общества. Кн. 2.», с. 304.
Обращает на себя внимание употреблённая авторами формулировка — «старыми кладбищами» — множественное число, а далее перечисляется только еврейское кладбище. О наличии в этом районе только одного (еврейского) кладбища, мы знаем и согласно выше озвученным историческим сведениям. И это, судя по всему, самое раннее, хоть и косвенное, письменное упоминание о существовании тут ДВУХ частей старого еврейского кладбища. Как можно понять из представленного описания, в начале ХХ века территория бывшего еврейского кладбища представляла собой поросшую вековыми деревьями живописную зелёную зону, что вполне естественно и для закрытых кладбищ даже нашего времени. И в этом контексте совершенно глупой выглядит фраза О.Самсоновой: «Также можно полагать, что правила тех лет позволяли практически сразу после упразднения использовать данный участок земли для различных городских нужд. Во всяком случае, об этом свидетельствуют данные аэрофотосъёмки Второй мировой войны...». Теоретически, О.Самсонова могла бы и сама догадаться, что в начале 1913 году ещё были живы родственники похороненных там людей, которые просто физически воспрепятствовали бы любым желающим «использовать данный участок земли для различных городских нужд». И догадалась бы, если б не тот самый социальный заказ.
Полагаем нет необходимости объяснять, что «упразднение» кладбища означает его закрытие для новых захоронений (что подтверждается и фиксируемой на планах формулировкой «старое кладбище»), а не эксгумация и перезахоронение костей, что в Гомеле того времени, в отличие от многих европейских городов, не производилось.
Глобальные изменения в жизни общества, в том числе и в моральном плане, произошли в результате Первой мировой войны и особенно после прихода к власти большевиков с их безудержным стремлением переделать весь существующий мир. Те древние архаические представления о местах вечного упокоения, требовавшие уважительного и благоговейного к ним отношения, характерные для всех традиционных культур, окончательно были отвергнуты строителями передового коммунистического общества. Документы, воспоминания и свидетельства очевидцев советских преобразований 1920-1930-х годов кишат многочисленными примерами не просто застройки и срытия отдельных кладбищ, но и созданием целенаправленных бригад по изъятию драгоценностей, захороненных в дореволюционное время в могилах представителей богатой буржуазии и аристократии на «нужды индустриализации и социалистического строительства». Ибо, как утверждает «Советский энциклопедический словарь» 1982 г. издания, «С точки зрения марксизма — морально то, что служит общественному прогрессу».
Не отставали в этом плане и многочисленные криминальные и маргинальные элементы на местах — по городам и сёлам прокатилась целая волна стихийных разграблений богатых захоронений представителей купечества и дворянства бывшей империи. Кроме тотального падения общего морального уровня, причиной волны разграблений кладбищ стала и тотальная нищета, охватившая советское общество, руководство которого усиленно бросило все силы на строительство военизированно-индустриальной экономики, но при этом неспособное обеспечить минимальные бытовые нужды в предметах первой необходимости, в том числе одежде и продуктах питания, для простых людей.
Не миновали подобные события и наш город, о чём свидетельствуют воспоминания гомельских старожилов и исторические факты. Именно в этот период на современной улице Ленина началась массовая застройка на месте старых, ещё XVIII века, городских кладбищ, упразднённых в 1885 г. и сохранявшихся в виде зелёных зон посреди городской застройки: в 1927 г. на месте католического кладбища был возведён деревянный цирк, на месте православного кладбища жилые дома — ул. Ленина № 31 (1929-1930 гг.) и № 33 (середина 1930-х гг.).
Постройки также были возведены и на старом еврейском кладбище на мысах улицы Сожской. К сожалению, точных данных о характере застройки этого бывшего кладбища в междувоенный период пока выявить не удалось. Однако достаточное представление о ней дают фотографии Гомеля, сделанные немецкими разведывательными самолётами летом 1941 года, в преддверии оккупации города. На эти же снимки ссылается и Ольга Самсонова, однако сделанные выводы у нас существенно расходятся.
Фрагмент центральной части Гомеля в районе улиц Сожской-Волотовской на фотографии сделанной в июне 1941 года немецким разведывательным самолётом
На фотографиях мы видим, что территория обоих мысов уже расчищена от вековых деревьев и достаточно застроена. На северном мысе размещены несколько небольших одноэтажных сооружений, размерами близкими к обычному городскому усадебному дому (возможно это и есть частные дома), а также три Г-образных постройки, вероятно общественного или больнично-хозяйственного назначения. Ближе к реке, на месте пересечения Волотовской и Подгорной, но уже под склоном мыса, видна плотная индивидуальна застройка, очевидно ещё начала ХХ века. На южном мысе, на огороженном просторном дворе располагаются несколько длинных построек, бесспорно хозяйственно-складского назначения.
Как видим, накануне войны эта территория городскими властями уже целиком перестала восприниматься как бывшее еврейское кладбище, хоть реально и не перестала им быть. Наличие на территории бывшего переуплотнённого захоронениями кладбища отдельных построек в 1941 г. совершенно не означает, что при их возведении были вырыты захороненные останки, на что постоянно делают упор сторонники строительства на бывшем кладбище. Наоборот, факты свидетельствуют о противоположном. Например, ещё в 1937 г. руководитель театра, разместившегося в выше упомянутом здании деревянного цирка на месте бывшего католического кладбища на современной улице Ленина, жаловался, что деревянное здание проседало, так как было возведено прямо на месте старых захоронений. Свидетельства старожилов улицы Волотовской и уничтожение кладбища под стадионом в 2008 году говорят о том же, относительно и интересующего нас фрагмента города.
По воспоминаниям старожилов, после освобождения Гомеля в конце 1943 г., на южном мысе бывшего еврейского кладбища по улице Сожской разместилась советская зенитная часть, располагавшаяся тут ещё и в первые послевоенные годы. В конце 1940-х — 1950-е годы на этом месте был пустырь, на котором дети играли в футбол, они даже ходили в райисполком с просьбой о создании на его месте стадиона. И только в конце 1950-х — начале 1960-х гг. здесь был сооружён стадион для нужд 10 школы, просуществовавший в своём почти первоначальном виде до весны 2008 г. Также, по воспоминаниям местных жителей, ещё в начале 1980-х гг. отдельные надгробные памятники с этого кладбища валялись под забором стадиона вдоль улицы Сожской (но уже в 1996 г. их там не было).
На северном мысе после войны разместилась больница водников, потом гериатрическая больница, просуществовавшая до середины 1990-х годов, после чего здание не использовалось. По свидетельству старожилов, каменные надмогильные памятники с надписями на идиш лежали вдоль забора и в этой части старого еврейского кладбища.
Следуя логике, озвученной в статье О.Самсоновой, наличие на этом месте какой-либо застройки в 1941 году и позднее автоматически освобождает эту территорию от наличия в земле под ней захоронений и является допуском к капитальному строительству. Но давайте посмотрим, к чему такое наплевательское отношение к местам старых городских кладбищ привело в 2008 году при реконструкции стадиона и подведении коммуникаций под новый стадион с подогревом, в южной части старого еврейского кладбища. Свидетелем описываемых событий и невольным участником автор данной статьи был лично.
9 марта 2008 г. рабочие, проводившие земляные работы при реконструкции стадиона по ул. Сожской обнаружили останки двух человек в северо-западном углу стадиона. 11 марта при удалении столба в юго-западном углу стадиона экскаватором повреждены ещё два захоронения. 13 марта рабочими был обнаружен повреждённый памятник из лабрадорита с надписями на идиш, а также частично собраны после бульдозера останки ещё от трёх человек.
Кости с уничтожаемого еврейского кладбища и памятник, найденные рабочими 13 марта 2008 г. Найденный памятник, согласно надписи, находился на могиле «женщины Элка-Тэмы, дочери господина Ицхака Топаз, умершей 6 адара ІІ года [5]641 по малому летоисчислению» (1881 г.). Помощь в прочтении надписи оказал Мотл Гордон (г.Санкт-Петербург). Фото Сергея Грица (Associated Press по Беларуси).
Про находку человеческих костей на месте стадиона написала 13 марта 2008 г. газета «СБ — Беларусь сегодня», 20 марта — «Гомельская праўда», 22 марта — «Гомельские ведомости». Однако, не смотря на обилие костей из погребений, земляные работы как проводились, так и продолжали проводиться.
15 марта был обнаружен второй памятник с надписями на идиш. В этот день рабочие углубляли при помощи бульдозера котлован, при этом повредили или целиком уничтожили не менее девяти человеческих захоронений. Работы велись на участке приблизительно 20 на 40 м на глубине около 1 м. Оказавшись на месте стадиона, автор этой статьи по собственной инициативе стал собирать остатки костей после работы трактора. Захоронения массово стали попадаться уже на глубине около метра от современной поверхности, при этом, как только бульдозер углублялся на 15-20 см — так сразу же вскрывал 2-3 захоронения (раздавливал черепа и выворачивал кости). Захоронения находились на расстоянии 1,5-2 м. друг от друга, ориентированы головой на запад — северо-запад. Визуально зафиксированные погребения располагались горизонтально в деревянных гробах, остатки которых в виде тёмно-коричневой земли и истлевшего дерева прослеживались вдоль костяков. Предметов при захороненных не было зафиксировано никаких, даже следов от одежды. Кости в большинстве своём имели плохую сохранность, что, вероятно, объясняется давним сроком захоронения, тлением одежды погребённых и спецификой местного грунта.
Кости с еврейского кладбища, найденные рабочими 15 марта 2008 г. и вырытый в тот же день надмогильный памятник, под которым, согласно надписи, был похоронен «глава семьи и мудрец Торы усердный и искренне Богобоязненный Нисан сын Ерухама-Фишла благославенной памяти, умерший во вторник 21 адара года [5]634» (1874 г.). Помощь в прочтении надписи оказал Мотл Гордон (г.Санкт-Петербург). Фото Сергея Грица (Associated Press по Беларуси).
Учитывая отсутствие физической возможности в течение последующих дней постоянно собирать после трактора кости из уничтожаемых захоронений, автор данной статьи в тот же день сообщил об этой ситуации в еврейскую общину Гомеля В.Б. Гершанку. Найденные к 15 марта кости были сложены в принесённые рабочими мешки и оставлены за деревом на стадионе. Всего насобиралось около трёх неполных мешков с останками около 15 человек (если судить по черепам).
Три мешка человеческих костей, собранные к 15 марта 2008 г. на месте уничтожаемого при реконструкции стадиона старого еврейского кладбища на улице Сожской. Фото Сергея Грица (Associated Press по Беларуси).
Как выяснилось позже из разговора с председателем общины В.Б. Гершанком, он договорился с рабочими о том, что они не будут копать ниже 1 м отметки. Но несмотря на эту устную договорённость, рабочие как копали так и продолжали углубляться вплоть до запланированной глубины в 1,5 м.
В дальнейшем работы стали проводиться на глубине 1,5 м (а в части, прилегающей к ул. Сожской — ещё глубже) и на значительно большей территории. Раздавленные кости и черепа теперь валялись по всему пространству стадиона. После 15 марта никто эксгумацию костей из уничтожаемых захоронений не проводил, кости рабочими не собирались, о чём они неоднократно говорили в интервью журналистам, а соответственно собранные к 15 марта кости были почти единственными с территории всего 1,5-гектарного котлована. Все остальные захоронения были погружены экскаватором на грузовики и вывезены на свалку.
Выбрав землю на нужную глубину, рабочие в начале апреля стали засыпать это место чистым привозным песком, необходимым для устройства системы подогрева будущего стадиона. Однако по периметру всего котлована можно было обнаружить раздавленные и разбросанные человеческие кости из захоронений.
Котлован на месте старого уничтожаемого еврейского кладбища вдоль улицы Сожской в Гомеле. Конец марта 2008 г. Фото Сергея Грица (Associated Press по Беларуси).
«Эксгумация останков» на старом еврейском кладбище на улице Сожской в Гомеле при помощи экскаватора для дальнейшей погрузки на самосвалы. Конец марта 2008 г. Фото Сергея Грица (Associated Press по Беларуси).
Ситуация несколько изменилась после того, когда в начале апреля 2008 г. про этот вопиющий безнравственный случай сообщили мировые информагентства — Associated Press, СNN, Агентство еврейских новостей и многие другие. И только после этого, уже более чем через месяц после начала земляных работ на стадионе, «15 апреля 2008 г. гомельская иудейская религиозная община "Бейт Яаков" при поддержке ОВД Центрального района организовала круглосуточное дежурство на территории реконструируемого стадиона, на месте которого в XIX — начале XX веков было еврейское кладбище» — сообщал в статье от 22.04.2008 г. на сайте jewish.ru некто «Йозеф Жолудев», позиционировавший себя как местного еврейского религиозного лидера. Он же с непонятной самоуверенностью добавлял, что «В течение последних 70-ти лет большинство гомельчан данную территорию как кладбище не воспринимали и, что там находилось кладбище, не знали» (хороший лидер, не знавший даже, где в Гомеле размещались старые еврейские кладбища!). С этого времени во время работы экскаватора присутствовали представители еврейской общины, которые собирали кости из захоронений, повреждаемых трактором. Но это уже после уничтожения более 70% территории кладбища. А 22 апреля все собранные кости (в реальности — мизерные фрагменты, оставшиеся от огромного кладбища, которое уже в 1885 г. было закрыто из-за переуплотнённости и в 2008 г. в течение месяца вывозившееся на свалку), были перезахоронены на Южном кладбище Гомеля. На перезахоронение даже приезжал временный поверенный в делах США в Беларуси Джонатан Мур. Вся эта ужасная и непристойнейшая ситуация, конечно, не придала положительного имиджа нашему городу в глазах мировой общественности, не говоря уже о морально-этической стороне вопроса.
Пикантность ситуации в том, что за год до этого, весной 2007 году, в Эстонии, в Таллине, в связи со строительством торгового центра, местные власти перезахоронили из центра города на кладбище останки 13 советских солдат, погибших при освобождении города, и туда же переносили памятник Бронзовому солдату. Благодаря российским СМИ событие получило огромный отрицательный резонанс. Даже в нашем городе СМИ, должностные лица на многочисленных митингах «возмущённой общественности» активно выступали против «гробокопателей, уничтожающих память погибших героев», «манкуртов, осмелившихся тревожить прах мёртвых», «осквернителей могил, не имеющих ничего святого» и т.д. Но, как ни странно, ровно через год, весной 2008 года, ни один из этих грозных гомельских «обличителей гробокопателей» ни слова не произнёс в защиту вывозимого на мусорку старого еврейского кладбища в Гомеле. Конечно, на нём не было похоронено 13 советских солдат, а только несколько тысяч простых гомельских евреев XVIII-ХІХ веков, но это в сущности ничего не меняет.
Конечно, с проблемой сноса старых кладбищ встречаются все большие города. Во многих из них на месте старых кладбищ разбиты скверы и парки, так как в в городском пространстве обязательно должны быть зелёные зоны, а территория мест упокоения, как правило, ими уже реально является. Показателен также пример работ по благоустройству Парижа в начале ХІХ (!) века. Тогда будущий император Наполеон провёл обширную программу перестройки столицы, в которой среди многочисленных мероприятий по благоустройству предусматривалось закрытие всех приходских кладбищ при храмах внутри города. При этом все захоронения из них были вырыты и перенесены на юг городской территории в так называемые Катакомбы (каменоломни), где кости были аккуратно сложены и сохраняются поныне.
Катакомбы Парижа. Размещение костей из упразднённых в начале ХІХ века приходских кладбищ города в бывших городских каменоломнях под Парижем. На фотографии кости с кладбища при костёле св.Николая, перенесённые в 1804 году.
_
Катакомбы Парижа. Перезахоранивать останки умерших людей начали ещё в 1780-х гг., но особенного размаха эти работы получили в начале XIX века при Наполеоне. Согласно официальным данным, в катакомбах хранятся останки почти 6 000 000 человек.
Нечто подобное можно было бы сделать и в гомельском случае. Если уже нельзя было предупредить строительство на костях, то можно было достойно организовать эксгумацию останков и их перезахоронение. Но тогда, весной 2008 года, ответственные лица заняли позицию максимального игнорирования сложившейся нестандартной ситуации, предоставив событиям развиваться самим по себе (т.е. вывозить строителям останки захороненных людей на мусорку), пока об этом не стали сообщать мировые СМИ и американские евреи не стали требовать объяснений у посла США в Беларуси. А перезахороненные 22 апреля 2008 года несколько мешков с костями в сущности ничего уже не изменили.
По большому счёту в ситуации 2008 года вроде бы как сложно кого-то персонально обвинить: архитектор, проектировавший новый стадион, ведь не знал, что там кладбище — он просто спроектировал реконструкцию нужного городу стадиона по всем современным правилам, тем более он же не разрывал могилы! Прораб, руководивший эксковаторами и самосвалами, ведь не проектировал стадион — он просто дал эксковаторщику указание копать землю для осуществления официально утверждённого государственными органами проекта. Эксковаторщику дали задание копать, он же не принимал решения — он не мог не выполнять поставленную перед ним непосредственным руководством задачу — он просто копал трактором. Водители самосвалов вроде тоже ведь не знали, что они вывозят кости людей на мусорку — они просто выполняли дневной наряд. Никто лично ни в чём не виноват! Только в сумме это всё называется «коллективное зло», в котором поучаствовал весь наш город. Ну и ещё персонально те, кто потом увлечённо гнобил историка Маликова, давшего интервью журналистам по поводу строительства стадиона на старом еврейском кладбище, вызывая его на всевозможные «разговоры» и обвиняя в «Танцах на гомельских костях» (цитата!).
Сейчас наш город стоит перед возможностью совершать или не совершать новый аморальный поступок. И выход из этой ситуации зависит от искренности и честности многих ответственных людей. Но пока озвученная городским властями позиция прекрасно проиллюстрирована в упомянутой статье О.Самсоновой:
«— Каких-либо данных о размещении в этом месте кладбища нет ни в управлении архитектуры и градостроительства горисполкома, ни в КПУП "Гомельское городское ЖКХ", — подытоживает заместитель председателя Гомельского горисполкома Сергей Редюк. — И как бы данная земля не использовалась ранее, сегодня в любой ситуации следует опираться только на действующее законодательство. А в данном случае оно не противоречит строительству 18-этажного дома на пересечении улиц Сожской и Волотовской. В случае, если во время строительства какие-либо останки всё-таки будут найдены, то их по всем правилам извлекут и перезахоронят.».
Вроде всё верно с юридической точки зрения — только строительство жилого здания на месте кладбища это прежде всего не юридическая, а моральная проблема. А мораль, как известно, не записывается в законодательных актах. Она в обществе, у человека, либо есть, либо её нет. И как-то сложно представить моральные ценности современного нормального человека, которые могли бы позволить ему строить на человеческих костях. И смогут ли потом люди, причастные к этому строительству, положив руку на сердце спокойно сказать «Мы не знали о наличии тут кладбища, нас же никто не предупреждал»?
Неудивительно, что никаких данных об размещении кладбища на ул. Сожской нет ни в управлении архитектуры, ни в ЖКХ. Также, как нет у них данных и об Лещинском лесе — основном месте в Гомеле, где во время окупации фашисты уничтожили только по официальным советским данным около 30 000 человек. И именно поэтому в сохранившейся части этого леса в 2016 году было запланировано строительство нескольких многоэтажных домов.
Нет у городских архитекторов и ЖКХ данных и о захоронениях на 9-м километре Черниговского шоссе — основном месте расстрела в Гомеле жертв политических репресий середины ХХ века, где в безымянных могилах покоятся несколько десятков тысяч человек. И поэтому на данной территории, согласно генеральному плану запроектированы два новых микрорайона с многоэтажной застройкой.
Нет у них сведений, судя по всему, и об упразднённом старообрядческом кладбище на Басовой горе в Монастырьке и о многих других местах. Но обо всех трёх перечисленных местах массовых захоронений соответствующие замечания были поданы в письменном виде при обсуждении генерального плана Гомеля в 2015 году, но они, как видно, были проигнорированы.
Возможно в управлении архитектуры и ЖКХ вообще нет никаких данных ранее 1945 года. Зато эти данные есть у историков, однако в нашем городе, судя по всему, не принято при проектированиии и перед началом строительства, консультироваться с историками. Зачем? Ведь намного проще потом их обвинить «В поисках «сенсации» и «Танцах на гомельских костях».
Однако, действительно, во всём нужно следовать законодательству, на которое так компетентно ссылаетя С.Редюк. И в нашем городе, безусловно, все должны исполнять действующее белорусское законодательство, которому, судя по всему, должны соответствовать и решения местных властей. Ведь мы живём в правовом государстве, не правда ли? А законодательство говорит следующее.
Согласно статье 23 Закона Республики Беларусь 237-З 08.01.2015 «О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Беларусь «О погребении и похоронном деле»: «Старыми могилами считаются могилы, расположенные вне территории места погребения, за исключением воинских захоронений и захоронений жертв войн, если с даты последнего захоронения прошло более шестидесяти лет. Выявленными ранее неизвестными могилами считаются могилы, расположенные вне территории места погребения, обнаруженные при проведении любых работ. Участки земли, на которых находятся старые могилы, используются под зеленые насаждения. Возведение капитальных строений (зданий, сооружений), иных строений, за исключением мемориальных и культовых, на этой территории запрещается. Местные Советы депутатов базового территориального уровня при наличии фактических данных о старых могилах принимают меры к установлению границ занятой ими территории и использованию этой территории в соответствии с частью третьей настоящей статьи».
Согласно законодательству Республики Беларусь строительство капитального объекта на месте этого старого еврейского кладбища в Гомеле категорически запрещено — возможно только лишь размещение зелёных насаждений, мемориальных или культовых строений, к каковым 18-этажный жилой дом не относится.
