orbes пишет о желании россиян жить в крупных городах.
Когда речь заходит о России, принято упоминать ее многочисленные "умирающие деревни". Фотоэссе, авторские колонки, статьи и даже книги - все они сходятся во мнении, что душа России связана с ее деревнями, и если те быстро исчезают, значит и сама страна находится в опасности безвременной смерти. "Умирающие деревни" подаются в качестве воплощения "умирающей нации" в миниатюре.
Я не так уверен [автор материала - американский журналист Марк Адоманис]. Люди должны жить там, где им нравится, и в любой культуре, времени или месте, когда представляется такой выбор, люди предпочитают жить в городах. В большинстве других стран, таких как, например, Китай, исчезновение деревень не рассматривается как признак упадка и регресса, но динамизма, прогресса и роста. Я не вижу оснований, почему в России все должно отличаться.
В Советском Союзе происходила обширная урбанизация, и Россия, по крайней мере, в течение полувека была преобладающим городским сообществом. С целью поддержать на необходимом уровне количество рабочей силы на селе советские власти вводили меры внутреннего контроля, в том числе, прописку - официальное подтверждение вашего права жить в крупных городах. В результате подобного принуждения сельское население искусственно раздувалось. В России система прописки полностью не отменена, но значительно ослаблена по сравнению с советскими временами.
За последние 10 лет общая численность населения России сократилось примерно на 2 млн. человек, в то время как крупнейшие городские центры дополнительно получили 3 млн. жителей. В относительном и абсолютном выражении это довольно существенный сдвиг.
Верно, что Москва, благодаря своим размерам, занимает уникальное положение среди российских городов, на ее долю приходится большая часть роста городского населения. Но даже если вы исключите Москву из своего анализа, то выяснится, что следующие 19 крупнейших городов России привлекли 1,2 млн. человек. Это наводит на мысль, что среди россиян довольно велико желание жить в городах, как можно скорее покинув деревни.
В долгосрочной перспективе тенденция кажется положительной: горожане, как правило, имеют гораздо более высокий уровень жизни по сравнению с сельскими жителями. Они также более образованы, здоровы и, с политической точки зрения, более либеральны. Сегодня Путин получает непропорционально большую долю своей политической поддержки в поселках и малых городах. По мере увеличения населения крупнейших городов его база поддержки продолжит сокращаться.
Главный вывод в том, что россияне все чаще имеют возможность принимать собственные решения о своем месте жительства. Государство больше не может также умело заставлять их жить в местах, где они не хотят. В современной России не так много светлых пятен, но это одно из них.
When it comes to Russia there is a cottage industry of writing about the country’s many “dying villages.” There are photo essays (sometimes called “ruins porn”), news dispatches, opinion columns, even a book. They all agree on a general thesis that goes something like the following: Russia’s soul is tied up with its villages, and the fact that those villages are rapidly disappearing means that the country itself is in danger of dying an untimely death. The “dying villages” become a microcosm of a “dying nation.”
I’m not so sure. People ought to live where they want to, and across any number of different cultures, times, and places when given the choice people have overwhelmingly chosen to live in cities. In most other countries, like China for example, the disappearance of villages isn’t seen as a sign of regression and decay, but of progress, dynamism, and growth. I don’t see any reason why Russia should be different.
In the Soviet Union there was extensive urbanization, and Russia has been a majority urban society for at lest a half century. If you wanted to live in Moscow, Petersburg, or any other major city you need a propiska, official acknowledgement that you had permission to live there. The overall result of all of this state coercion was to artificially inflate the rural population.
Russia’s propiska system hasn’t been totally abolished but it has been greatly weakened in comparison to its Soviet counterpart. Over the past decade while Russia’s total population shrank by around two million, its largest urban centers gained 3 million residents. In both relative and absolute terms, that’s a pretty significant shift.
It is true that Moscow, which by dint of its size is unique among Russian cities, is a large part of this story. But even if you totally exclude Moscow from the analysis (which is in itself a somewhat dubious proposition) Russia’s next 19 largest cities gained 1.2 million residents while the country as a whole was shrinking. That suggests to me that there is a quite strong desire among Russians to live in big cities and to get out of the villages as quickly as possible.
From a long-term perspective the trends highlighted above seem positive: people who live in cities tend to have much higher living standards than rural residents. They also tend to be better educated, healthier, and, from a political standpoint, modestly more liberal. Putin now draws a disproportionate share of his political support from towns and small cities, and the ever-larger share of people inhabiting the biggest cities suggests that his support base will continue to shrink.
But the real takeaway is that Russians are increasingly able to make their own decisions about their place of residence. The state is no longer as adept at forcing them to live in places where they don’t want to be. There aren’t many bright spots in Russia right now, but that is surely one.
