Жители Екатеринбурга через суд пытаются закрыть частный крематорий

В Екатеринбурге по адресу Димитрова, 72 (на месте похоронного бюро «Габбро») готовится к запуску крематорий. Мэрия разрешения не выдавала, местные жители такого соседства не хотят и пошли в суд. Процесс стартовал 9 марта.


Представители администрации Екатеринбурга не выдавали разрешения на запуск крематория. Для властей появление такого учреждения  стало сюрпризом:

"Запрос о планируемом строительстве крематория на земельном участке с кадастровым номером 66:41:0508090:4, расположенном по адресу ул. Димитрова, 72, в администрацию не поступал. Проект планировки и проект межевания данной территории отсутствует. Разрешение на строительство и разрешение на ввод объекта в эксплуатацию администрацией города Екатеринбурга также не выдавались", — сообщили в мэрии Екатеринбурга.

В ответе также сказано, что по закону за организацию похоронного дела в городах отвечают муниципальные власти, и осуществление погребения возможно только органами местного самоуправления.

Далее приводим репортаж из зала суда, сделанный журналистами портала e1.ru:

В Чкаловском районном суде Екатеринбурга вечером 9 марта вспоминали страшные болезни.

— Тяжелый бронхит, отек легких, воспалительные заболевания, — перечисляла юрист с судебной трибуны.

— Ужас какой, вообще! Кошмар! Совести у них нет! — раздались выкрики из переполненного «зрительного зала». Так люди отреагировали на цитату из документов о частном крематории, построенном на улице Димитрова, 72 фирмой «похоронного короля» Екатеринбурга. Судья пообещал особо внимательно изучить бумаги.

Пять жителей Химмаша, чьи дома расположены по соседству с Нижне-Исетским кладбищем, пытаются предотвратить запуск погребальной конторы, дым от печи которой добьет и без того неважную экологию в районе (так считают местные).

Корреспондент E1.RU наблюдал, как представитель интересов компании «Апельсин-С» Николай Размочкин и юрист Юлия Реутова полтора часа пытались убедить судью Артема Усачева каждый в своей правоте. Один доказывал, что крематорий абсолютно безопасен и построен законно, вторая утверждала, что не только опасен, но и появился рядом с территорией кладбища неправомерно. У Реутовой была большая группа поддержки: несколько десятков химмашевцев договорились в соцсетях и приехали на автобусе, который организовал по такому случаю депутат гордумы Виктор Сомиков.

Реутова попросила судью принять подписи еще 106 жителей Чкаловского района, которые также категорически против работы крематория в шаговой доступности от их домов.

— Полагаем, данный спор касается неопределенного, но значительного количества граждан, и просим приобщить данный документ как письменное объяснение позиции, в том числе и истцов, — подчеркнула Реутова.

Ответчик в свою очередь попросил приобщить к делу заключения специалистов в гражданском промышленном строительстве о порядке возведения и работы крематория. Там, сказал Николай Размочкин, четко прописано, почему всё сделано законно, а не наоборот.

Каждой погребальной конторе, где сжигают тела людей, положена охранная зона не менее километра, утверждала Реутова. Частный крематорий, который построили на Химмаше, отделяют от жилых домов лишь десятки метров. Эти претензии парировала Татьяна Митрякова, директор компании «Алгоритм», строившей ритуальное сооружение.

— У нашего крематория высочайшая очистка, даже в воздух ничего не выбрасывается, у него новейшее оборудование! — заявила Митрякова.

— Построй у себя крематорий под окнами! — выкрикнул кто-то из зала.

— Я считаю, что даже жить на кладбище нельзя, не то что строить, — парировала Митрякова. Она напомнила, что охранная зона Нижне-Исетского кладбища также составляет один километр, и непонятно, почему в его окрестностях вообще стоят дома. 

Позже выяснилось, что и это тоже можно объяснить. Защитница интересов жителей Юлия Реутова апеллировала к одним санитарным нормам, которые устанавливают свободную от жилой застройки зону в один километр. Защитники бизнесменов ссылались на другие СанПиНы, которые разрешают сокращать эту дистанцию якобы до нуля в зависимости от степени технологичности оборудования.

Со слов технического специалиста, который также выступил в суде, печь химмашевского крематория отличается как раз экологичностью. В ней две камеры. В одной из них сгорает тело, во второй происходит дожиг, который уничтожает всю пыль и копоть. Выхлопы из камеры дожига поступают на улицу через фильтр, в котором оседает всё остальное. В атмосферу же поступает только пар, который виден лишь зимой при низкой температуре.

— Печи работают в нескольких городах России: в Ростове, Анапе. В Якутии проблем не наблюдается, — доложил специалист.

— На нас теперь проверить хочешь? Да ему на лапу уже дали! — зашумели жители.

Еще одно серьезное расхождение в позициях сторон обнаружилось в вопросе, надо ли было «Апельсину-С» получать разрешение на строительство крематория у мэрии. Поначалу там вообще построили гараж, что тоже не приносит пользу природе, но и вреда от него сравнительно немного. Но потом случилась пандемия.

— В этом месте [решили открыть крематорий], потому что у нас [рядом] действующее кладбище, защитная зона у него — километр. В радиусе километра нельзя размещать никакие объекты. Поэтому мы решили строить. Вначале построили гараж, но появилась потребность в крематории, когда началась пандемия. Так много умерших было: гробы, которым не успевали выкопать могилы, стояли рядами. Я считаю, это необходимый для города объект, — так директор «Алгоритма» уже после заседания объяснила журналистам превращение гаража в крематорий. Кстати, пандемия уже закончилась.

По словам Юлии Реутовой, похоронщики должны были сначала получить разрешение в мэрии, но в городскую администрацию насчет крематория никто не обращался. Об этом сказано и в ответе из «серого дома», который направили в суд. Разрешение выдали в правительстве Свердловской области, пояснили представители «Апельсина-С». И вообще, это спорный вопрос, ведь тот гараж стоял изначально на земле категории СО-3, предназначенной как раз для кладбищ и крематориев. Зачем же получать еще одно разрешение?

Спустя полтора часа судья прервал заседание. У химмашевцев на «трибунах» оставались вопросы, но Артем Усачев молча покинул зал. Еще перед началом слушаний по делу некоторые из местных жителей развернули плакаты с лозунгами против крематория. Одну из них после суда полицейские попросили проехать с ними. Депутат Сомиков добровольно проследовал вместе с ней. Позже он сообщил, что на обоих в участке составили административные протоколы.

Седобородый дедушка Павел Федорович, который просил Артема Усачева услышать его, рассказал после заседания, как хотел напомнить судье, что такое Химмаш.

— Суть в том, что очистные сооружения на Химмаше находятся в кошмарном состоянии и очень сильно пахнут. А если сейчас построят еще и эту «сжигалку»… Я бегаю кроссы, на Кольцовском тракте тоже находится какая-то печка для утилизации, и дымок от нее — будь здоров. То, что они говорят про хорошее оборудование, — чушь это всё, враки, — говорит Павел Федорович, — они воткнут его, и тут, на Химмаше, жить станет вообще нельзя.

Виктор Сомиков описал, как видит будущую работу крематория, если конечно, суд откажет истцам.

— Фильтры к печке дороже нее самой в два раза, а мы же русские люди, да. Поэтому, если у меня есть печь, которая работает и без фильтра, я одно тело сжигаю днем через фильтр, а потом ночью целый грузовик трупов сожгу без фильтра, и никакие надзорные органы по ночам не будут брать пробы! Вот чего мы опасаемся, если говорить простыми русскими словами, — объяснил депутат.

Представитель «Апельсина-С» Николай Размочкин от комментариев до решения суда отказался, а вот Юлия Реутова рассказала, чего ждет от следующего заседания.

— Мы просили назначить судебную экспертизу, которая ответит на вопросы [об экологическом ущербе]. [У сторон] противоположные позиции. Мы считаем, что было необходимо установить защитную зону для объекта, а противоположная сторона считает, что такая зона устанавливаться не должна. Перед экспертами будут поставлены соответствующие вопросы. Есть и другие нарушения. Например, должно быть отдельное разрешение на место погребения, потому что крематорий — это [не кладбище, а] отдельное сооружение для погребения путем сожжения. Администрация города таких документов не выдавала, сегодня она в отзыве это подтвердила. Соответственно, данный объект не может быть размещен в этом месте, — заявила юрист.