Вот и приблизилась дата долгожданного юбилея – 70-летия Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Не будет преувеличением сказать, что буквально во всех городах и селах России готовили к этому святому для нас празднику места, где граждане будут чтить память тех, кто защитил страну от самого страшного врага. Несколько таких мест довелось накануне юбилея посетить и обозревателю «НВО» на пути от Москвы до Ржева.
По дороге группа российских и белорусских журналистов не могла не заехать в Ленино-Снегиревский военно-исторический музей Истринского района (41-й километр Волоколамского шоссе), находящийся в здании бывшей школы еще довоенной постройки. Здесь в конце ноября 1941 года 78-я стрелковая дивизия полковника Афанасия Белобородова, входившая в состав 16-й армии будущего маршала Константина Рокоссовского, остановила прущие на Москву четыре гитлеровские дивизии, в том числе 10-ю танковую и моторизованную дивизию СС «Дас Райх». Кстати, в состав нашей пресс-группы входила правнучка прославленного полководца – корреспондент «Российской газеты» Ариадна Рокоссовская.
ВДОХНОВЛЯВШИЙ МИФ
У самого музея непростая судьба. Его основатель и первый директор Игорь Усаневич трагически погиб в сентябре 2000 года, а еще через 10 лет (и тоже в сентябре) случившийся пожар полностью уничтожил главное хранилище исторических ценностей, весьма уникальных, единственных, но, увы, утраченных теперь безвозвратно. Например, оригинал завещания дважды Героя Советского Союза генерала армии Белобородова, в котором он просил похоронить его на здешнем военно-мемориальном кладбище (и эта просьба военачальника была выполнена). По «результатам» того пожара от бывшей экспозиции осталась лишь треть экспонатов. Ныне имеется свыше 15 тыс. единиц хранения, причем более 90% – подлинные реликвии, а не муляжи, ксеро- или фотокопии.
При музее большую площадь занимает сквер с размещенной в нем военной техникой времен войны, причем не только отечественной. Из ленд-лизовских обозреватель «НВО» определил два танка «Шерман» и автомобиль «Студебеккер». Из трофейных внимание посетителей больше всего привлекает немецкий танк «Тигр» со следами попаданий в него снарядов и сбитой гусеницей. Техника разбросана в березняке-сосняке хаотично, напоминает поле окончившейся битвы. По каждому образцу можно беспрепятственно «полазить». Наверное, так и задумано. Я тоже сфотографировался у поверженного некогда «Тигра», ощущая себя наследником орденоносного деда-победителя, офицером воевавшего на ряде фронтов.
В близлежащей деревне Нелидово тоже действует музей. Он скромнее, чем Ленино-Снегиревский, посвящен «только» подвигу героев-панфиловцев у деревни Дубосеково. Послевоенное расследование Главной военной прокуратуры, длившееся почти 40 лет, однозначно свидетельствует, что как такового боя против 50 немецких танков 28 солдат и офицеров сформированной в Средней Азии и немедленно брошенной на фронт 316-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Ивана Панфилова не было.
Все это – плод воображения фронтовых журналистов Василия Коротеева и Александра Кривицкого, которые «в стихах и красках» неоднократно расписывали в «Красной звезде» вымышленный ими «подвиг и завещание 28-ми».
В музее, как понял обозреватель «НВО», экскурсантам об этом не говорят. Однако не скрывают, что «миф имеет место быть», и вскользь рассказывают, что краснозвездовцы с перьями действовали по прямому указанию Сталина: в той обстановке подобная пропаганда была «жизненно необходимой» для моральной мобилизации войск на оборону столицы. «И она в полной мере сыграла свою великую воспитательную роль», – констатируют экскурсоводы. С этим трудно не согласиться. Подвиг же бойцов и командиров 316-й (позже 8-й гвардейской) дивизии никто никогда не оспаривал, тем более что сам комдив Панфилов погиб в бою 18 ноября 1941 года и с почестями был похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.
К впечатляющему скорбному мемориалу в деревне Дубосеково участники пресс-тура, организованного к 70-летию Победы Постоянным комитетом Союзного государства и МИА «Россия сегодня» при поддержке Министерства обороны РФ и Национального пресс-центра Республики Беларусь, возложили цветы.
ИХ ОСТАНКИ ДО СИХ ПОР ВОЮЮТ
Уже следуя по Зубцовскому району Тверской области, два наших микроавтобуса свернули с прямой трассы на Ржев и заехали в небольшую деревушку Пищалино, что называется, о трех домах. Близ нее не так давно поисковиками по «наводке» местных жителей было обнаружено массовое захоронение 53 селян. К братской могиле в лесу нас вывел участвовавший в этих раскопках руководитель департамента поисковой и реконструкторской работы Российского военно-исторического общества (РВИО) подполковник в отставке Сергей Мачинский. Он поведал, что в ней лежат в основном 14–15-летние еще безусые юнцы.
«Судя по тому, что мы увидели, а потом исследовали и заключили антропологи, – рассказывал Мачинский, – всех юношей подвергли запредельным пыткам, причем сотворили эту бойню отнюдь не фанатичные эсэсовцы, а «простые» солдаты из 161-й пехотной дивизии вермахта. Нормальному человеку не ужасаться невозможно: пареньков – живых! – не только кололи штыками и вешали, но и загоняли им в ноги и голову гвозди, пилили черепа...»
На месте свежего захоронения пока установлена деревянная табличка. В будущем это место будет окультурено, здесь возведут памятник.
А в деревне Веригино Мачинский показал строящуюся часовню Георгия Победоносца на месте нового воинского мемориала. Тут в братском захоронении лежат останки почти целой дивизии – около 10 тыс. тысяч бойцов и командиров. На вопрос, много ли имен погибших удается узнать, активист РВИО ответил, что, увы, «опознать, как правило, получается примерно 5 из 100 останков, а то и того меньше». По его словам, в 2014 году поисковыми отрядами на территории России, которые ежегодно действуют от Калининградской области до Сахалина, было обнаружено более 12 тыс. останков солдат и командиров Красной Армии.
Сам 41-летний поисковик произвел на многих участников поездки истинно неизгладимое впечатление. Его дед освобождал Прагу, прошел фронтовыми дорогами тысячи километров, потерял много однополчан. «Самое страшное для солдата – остаться после гибели безымянным, – считает Сергей Александрович. – Конечно, павшим безразлично, где лежат их останки. Но не все равно должно быть нам, их потомкам, а главное – не должно быть к этому равнодушия у наших детей. Они обязаны помнить и знать могилы своих героических предков и осознавать, что те были настолько великими, что их до сих пор боятся в Европе, где особенно сейчас, накануне 70-летия Великой Победы, всячески пытаются умалить их бессмертный подвиг, очернить их героическую память. Благо в той же Европе – а мы и там ведем поисковую работу – наши павшие своими костями не дают исказить истину, и в этом смысле их кости до сих пор воюют...»
О своих сподвижниках-поисковиках и своей работе он говорит так: «Мы, наверное, счастливые люди. Все, кого я нашел, – это мои святые. Мне не нужно прикасаться к святым мощам – я к ним прикасаюсь каждый день: ведь даже церковь считает святыми тех, кто погиб за други своя и за Родину свою».
 |
| Руководитель одного из поисковых объединений Сергей Мачинский рассказал о том, чьи останки покоятся в недавно устроенном захоронении. Фото автора |
ПОИСК НЕ ПРЕКРАЩАЕТСЯ
Довольно интересным рассказчиком оказался и руководитель местного поискового отряда «Память 29-й Армии» Сергей Петухов, с которым обозреватель «НВО» смог пообщаться в Центре патриотического воспитания города Ржева. Помимо прочего, Петухов поведал о том, что в последние годы в город стало приезжать много бывших солдат армии агрессора, некогда пытавшихся здесь в составе дивизий вермахта прорваться к Москве, а также их потомки. Они участвуют в перезахоронениях своих найденных поисковиками товарищей, которых на созданном в черте города и обозначенном католической символикой немецком кладбище лежат уже 30 тысяч. Это тем более впечатляет, что на расположенном по соседству мемориальном погосте советских воинов, увенчанном часовней во имя Святого Александра Невского, упокоено, по словам Сергея, около 15 тыс. погибших. В целом этот скорбный комплекс находится «при» упомянутом Центре и призван способствовать примирению двух народов.
На мой вопрос, почему так существенна разница между числами захороненных гитлеровцев и красноармейцев, поисковик ответил в том смысле, что «у нас и у немцев разные подходы к поисковой работе». В чем же это «принципиальное отличие», приходится лишь гадать и уповать на то, что дело здесь не в том, что отечественные поисковики находят меньше останков «наших», нежели «их». Но, по большому счету, тема разросшихся по России довольно «представительных» немецких кладбищ требует отдельного осмысления, и «НВО» намерено отразить ее в перспективе на своих страницах.
Обозреватель еженедельника коротко посетил оба погоста. Десятки табличек на братских могилах: «Здесь захоронены останки 1026 погибших воинов», «Здесь захоронены останки 648 погибших»... Лишь единицы известных из тысяч павших… Невольно вспомнилось стихотворение Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом…». К слову, я вспомнил об этом в ходе круглого стола на тему современного осмысления военной истории в СМИ с участием главы города Вадима Родивилова и других местных первых лиц, заметив, что, когда въезжаешь в Ржев, никак не видно, что это – город воинской славы: «Можно было бы обозначить это, скажем, скульптурно увековечив данную строку Твардовского». Мэру и другим эта идея обозревателя «НВО» пришлась по душе, что они выразили публично.
На соседнем немецком кладбище – поименные списки солдат с точными датами рождения и гибели... Один из работающих при мемориале поведал, что приезжающие «немцы своих солдат хоронят с почестями, тогда как останки наших могут месяцами валятся в сарае в пластиковых мешках»... «Валяться» – сказано грубо, все же отношение к останкам павших здесь бережное. Но такова уж, наверное, похоронная специфика-практика.
Ну а логика юбилейных торжеств все же проявляется в повсеместном и действительно очень трепетном отношении россиян к памяти тех, кто остановил фашистское нашествие и спас страну, наш народ от уничтожения.
