Андрей ТОЛСТИКОВ, Севастополь
Крепость Осовец вблизи не впечатляла: невысокие стены, обычный кирпич, заросли вокруг. Издалека она и вовсе не казалась крепостью, а какой-то заброшенной мещанской школой. Капитан Шульц, рассматривая русские укрепления, ухмылялся: «Германская машина проедет по этой кочке и даже не заметит». Мы с фельдфебелем Бэром разделяли настрой командира, но на душе отчего-то было неспокойно.
Наш полк был поднят по команде в 3 часа утра. Солдат выстроили недалеко от железной дороги. Наша задача — ударить по укреплению русских с правого фланга. Ровно в 4 часа утра вступила в дело артиллерия. Тяжелые звуки орудийных выстрелов и разрывов не стихали с полчаса. Затем все словно замерло. И со стороны центрального входа крепости показались «газовщики». Так мы называли подразделение ландвера, которое использовало для уничтожения противника отравляющий газ. «Газовщики» стали подносить поближе к крепости баллоны и тянуть шланги. Часть шлангов просунули в проемы, ведущие под землю, часть просто кинули на земле. Крепость находилась в низине, и чтобы травить русских, достаточно было и этих усилий.
Работали «газовщики» проворно. Все было готово минут за пятнадцать. Затем пустили газ. Нам приказали надеть противогазы. Фельдфебель Бэр сказал, что слышал разговор двух офицеров из «газовщиков», — будто бы решили использовать какой-то новый газ, убивающий очень эффективно. Они также сказали, что командование решило травить русских, поскольку по докладу военной разведки у них нет противогазов. «Бой будет быстрый и без потерь», — заверил он то ли меня, то ли себя самого.
Газ быстро заполнил низину. Казалось, что это не смертельное облако ползет на крепость, а обычный утренний туман, пусть и очень густой. А затем из этого тумана послышались ужасные, леденящие кровь звуки. Фантазия рисовала страшные картины: человек мог так кричать только тогда, когда его выворачивает наизнанку неизведанная, нечеловеческая, дьявольская сила. Слава Христу нашему Господу, продолжалось это не долго. Примерно через час газовое облако рассеялось, и капитан Шульц дал команду выдвигаться. Наша группа подошла к стенам и закинула на них заранее приготовленные лестницы.
Было тихо. Солдаты полезли вверх. Первым на стену взобрался капрал Бисмарк. Уже на верху он вдруг пошатнулся и чуть не свалился назад, но все же удержался. Упав на колено, он сорвал с себя противогаз. Его тут же вырвало. Следующий солдат повел себя примерно так же. Его как-то неестественно передернуло, ноги его ослабли, и он опустился на колени. Третий солдат, забравшийся на укрепление, в глубоком обмороке повалился на фельдфебеля Бэра, который чудом удержался на лестнице, не дав и ему упасть вниз. Я помог Бэру поднять солдата назад на стенку и практически одновременно с фельдфебелем оказался на укреплении.
То, что я увидел внизу, в сердце крепости, мне не забыть никогда. Даже годы спустя я вижу картину, по сравнению с которой работы великого Босха кажутся юмористическими зарисовками. Внутри крепости газового облака уже не было. Практически весь плац был усеян мертвыми телами. Они лежали в какой-то коричнево-красной массе, о природе происхождения которой гадать было не нужно. Рты мертвецов были широко раскрыты и из них выпадали части внутренних органов и текла слизь. Глаза были окровавлены, у некоторых вытекли полностью. Видимо, когда пошел газ, солдаты выбегали из своих укрытий на улицу, чтобы вдохнуть спасительного воздуха, которого там не оказалось.
Меня стошнило прямо в противогазе. Желудочный сок и армейская тушенка залили стекла и перекрыли дыхание. С трудом найдя силы, я сорвал противогаз. «Господи, да что же это? Что!» — бесконечно повторял кто-то из наших. А снизу напирали все новые солдаты, и мы были вынуждены спуститься. Внизу мы начали продвигаться к центру плаца, туда, где висело русское знамя. Фельдфебель Бэр, который считался у нас атеистом, тихо повторял: «Господи, Господи, Господи…». Со стороны левого фланга и главных ворот к центру площади двигались солдаты других частей, прорвавшихся в крепость. Их состояние было не лучше нашего.
Вдруг с правой стороны от себя я заметил движение. Мертвый солдат, судя по петлицам и погонам — русский поручик, приподнимался на локтях. Повернув лицо, вернее кровавое месиво с вытекшим глазом, он прохрипел: «Взвод, заряжай!». Мы все, абсолютно все германские солдаты, которые находились в этот момент в крепости, а это несколько тысяч человек, замерли в ужасе. «Взвод, заряжай!» — повторил мертвец, и вокруг нас зашевелилось месиво трупов, по которому мы шли к своей победе. Кто-то из наших потерял сознание, кто-то вцепился в винтовку или в товарища. А поручик продолжал двигаться, поднялся во полный рост, вынул из ножен саблю.
«Взвод, в атаку!» — нечеловеческим голосом прохрипел русский офицер и, шатаясь, пошел на нас. И вся наша огромная победоносная сила в секунду обратилась в бегство. С криками ужаса мы бросились к центральному входу. Точнее, теперь уже к выходу. А за нашими спинами поднималась армия мертвецов. Мертвецы хватали нас за ноги, валили на землю. Нас душили, били руками, рубили саблями, кололи штыками. В спины нам раздавались выстрелы. А мы все бежали, бежали в диком ужасе, не оглядываясь, не помогая подняться нашим упавшим товарищам, сметая и толкая тех, кто бежал впереди. Я не могу вспомнить, когда остановился — вечером этого же дня или, может быть, следующего.
Уже потом я узнал, что мертвецы были вовсе не мертвецами, а просто не до конца отравленными русскими солдатами. Наши ученые выяснили, что русские в крепости Осовец пили липовый чай, и именно он частично нейтрализовал действие нашего нового секретного газа. Хотя, может быть они и врали, эти ученые. Также ходили слухи, что во время штурма крепости от разрыва сердца умерли около ста германских солдат. Еще несколько сотен были забиты, зарублены, застрелены восставшими из ада русскими. Русскими, которые, как говорили, почти все на следующий день умерли.
Всех германских солдат, участвовавших в этой операции, освободили от дальнейшей военной службы. Многие сошли с ума. Многие, и я в том числе, до сих пор просыпаются по ночам и орут от ужаса. Потому что нет ничего страшнее мертвого русского солдата.
От редакции. «Атака мертвецов» 13-й роты 226-го Землянского полка произошла 24 июля (6 августа) 1915 года во время обороны русской крепости Осовец.
