Первый трудовой опыт Хуан-Анхель Ландабасо Ангуло получил в России, на Куйбышевской ГЭС, где он, будучи ещё 22-летним молодым человеком, закончившим МЭИ, стал прорабом крупнейшей тогда в мире электростанции и командовал почти 20-тысячной армией рабочих, добрая половина которых была заключённые из близлежащих мест заключения.
Там было небезопасно, были случаи разного сорта. Мой отец, однажды навестивший его, рассказывал о том, что когда они с братом шли под только что возведённой плотиной, рядом раздался крик: “Берегись!”. Они быстро дёрнулись в сторону, и на землю упал огромный кирпич, который, если бы попал на голову папиному брату, то Куйбышевская ГЭС осталась бы без молодого прораба.
Закалку в России Хуан Анхель Ландабасо Ангуло прошёл самую крепкую: детский дом, война, скитания, лишения, голод, смерть товарищей, тяжёлая язвенная болезнь с детства и, наконец, окончание с отличием МЭИ и назначение, о котором можно было только мечтать.
В 1956-1957 годах, как и три четверти находившихся в СССР испанцев (более 1700), он вернулся на свою историческую родину. Там началось второе издание “Хождения по мукам”: франкизм, чей враг был СССР, преследовал всех вернувшихся. Хуан Анхель не мог в течение 8 лет получить работу по специальности и считался социально неблагонадёжным, о чём свидетельствовал штемпель в его паспорте. Дядя выпил горькую чашу репатрианта до дня.
Благодаря упорству, знаниям и природным способностям, впоследствии Хуан-Анхель Ландабасо Ангуло стал занимать всё более высокие посты в частных энергетических компаниях Испании, пока не возглавил одну из них.
Закончил он свои трудовые дни старшим консультантом ведомства Верховного комиссара по энергетике ЕС в ранге замминистра. Он был доктором наук, профессором, владел восемью языками, включая русский литературный и разговорный, баскский и все европейские языки.
О нём создавались фильмы, писались монографии, у него до последнего дня брали интервью: всех интересовала судьба испанского ребёнка в СССР, а также все перипетии человека, возвратившегося в фашистскую Испанию.
27 августа ушёл из жизни не только большой учёный и общественный деятель – активист русскоязычной диаспоры в Испании, но и популярный человек в своей деятельности в структурах ЕС. Хуан-Анхель был ещё и очень хорошим родственником и душевным человеком.
Но вот конец его был печальным из-за того, как в эпоху пандемии ограничивается жизнь общества. Дядя умер в одиночестве, в больнице, где он скончался под присмотром врачей. Последним человеком, с которым он разговаривал, была его сиделка.
Почему так? Потому что в Испанию вернулась вторая волна пандемии и к нему две недели никого не пускали, даже близких родственников.
Человек, который прошёл три войны: испанскую, финскую и Великую Отечественную, заслуженный деятель науки и крупный инженер, вынужден был находиться в изоляции, а на прощание с ним – на его похороны в МОРГ пустили всего 10 человек, и то они должны были сидеть по одному на скамейке и на расстоянии не менее 3 метров друг от друга. К гробу не подпустили даже его сыновей, и не дали им положить цветы.
В условиях попрания традиций в Испании безмолвствует и недавно могущественная церковь. Родная сестра усопшего – представительница известного в Испании и Стране Басков семейства (две лилии в гербе семьи), обратившись к высшему духовному сану, но не смогла добиться от него ничего, несмотря на уважение к семье и памяти усопшего. В просьбе тёте отказали, сославшись на строжайший запрет властей. Более того, традиционные для Страны Басков поминки были перенесены на более позднюю дату, и то при условии, что они пройдут на открытом воздухе и на открытой площадке. Например, на лужайке какого-нибудь поместья или домовладения, предположим, рядом со столицей Страны Басков.
Нормальная жизнь людей в условиях пандемии перевернулась, и даже такие события, как кончина и проводы человека в последний путь, подвергаются немыслимым искажениям. Никто не может спастись от этого – ни народ, ни элита, ни власти, ни духовное руководство..
Конечно, пандемия рано или поздно пройдёт, всё забудется. Но рана об этой ситуации останется у людей. Многие, побоявшись придти на похороны из-за запрета, посылают СМС и иные весточки родным и близким человека, неизменно отмечая одно и то же: как же в пандемию меняется всё, даже человеческое отношение к самим себе.
Думается, что принимая те или иные решения, нужно взвешивать все их последствия. В эпоху пандемии не только в России, но и в Европе наносится удар по тому, на чём стоит общество и что не позволяет человечеству упасть: по семье и духовности. Мы сегодня разобщены и лишаемся свободы, мы не можем исполнить свой сыновний долг, мы не можем отдать дань уважения тем, кто ушёл от нас. С каким грузом мы выйдем из этого состояния?
