Воронежские кладбища отдали в управление частникам, и земли там почти не осталось. Неужели скоро похоронить себя по–христиански смогут лишь олигархи, а большинству горожан останется только один путь – в крематорий? С. Заряев, Воронеж
Как отдавали кладбища?
И вот в прошлом году руководство города постановило ликвидировать «Спецкомбинат» и создать фирму «Воронежское похоронное бюро» («ВКБ»). При этом 25% предприятия решено было оставить у муниципалитета, а 75% отдать инвестору.
В сентябре прошёл конкурс с участием всего двух компаний, к тому же, как озвучивалось в воронежской прессе, аффилированных друг с другом. Победителем стала фирма «Городская похоронная служба», по мнению экспертов, связанная с хозяевами скандально известной Воронежской коммунальной палаты, которые и по сей день контролируют городское ЖКХ.
– В одних руках сконцентрировались монополии на управление многоквартирными домами и на погребение, – отмечает Андрей Померанцев, депутат гордумы. – Производство замкнутого цикла: тарифами они будут загонять людей на кладбища, а там встречать другими расценками.
Перед инвестором поставили задачу – построить крематорий и два кладбища – на Левом и Правом берегах, вложить в инфраструктуру действующих кладбищ минимум 150 млн руб. и тратить на их содержание по 20 млн руб. в год.
Что же делается сейчас? Как рассказали в «ВКБ», в этом году было потрачено 10 млн руб., чтобы навести порядок к Пасхе. Вывезли 20 тыс. куб. м мусора, убрали упавшие деревья, поставили новые мусорные контейнеры. До конца года организация обещает установить новые ворота и заборы у въездов на кладбища.
А вот проект строительства крематория рядом с Юго–Западным кладбищем обернулся скандалом – горожан напугало такое соседство. Впрочем, воронежцев никто бы и не услышал, если бы интересы коммунально–похоронных боссов не пересеклись с интересами боссов строительных: поблизости возводятся новые микрорайоны, и квартиры в них могут сильно подешеветь.
Зачем изменили тему?
Публичные слушания по строительству крематория вблизи Юго–Западного кладбища, состоявшиеся 18 мая в Доме архитектора, собрали перед входом как пикет противников объекта, так и митинг его сторонников. В самом зале слушаний желающим участвовать в обсуждении не хватило места, так что людям пришлось расположиться даже в коридоре.
Максим Яровой и Константин Кучеренко, представители Управления главного архитектора и похоронного бюро, продемонстрировали план застройки – крематорий планируется разместить на ул. 9 Января, 217в, общая площадь выделенного участка – около 9 тыс. кв. м, расстояние до первого жилого дома – около 700 метров, хотя санитарная зона предусматривает гораздо меньше – всего 500 метров.
– 335 га занимают сегодня традиционные кладбища, но для захоронений остаётся открытым только одно. Поэтому разрабатывается вопрос о передаче городу земель Каширского, Семилукского, Рамонского и Новоусманского района для строительства кладбищ и возможного крематория, – пояснил Яровой.
Кучеренко рассказал, что оборудование для крематория – печь с двумя камерами сжигания – будет закуплено в Чехии. Одна камера будет предназначена для сжигания тела, другая – для дожига вредных веществ.
Потом начались бурные обсуждения. Кто–то утверждал, что строительство крематория затрагивает их религиозные чувства, кто–то заявлял о нежелании жить поблизости от места, где каждый день «пачками сжигают трупы». Но нашлись и такие, кто говорил, что место для застройки выбрано удачно – «сюда проще добраться, чем за город, это сэкономит деньги, а город не превратится в кресты».
К слову, вопросов к самой процедуре проведения слушаний осталось много. Жители трёх «прикрематорских» кварталов – «Скандинавия», «Новый Бомбей» и «Новый», где проживает около 10 тыс. человек, высказавшись, как правило, садились слушать остальных. Многие же из оппонентов, сказав слово «за», сразу направлялись к выходу. Кому–то разрешали задавать вопросы, а кому–то закрывали рты. И вот в какой–то момент тема разговора съехала за рамки – стали обсуждать уже не место застройки, а сам факт появления в городе крематория. На подмену тематики организаторы слушаний особого внимания не обратили.
Кто победит?
Напомним: жители упомянутых кварталов активизировались, только когда им указали – мол, лес ваш вырубят, а крематорий, который вас отравит, построят. Объявления о нехорошем соседстве появились на дверях подъездов. В них значилось: «Крематорий выбрасывает в окружающую среду бензопирен и диоксины, вызывающие раковые заболевания… Мы можем повлиять на перенос места строительства… Подробности на форуме «Инстепа».
Кстати, именно компания «Инстеп», в числе ряда других, занимается возведением жилых кварталов неподалёку от предполагаемого крематория. И вполне резонно, что застройщик опасается, что из–за сомнительного соседства их жильё сильно потеряет в цене.
О прямом интересе строительной компании говорит не только протестный форум, организованный на её сайте, но и подписи жителей, которые оформлялись на имя директора УК «Альянс», открытой под крылом «Инстепа».
К слову, председателем Совета директоров ООО «Инстеп» является Анатолий Шмыгалёв, он же – депутат областной Думы, член Комитета по строительной политике.
– Хочу обратить внимание на то, что у нас не принято сжигать людей. Крематорий – не та точка, которая должна располагаться как рядовое место и «украшать» город. Его спокойно можно перенести за город на 2–3 км, – заявил на слушаниях сам депутат–бизнесмен.
…«Хочу иметь выбор!» – звучал резон уже от сторонников крематория. Но будет ли право выбора у большинства горожан? В том, что в городе появятся не крематорий, а новые муниципальные кладбища, пока есть большие сомнения.
– С 90–процентной вероятностью кладбища будут частными, – считает Андрей Померанцев. – Людям, которые хотят соблюсти религиозные ритуалы, придётся платить огромные деньги. А объяснение будет простым: не хватает земли.
Так что пропасть между большинством и меньшинством воронежцев продолжает расти не только в жизни, но и после смерти: пока высокооплачиваемые чиновники и заседающие в Думах бизнесмены покупают новые вертолёты и яхты, кто–то скоро не сможет мечтать даже о скромной могилке.
Чем дышать?
Надежда Богданова, жительница микрорайона «Пивзавод»:
– В районе «Новый Бомбей» у меня живут дети и внуки. Я за два дня собрала 377 подписей против крематория. Так выразили своё мнение работники мини–рынка, родители учеников школы № 76, гимназии № 6, детсада № 14 и жители дома, в котором я проживаю. Ко мне на улицах подходили люди из других районов и тоже подписывались «против». Но вы видите, что творится? Машин у нас столько, что ставить уже некуда, приют для бездомных собак строят на нашей территории, крематорий тоже хотят соорудить у нас.
Так пожалейте же людей! Чем нам дышать? На «Крестах» в пробках приходится стоять часами, а похоронные процессии только усугубят положение. Но никто об этом не думает! Лес рядом валят, а ни одной спортивной площадки или зоны отдыха не появилось. Просто наплевательское отношение!
Что за проект?
Ирина Косинова, профессор, завкафедрой экологической геоэкологии ВГУ:
– Крематорий должен иметь высокий уровень очистки, иначе выбросы в атмосферу будут токсичными. Многие крематории в Европе располагаются в центре городов, и сильного удара по окружающей среде это не наносит. Нужно смотреть проект, какие формы очистки там предполагаются. Крематорий должен пройти экологическую экспертизу.
А с точки зрения нашей православной веры, сжигать людей – это неправильно. Родных нужно провожать в землю – как это всегда было принято у нас.
Когда грянет гром?
Николай Огнерубов, врач–онколог:
– Хочу сказать, что актуальность проблемы со строительством крематориев вполне понятна, потому что жизнь имеет своё начало и свой конец. Количество крематориев в мире постоянно растёт, и это особенно характерно для густонаселённых стран, таких, например, как США – оттуда крематории и получили распространение. В Америке в 2009 году насчитывалось 1 204 крематория, а сегодня эта цифра увеличилась на 45%!
Но надо помнить, что функционирование крематория небезопасно для человека. Не зря эти объекты относятся ко второму классу опасности. При сгорании трупа образуется огромное количество токсических веществ – диоксины, ртуть, соединения хлора и фтора… Это способствует развитию целого комплекса заболеваний, включая онкологию, поражается нервная система, возникают проблемы с деторождением.
Конечно, существует система обезвреживания газов, при строительстве крематория, зная о тяжких последствиях для населения, всё это нужно изучать. Но у нас процветает разгильдяйство – эдакое «национальное» отношение к проблемным вопросам. И я боюсь, что пока гром не грянет – никто ничего не будет делать.
Почему мы против?
Отец Андрей (СКАКАЛИН), секретарь Воронежского епархиального управления:
- Кремация противоречит православному погребению. Испокон веков людей хоронили в земле. Поэтому наша позиция, конечно же, отрицательная, но никаких крестных ходов и митингов по этому поводу мы поднимать не будем. Строить или не строить - выбор людей. Но если в православную церковь будут приходить люди и просить благословение на кремацию, мы его давать не будем. Буквально год назад - 5 мая 2015 года - Священный Синод принял документ о христианском погребении усопшего. В нём сказано: «Господь властен воскресить любое тело из любой стихии, мы не боимся никакого ущерба при любом способе погребения, но придерживаемся старого и лучшего обычая придавать тело земле… В том случае, когда такое погребение не предусмотрено местным светским законодательством или связано с необходимостью транспортировки тела умершего на большие расстояния или уже невозможно по иным объективным причинам, церковь, считая кремацию явлением нежелательным и не одобряя её, может с нисхождением относиться к факту кремации тела усопшего. Но после кремации прах должен быть предан земле». Я также хотел бы напомнить тем, кто забыл, что на Руси испокон веков сжигали мусор, а не людей.
