«Появилось предположение, на которое указывает ряд фактов, что Церковь хочет забрать себе помещение, где располагается закрытый колумбарий Донского кладбища. Место, где покоятся Герои Гражданской и Великой Отечественной, известные врачи, ученые, артисты… Их прах могут отправить в одну общую яму, а их урны, ставшие артефактами, пропадут неизвестно где».
Вот такое интересное заявление прочитали мы на сайте «Общества некрополистов» 2 октября 2011 года. В тот воскресный день на Донском кладбище проходили съемки сюжета для телеканала «Москва-24», в которых участвовал известный краевед-некрополист Алексей Николаевич. Он и обнаружил, что в колумбарии на каждой нише висит объявление с требованием к родственникам срочно обратиться в администрацию кладбища.
 |
 |
Тогда же он написал в Гостевой книге «Общества некрополистов», что, вероятно, РПЦ планирует забрать себе это помещение. Основания у них имеются, ведь колумбарий расположен на территории Донского монастыря в церкви Св. Серафима Саровского и Анны Кашинской, где на данный момент даже проходят службы. То есть помещение уже используется по своему прямому назначению, но окончательно перейти в ведомство церковников оно не может, так как зависает вопрос: а куда девать всех похороненных там? Попытка отобрать последнее пристанище у мертвых уже была лет десять назад, тогда колумбарий отстоять удалось. Сейчас история, видимо, повторяется.
Справка: Некрополистика – вспомогательная историческая дисциплина, главным предметом изучения которой являются кладбища, их описание, изучение и сохранение. В Москве в 2007 году ряд некрополистов, - среди которых историки, краеведы, архитекторы, журналисты, ученые - объединились в Общество.
Так ли это, мы попытались выяснить уже через неделю после визита Алексея Николаевича. Тогда Петр Устинов, Двамал и я, тоже оказались на Донском. Более того, даже встретились с его директором. Мы приехали туда по другим делам, но решили узнать, что же все-таки с главным колумбарием. Директор помялся, потом ответил, что озвучить готов только официальную версию, а именно: «У нас проходит инвентаризация. Урны стоят давно, за них никто не платит, а место, между прочим, стоит 70 рублей в год». Бешеные, конечно, деньги.
Вот собственно и вся суть этой истории на сегодняшний день. Тут и завязка, и интрига, и финал. Никакой другой информации пока нет, в поисках новостей я полазила в Интернете, просмотрела и неофициальный сайт Донского кладбища, который делает краевед-некрополист Алексей Николаевич, там в Гостевой книге люди пишут, что закрытый колумбарий будет перенесен на другое место, и что будет строиться под него новое помещение, и даже сообщается, где именно.
Читаешь и не можешь понять логики: строить новое здание – это всегда значительно дороже, чем сидеть в старом. А переносить урны… Страшно представить, какая морока. Многие из них наверняка стали хрупкими за 80 лет пребывания на одном месте. Мы ведь видели эти изящные конструкции в феврале 2011 года. Тогда в закрытом колумбарии прошла встреча «Общества некрополистов». Наше Общество смогло попасть туда потому, что в этом нам помогли ГУП «Ритуал» и администрация Донского кладбища. Сфотографировали много необычных, оригинальных урн; сложных конструкций, прикрепленных для украшения к нишам; выбитые на плитах портреты.
 |
 |
 |
 |
 |
Разве они не разрушатся, если отдирать их от стен? Или для их переноса наймут ювелиров? Так и хочется спросить: «Кто будет оплачивать этот банкет?!». Наверняка переносом будут заниматься люди, для которых имена на плитах пустой звук. А наблюдателей, скорее всего не допустят: «коммерческая тайна».
Да и к чему перенос? Какую художественную или историческую ценность представляет собой маленькая церквушка Серафима Саровского? Расскажите, может, я просто не в курсе. Для меня она всегда терялась среди роскошных храмов Донского монастыря. И подозреваю, не только для меня: верующие сюда редко заходят.
Одним словом, в «Обществе некрополистов» зависли вопросы, не дающие покоя. Но так как ответов на них нет, попытаемся хотя бы разобраться в вопросах, косвенно замешанных в истории. В частности, почему вообще Церковь претендует на помещение, где расположился колумбарий?
Экономичный крематорий
Помог нам с деталями всё тот же Алексей Николаевич. Наверное, только у него настольной является книга "Сорок сороков" Паламарчука Петра Георгиевича.(в Интернете текста книги нет, ее можно только купить на озон.ру, там сейчас продают 4 тома, цена каждого плюс-минус 1000 руб.). В ней и рассказывается история крематория:
«Изначально в 1904 году на территории Донского начали строить церковь Серафима Саровского, архитектором был Иванов В.И. Проектировали ее не совсем по православному, церковь предполагалась кладбищенская, там сразу заложили 3 яруса по 450 склепов для покойников. 26 мая 1914 года её освятили. После революции Лев Троцкий настоял на создании в стране крематория, тогда же прошел конкурс на лучший проект. Сначала хотели разместить его в специально выстроенном здании, однако архитектор-конструктивист Дмитрий Осипов придумал более экономичный вариант: переоборудовать под «кремационное предприятие» церковь Серафима Саровского. В 1927 г. крематорий начал работать».
О том, как среди атеистов-неофитов пропагандировалась кремация, можно рассказать отдельно, и рассказ будет тот еще!
«…В справочнике-путеводителе «Москва безбожная» можно было прочитать следующую сентенцию: «Часто вы слышите, что новому быту не хватает той праздничной обрядности, которой так действует на «уловление человека» церковь. Красное крещение (октябрины), Красное бракосочетание (Загс) еще выработают красивую обрядность, а вот уж обрядность Красного огненного погребения куда больше впечатляет и удовлетворяет, чем зарытие полупьяными могильщиками в сырую землю на радость отвратительным могильным червям».
Полный текст статьи прочитать можно здесь, и там же можно прочесть об одном из упокоенных в закрытом колумбарии.
Показательно, образно, художественно-поэтично - «на радость червям». Вы знали, что черви умеют радоваться? Не знали, а их радости лишили: крематорий стал популярен. И причем кремировали зачастую людей очень известных: и героев, и писателей, и артистов, и маршалов, и гениальных врачей, и первых в стране авиаторов.
 |
 |
 |
Нередко провожать этих людей стекалась вся Москва, порой сюда проходили целые конные полки. Иногда близких покойного допускали посмотреть на процесс сжигания тела. Например, на кремации Эдуарда Багрицкого присутствовал Исаак Бабель, о чем написано в мемуарах его современников.
«В тот его приход он рассказывал мне, как был на кремации Эдуарда Багрицкого. Его пустили куда-то вниз, куда никого не пускают, где в специальный глазок он мог видеть процесс сжигания. Рассказывал, как приподнялось тело в огне и как заставил себя досмотреть это ужасное зрелище».
Т. Стах «Каким я помню Бабеля»
В наше время стало модным говорить об «энергетике места», и в связи с этим, мне стало интересно, что если собрать все события, происходящие здесь, в одну книгу? Впечатлительного гражданина столь «энергетически насыщенное место» может взорвать, раздавить, а остатки закатать в асфальт. Пока остановлюсь только на одной истории.
Маяковский
«17 апреля в 6 час. 30 мин. пополудни печь московского крематория
испепелит жаром своих тысяч градусов тело поэта Маяковского.
Сожжет того, в чьем мозгу вынашивались и рождались
большие и горячие мысли. Может быть, такие же горячие,
как и пламя кремационной печи».
Газета «Труд»
942-й день работы крематория. 17 апреля 1930 года.
Фамилия, имя, отчество: Маяковский Владимир Владимирович.
Возраст: 36 лет.
Время: 7 часов 35 минут».
Регистрационная книга крематория
Владимир Маяковский также был кремирован на Донском. О том, как происходило это событие, прочитать можно здесь.
«…Похороны Маяковского состоялись на третий день после смерти. Гроб с телом поднимают на грузовик, обшитый железными листами. Никаких цветов, у гроба – единственный железный венок из молотов, маховиков и винтов с лаконичной надписью «Железному поэту – железный венок». Комиссия по организации похорон Маяковского определила, что тело поэта будет кремировано в крематории Донского монастыря, который открылся около трех лет назад и его использование было еще новинкой в Москве, своеобразным «авангардом», что соответствовало имиджу покойного. Бронированный грузовик плывет через многотысячную толпу москвичей, пришедших проводить поэта в последний путь. Конные милиционеры пытаются навести порядок в этом непредусмотренном и никем не организованном грандиозном похоронном шествии.
Вот и крематорий Донского монастыря, из трубы которого валит черный дым. Лиля Юрьевна и Осип Максимович проделали весь путь пешком с молодой знакомой, Варшавской-Краснощековой, которая потом вспоминала: «…На Арбате стояли трамваи, вливался новый народ, и мы оказались оторванными от машины с гробом. Так, с трудом держась в голове процессии, мы добрались до крематория. Ворота были закрыты, так как толпа ворвалась во двор, и могла произойти давка, но нам удалось как-то проникнуть во двор. У входа в крематорий была конная милиция. Мы сели на скамеечку. И тут Лилечка сказала, что мы будем сидеть здесь, пока все кончится. Вдруг конный милиционер кричит: «Брик! Где Брик? Требуют Брик!» – оказывается, мать поэта Александра Алексеевна не хотела проститься с сыном и допустить кремацию без Лили Юрьевны. Ося и Лиля прошли в крематорий».
Последние минуты прощания. Звучит «Интернационал», гроб с телом поэта опускается в жар всепожирающего пламени. Закрываются створки. Все кончено. Через несколько дней после кремации Брики, созвонившись с Маяковскими, отправились вместе с ними в крематорий Донского монастыря. Там при них урну с прахом Маяковского поместили на специальном возвышении-горке в помещении колумбария. Здесь ей предстояло простоять 22 года. Несмотря на то что урна с прахом Маяковского занимала почетное место в помещении колумбария, со временем становилось ясно, что такое примитивное «захоронение» известного поэта не соответствует его общественному статусу и следовало бы как-то исправить это положение. 22 мая 1952 года состоялось перенесение урны с прахом Владимира Маяковского из колумбария крематория Донского монастыря на Новодевичье кладбище».
Статья написана человеком, который (как о нем сказано в Интернете) создал в литературе новую область - «бриковедение». Это Анатолий Васильевич Валюженич, 1936 г.р. - литературовед, библиограф, автор ряда работ о Маяковском и Лиле Брик, а по основной специальности он, как ни удивительно, инженер-энергетик. Проживает в г. Астана. (Не удержалась и снова вспомнила о Лиле Брик, потому что некрополисты съездили на место, где был развеян ее прах 29 октября 2011. А 11 ноября этого же года исполнилось 120 лет со дня ее рождения. Если кому интересно, даю еще ссылку на статью о ней).
И если уж вспоминать, то в этот же крематорий Лиля отвезла и Осипа, а позже, возможно, и сама оказалась в той же печи (я сейчас не скажу точно, информацию нужно проверить).
Историю крематориев в Москве и в России кратко можно узнать из Википедии. Там же рассказано и про Донской. Согласно Википедии, он проработал до 1982 г. В 1982—1984 гг. кремации подвергались только скончавшиеся советские партийные и государственные деятели (последняя кремация — члена Политбюро ЦК КПСС, министра обороны СССР, маршала Д.Ф. Устинова, скончавшегося 20 декабря 1984 г.) До 1997-го года в нем проходили, так называемые, фальш-кремации; то есть, предоставлялся ритуальный зал для церемонии прощаний; тела же отправляли в Николо-Архангельский крематорий.
И снова мы прощаемся с ними…
В воскресенье 27 ноября 2011-го начало светить солнце! Для тех, кто далек от сумеречной, вечно-осенней жизни столицы, эта фраза обыденна, но для москвичей увидеть солнце посреди затянувшейся до самого нового года пасмурной погоды – великий праздник! И я набрала номер телефона Лидии Нарцевой.
- Лида, надо что-то делать! – сообщила я.
- Да. Надо, – согласилась она.
Если перевести для непосвященных, наш разговор означал, что надо куда-нибудь поехать и кого-нибудь поискать среди кладбищенских дебрей. Но, увы, мы слишком поздно собрались, Подмосковье нам уже не светило, мы продумали еще один маршрут, и еще один, но тоже не сложилось. В итоге дороги привели нас на Донское.
А так как «вопрос назрел», я предложила сразу пойти в закрытый колумбарий. Лида возразила, что там всегда дверь на замке, но я решила попробовать. Если нам туда надо, то ради нас замков не будет. Представьте, часть помещений колумбария и вправду оказалась открыта. При этом на церкви висит табличка, извещающая, что церковь открыта только во время служб. Я так и не поняла, где сия служба, потому как кроме двух пожилых служительниц мы никого не встретили. Они нас не тормознули, и мы отправились внутрь колумбария.
Сразу у его входа натыкаешься на бюст и урну с прахом архитектора Дмитрия Осипова. Того самого, по чьему проекту церковь перестроили под крематорий. Помогая сэкономить на строительстве, он и для себя получил шаткое пристанище. Вопрос - что будет дальше со зданием - четко прочитывается в местном тяжелом воздухе. Почти все стены оклеены бумажными квадратиками «Срочно зайдите в администрацию!» Да только срочно бежать в администрацию некому! У многих здесь покоящихся уже нет родных. Зато у них есть биографы, которые пишут о них серьезные труды; есть почитатели их талантов; есть ученики, уже ставшие академиками и министрами. Интересно, имеют ли они право отстаивать в администрации что-либо?
Рядом с архитектором располагается ниша, на которую Лида обратила мое внимание. На ней значится надпись «Первая кремация в СССР».
 |
Странную историческую реликвию мне захотелось тут же сфотографировать, вдруг и правда скоро всё уйдет в небытие. Однако часть фамилии закрыта объявлением. Я попыталась отодрать листик ногтями (может не очень культурно, но какая разница – бумажкой больше, бумажкой меньше), да только не тут то было! Листик оказался приклеен намертво. Сапожным клеем работали? Теперь родные, если и найдутся, то им придется брать пузырь дорогого растворителя. Такой, наверняка, смоет и надписи на плитках, но, лес рубят, щепки летят.
Фото этой ниши, еще не оклеенное бумагой, мне позже прислали Петр Устинов и Женя Долгих. Оно заслуживает того, чтобы его разместить.
 |
Кстати, когда я искала информацию о Соловьеве, случайно наткнулась на очень познавательную статью за 2009 год за подписью Александра Егорова, генерального директора ГУП «Ритуал», г. Москва.
Там можно посмотреть и снимки Донского крематория. Мне особенно понравилась подпись под фотографией органа, игравшего в Зале прощаний. Она сообщает, что «из кремационной шахты прах сожженных поднимался в Зал прощаний и оседал на трубах органа». Такие подробности впечатляют, особенно когда думаешь, как после такого вообще можно говорить о возрождении в этом месте церкви? И кто ж пойдет молиться в место, где почти шесть десятков лет работала печь крематория? Ничего себе Храм Божий. И еще один факт: данные Александра Егорова о Донском крематории немного расходятся с Википедией; я, если честно, не знаю, кто прав, но, скорее всего, Егоров.
Вернемся в колумбарий. Первый кого кремировали в СССР - «рабочий мытищинской водокачки Ф. Соловьев. Перед смертью он завещал сжечь себя в крематории. Но поскольку режим опытной отладки печи еще не закончился, родственникам поначалу отказали. Пришлось пробиваться наверх, привлекать партийные органы, и просьбу заслуженного человека все-таки уважили» (цитата из статьи А. Егорова). Читаешь и замираешь, какие же были времена: «рабочий водокачки – заслуженный человек». Впрочем, позже мне рассказали, что он был революционным балтийским матросом, членом ВКП (б).
По сути, в колумбарии, что ни имя – то легенда. И хотя дальние комнаты были закрыты, но и тот пятачок, на котором мы могли осмотреться, впечатлял. Берлин Абрам Львович (1903-1940) ученый-чумолог, профессор.
 |
С его именем связана история со вспышкой и ликвидацией чумы в Москве в декабре 1939 года. Умер он молодым, всё потому, что на себе испытывал лекарства от чумы. Вот уж действительно Данко: «Что сделаю я для людей?». Представьте, сколько миллионов жизней спас человек, создавший лекарство от чумы?! (подробно о нем можно прочесть на сайте Алексея Николаевича).
Далее - Стешенко Иван Никифорович - «украинский Шаляпин» (подробности)
 |
 |
Сейчас на Украине его почитают как национального героя, но они не знают, что их герой скоро рискует оказаться бомжом. Если говорить начистоту, то они были даже не в курсе, где он похоронен. В ряде источников (украинских и российских) ошибочно утверждается, что певец умер и похоронен в Харькове. Причина этого – реально тяжело было пройти к его захоронению, поскольку в главном зале Донского крематория непрерывно проходили траурные церемонии. Только создатель сайта «Донское кладбище» Алексей Николаевич нашел гранитное захоронение Стешенко, сфотографировал и отправил снимки в музей певца в городе Лебедин Сумской области (Украина).
Также Алексей Николаевич рассказал, что связался с консульством Украины и сообщил им о происходящем. Они возмутились, заверили, что за своих пойдут войной. Интересно, как они могут пойти? Ну, заберут прах на родину, а будущее колумбария так и останется под вопросом.
Я тут прочла биографию Стешенко, его и при жизни доставали завистники и после смерти ему с ними «везёт». Его младшего сына, добровольцем ушедшего на войну, командование дважды представляло к награде Золотой Звездой Героя, и дважды (!) высшие эшелоны советской власти ему отказывали. «Это сын того Ивана Стешенко». Уже больше 70-ти лет со дня смерти певца прошло, но по иронии судьбы ему не дают покоя до сих пор. Потому как «занял тут, понимаешь, теплое местечко в центре Москвы»! Такая странная судьба, как будто озвученная репликами из старых водевилей: «Интриги! Зависть! Кругом враги!».
Перенос ответственности
Есть ли интриги? Есть ли зависть? Есть ли желание РПЦ забрать себе помещение, где расположен закрытый колумбарий? Вопросы дележа имущества – самые закрытые вопросы в мире. И нелепо даже задавать настоятелю монастыря вопрос: «Правда ли что вы хотите вынести все урны и свалить их в одну общую кучу, ради того, чтобы получить храм в свое полное пользование?».
Я с уважением отношусь к Церкви. Пока изучала историю Донского, залезла на сайт монастыря и нашла дивный рассказик, запавший сразу в память. Он об отношении к умершим. Добавили его на сайт в тот день, что я писала эту статью, что удивляет не меньше. Сложно предположить, что такие люди снесут часть кладбища.
Все-таки, мы же знаем, что РПЦ очень активно возвращают себе церковное имущество, даже иконы из Третьяковки требовали. И все-таки объявления на урнах зачем-то висят.
 |
Каких таких родственников усопших ждут в администрации? Может представить им исторические справки, что родственников нет, но умерший оставил после себя столь значимые достижения, что ответственность за его захоронение готовы нести, к примеру, Музей вооруженных сил, Консульство Украины, Академия наук, Роскосмос, Министерство культуры, здравоохранения и т.д. и т.п.
Ну, и конечно придется кому-то обратиться во все перечисленные и не перечисленные здесь организации, донести до них информацию о возможных последствиях развития событий. Работа, которую не сделать на раз-два, и опять же повторюсь, получить информацию из официальных источников о том, что будет, тяжело. А устраивать шум, используя неофициальные, вроде бы некорректно.
Есть ли люди среди некрополистов, готовые заявить, что им достаточно жизненного опыта и интуиции, чтобы видеть печальную участь, нависшую над героями из колумбария: быть пересыпанными в одну общую «коммунальную» яму под «гордым» названием «братская могила» или «захоронение невостребованных прахов»? К тому же, боюсь, что прямых доказательств у нас не будет никогда. Имущественные войны часто ведутся молча, исподтишка. И когда общественность схватится, будет уже поздно. Когда-нибудь придя на Донское, мы обнаружим братскую могилу похожую на ту, где похоронены жертвы репрессий.
 |
 |
 |
 |
Меня возле нее всегда берет оторопь. Когда видишь маленький участок, на котором десятки табличек с имена маршалов, командармов, писателей, понимаешь, что если История однажды, не взирая на заслуги и награды, свалила в одну общую яму тех, кто были лучшими представителями своего времени, задумываешься, разве подобная ситуация не может повториться?
Елена Черданцева,
пресс-секретарь «Общества некрополистов»
Продолжение следует.
В нем Вы узнаете, как разделили людей, которые погибли в одной и той же битве, перенеся одних с почетом на Новодевичье, а других – забыв на Донском. А также как нашли в закрытом колумбарии героя обороны Ленинграда, начальника штаба 42 армии, генерал-майора Льва Самойловича Березинского (1902-1943). Из-за того в колумбарий долгие десятилетия было невозможно попасть (непрерывно шли траурные церемонии), в литературе о войне указывалось, что место его захоронения неизвестно. Расскажем об урне с прахом борт-радиста Серафима Иванова, который вместе с Михаилом Водопьяновым совершил первый в мире полет на Северный полюс.
Справка: колумбарий, расположенный в здании бывшей церкви, на Донском, конечно же, не единственный. Но это уже отдельный разговор. |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
