У каждого из нас на кладбищах покоятся родные и близкие люди: бабушки, дедушки, дяди или тёти, а у тех, кто постарше, нет в живых уже и родителей. Посещение захоронений, уход за могилами родственников становится нашим долгом и обязанностью. И всякий раз, бывая на уфимских погостах, поражаешься, какую огромную территорию занимает город мертвых. Иначе и не назовешь эти места упокоения многих тысяч людей, когда-то живших в нашем городе или в его окрестностях.
В разном состоянии находятся сейчас могилы: наряду с ухоженными, с красивыми памятниками и цветниками встречается немало заброшенных захоронений с проржавевшими оградками, с покосившими крестами и пирамидками, на которых порой невозможно прочитать даже фамилию похороненного человека. Видимо, некому ухаживать за этими могилами, не осталось наследников и знакомых. Ничего, кроме жалости и мыслей о бренности бытия, такие захоронения не вызывают. Между тем, бесхозные могилы на российских кладбищах составляют порядка 30 процентов, и трогать их по закону нельзя, ведь земля под погребения выделяется бессрочно. Перезахоронение происходит лишь в том случае, если кладбище ликвидируется, а также по желанию родственников, если они обнаружились.
— Хотя бесхозные могилы занимают до трети кладбищенских территорий и в крупных городах страны существует острый дефицит площадей под новые захоронения, законодательного решения по этой проблеме не принято. Часто бывает так, что через 20-30 лет все поросло травой, могила заброшена, тяжело смотреть на эту запущенность, но ничего не поделаешь, — поясняет ситуацию ведущий эксперт из Москвы, член «Экспертного совета по выработке государственной политики в сфере погребения и похоронного дела Минстроя России» Павел Уланов. В Уфу он был приглашен на совещание по современному состоянию похоронной отрасли, в рамках которого провел обучающий семинар для руководителей и специалистов администраций муниципальных образований республики.
Безусловно, тема ритуальных услуг, похоронного обслуживания населения очень тонкая и деликатная, но невольно возникает вопрос, что делать, чтобы наши кладбища выглядели достойно, чтобы уровень их благоустройства становился выше и в то же время хватало мест под новые погребения. Может, стоит взять на вооружение европейский опыт?
Однажды, еще в 90-е годы прошлого века, я побывала на одном городском кладбище в Германии, где похоронена бабушка моей подруги-журналистки. Я поразилась чистоте, ухоженности и благоустроенности территории, напоминавшей зеленый оазис или парк на краю маленького городка. Строгие надгробные плиты, невысокие памятники, вазоны с цветами, лампадки и мерцающие свечи, подстриженные кустарники, обрамляющие ряды могил, — вот чем запомнился мне немецкий некрополь. И ни одной заброшенной могилы!
Оказывается, место под захоронение выделяется на 25 лет. По истечении этого срока родственники при желании могут перезахоронить останки близкого человека. Если этого не происходит, надгробная плита убирается и место отводится под другое захоронение. Резервирование земли, как у нас, не практикуется. Если же за могилой никто длительный период не ухаживает, вешается табличка с предупреждением, и через определенное время принимаются соответствующие меры. Потому на действующих кладбищах нет бесхозных могил.
И вообще, как говорит моя подруга Людмила, примерно 90 процентов жителей Германии хоронят путем кремации. Крематории находятся чуть ли не в городской черте, во многих крупных населенных пунктах. Урны с прахом либо помещают в землю на специально выделенном участке кладбища, либо хранят в колумбарии. А теперь появилось и новое веяние: вблизи города отводится лесная зона, ее благоустраивают, огораживают, и прах родственников в компактных коробках хоронится под деревьями, на которые прикрепляются таблички с именами и датами. Конечно, нам с нашим менталитетом и стойкими традициями трудно воспринять подобное новшество, но можно понять и практичных немцев, вынужденных экономно использовать природные территории.
— Объемы кремации в России тоже имеют тенденцию к росту. Сейчас таким образом хоронят 12 процентов умерших. Считается, что это наиболее экономичный и экологически безопасный способ погребения, — сообщил на семинаре Павел Уланов.
А я вспоминаю разговор с моей знакомой — Альфией, в прошлом году потерявшей отца. Ее папа внезапно тяжело заболел и завещал после смерти кремировать тело. Выполняя волю покойного, его повезли в Екатеринбург, где действует ближайший к нам крематорий. Прах, как он пожелал, развеяли над полем. Вот такая печальная история. А если бы крематорий имелся вблизи Уфы, не пришлось бы родственникам сталкиваться с дополнительными трудностями и материальными затратами.
Однако о перспективах строительства первого в Башкирии крематория предлагаю поговорить в следующий раз. Скажу только: вопрос прорабатывается.
