Все фото с сайта https://readovka67.ru/news/49843
На старости лет мужчине пришлось пройти череду судебных тяжб с «соседями», осквернившими захоронение
Крошечный клочок земли на Гурьевском кладбище в Смоленске — всё, что осталось от памяти Марии Васильевны. Её похоронили здесь в 1976 году муж и сын. Первого уже давно нет в живых, а второй вот уже четыре года пытается отвоевать законные пять квадратных метров под захоронение, ведь сбоку могилу то и дело теснят «соседи».
«Мама не хотела, как в тюрьме»
Виктор Иванович давно не жил с родителями, предпочтя Смоленску Калининград, но регулярно навещал малую родину. Когда мамы не стало, мужчина продолжал ухаживать за её могилкой вместе с отцом. Приезжал из года в год, каждый раз лелея в сердце тёплые воспоминания о самом близком человеке.
«Со временем говорю отцу: „Давай оградку поставим“. Он сказал, что мама не хотела, как в тюрьме, пускай, мол, так будет. Воля родителя. В 1998 году умер отец. Он военный был, его военкомат хоронил на 7-м километре. Я в это время ходил на дальняк, дальнобойщиком то есть. Периодически заезжал на могилку мамы, стояла стела там деревянная, отец ещё установил», — неспешно рассказывает Виктор Иванович.
Во время очередного визита мужчина увидел, что росшее на соседнем участке дерево повреждено ветром — ветка нависла прямо над могилой. Пришлось договариваться со смотрителем, чтобы спилить помеху.
«Мы спилили и скамейку поставили. В 2001-м году примерно. А потом из-за операции я три года не приезжал. Как тут приезжаю, ограда соседей „выросла“, сдвинута на сторону могилы матери — с одной и другой стороны», — мужчина буквально обомлел от увиденного.
Но и это не всё: проход между рядами оказался перекрыт, а единственный сквозной путь остался на участке Марии Васильевны. Никакого опознавательного знака здесь не осталось и в помине — деревянная стела будто испарилась. Решив, что кусок земли заброшен, и за ним некому ухаживать, посетители кладбища срезали дорогу прямо по могиле женщины.
Борясь с комком в горле, Виктор Иванович рассказывает, как разравнивал землю на участке, тащил туда со свалки чей-то брошенный крест, кое-как прикручивал калитку из старых оград. Всё, чтобы показать — могила есть, нельзя же вот так не по-людски её топтать. Для сдвинувших ограды соседей старик оставил написанное от руки объявление с просьбой откликнуться. Помог случай.
«Приезжал перед Пасхой в Смоленск и жил здесь 10-12 дней до Радоницы где попало: на вокзале, у одноклассников, где придется. Как-то случайно напротив могилки матери выпивали люди. Я спросил: „Не знаете, как найти родственников соседей?“ Они говорят: „Знаем нахала этого, живёт он в 4-м Свердловском переулке“. Я туда, стал спрашивать, мол, мне нужен Краснов. Мне показали квартиру, я с ним встретился, спросил: „Вы Краснов?“ „Я, — говорит. — Что хотели?“ Я говорю: „Вы ограду перенесли на могилу моей матери“. Он сказал, что это их родовая могила, стела соседняя упала, и он ее выкинул на помойку, хотя потом в суде это отрицал», — вспоминает Виктор Иванович.
Вернуть ограду на прежнее место по-хорошему смолянин не согласился — Виктору Ивановичу ничего не оставалось, кроме как обратиться в суд. Череда болезней и поиски юристов затянули путь к справедливому решению, но его всё же удалось добиться. Почти.
Путаные разбирательства
История Виктора Ивановича могла закончиться в 2017-м, когда мировой суд постановил подвинуть соседние ограды. Решение было вынесено заочно, поскольку ответчик так и не явился на заседание. В тексте документа указано, что Краснов обязан восстановить границы места захоронения, перенеся ограду на полметра согласно Акту о нарушении границ захоронения №1117 от 27.07.2016 в течение 30 дней с момента вступления соглашения в законную силу. В противном случае этим может заняться сам истец, Виктор Иванович.
В 2018-м пенсионер нанял бригаду, чтобы раз и навсегда отделить захоронение матери от соседей оградой. Тут же откуда ни возьмись на кладбище появился наряд полиции. Правоохранителей вызвал Краснов, заявив о якобы кощунственных действиях на могиле его родственников. Но полицейским тогда пришлось отступить — у Виктора Ивановича на руках было решение суда, доказывавшее, что мужчина действует в соответствии с законом.
Почти целый год на Гурьевском всё было спокойно: на могиле Марии Васильевны установили металлический крест с табличкой №1117 и ограду, которая теперь была отнюдь не тюрьмой, а защитой от внешних посягательств.
Но в 2019-м гражданская тяжба вернулась в суд. На руку «соседям» Виктора Ивановича сыграли сразу несколько факторов. Во-первых, Краснов оказался «вымышленной личностью». Никакой мистики здесь нет: смолянин действительно является родственником похороненных на Гурьевском кладбище Красновых, но фамилия его — Симонов. Почему он не сказал об этом Виктору Ивановичу при первой встрече, вполне понятно. Во-вторых, произошла путаница с номерами таблички, под которой похоронена Мария Васильевна — в одних документах значится №1117, в других почему-то №1171. Третьим аргументом стала ошибка юриста Виктора Ивановича — при подаче иска женщина перепутала 4-й Свердловский переулок с 4-м Северным, а потому ответчик якобы даже не получал документы о дате судебного разбирательства.
«В 2016 году я, племянница и двое детей пришли, говорим, нам нужен Краснов. „Я вас слушаю“, — говорит. Я лично вручила ему решение суда в руки. Он сказал: „Я проконсультируюсь у своего юриста“. И через 2 года они подали апелляционную жалобу», — громко и отчётливо поясняет супруга пенсионера Вера Михайловна.
В этот раз Краснову-Симонову действительно удалось склонить судью на свою сторону. 4 июня 2019-го Заднепровский райсуд постановил отменить заочное решение мирового судьи судебного участка №4.
В ходе разбирательства смолянин доказывал, что в 2000-м действительно заменил ограду на родовой могиле на новую, но она якобы была тех же размеров, что и прежняя. Зато после переноса ограды вокруг могилы Марии Васильевны захоронение Красновых теперь якобы находится аккурат под металлическим забором, чего быть не должно.
Не в пользу Виктора Ивановича говорит и следующая выдержка из решения суда:
«Захоронение Плещенковой (Марии Васильевны, — прим. ред.) появилось позднее захоронений Красновых и Сильверстовых (вторые соседи, — прим. ред.). В то время, когда индивидуальные захоронения на Гурьевском кладбище не допускались, лишь подзахоронение в семейные могилы... Доказательств того, что ответчики переместили ограду в сторону захоронения Плещенковой истцом не представлено... В 1976 нормативные акты, регулирующие размеры захоронения, отсутствовали. Даже если предположить, что и в 1976 на одно захоронение выделялось 5 кв. м площади земли, это не означает, что такая площадь имелась тогда между захоронениями Красновых и Сильверстовых. Не случайно в этот период новые захоронения на Гурьевском кладбище, за исключением подзахоронений в фамильные могилы, были запрещены».
Как бы то ни было, могила Марии Васильевны есть, да и правила захоронения тоже. В справке «Зеленстроя» указано, что на момент смерти женщины действовал СанПин №343-60 от 01.11.1960. Согласно п. 11: захоронение производится в отдельных могилах на каждого умершего. На каждую могилу отводится участок 5 кв.м. В 1976 году фактическая площадь захоронения Марии Васильевны действительно не доходила до нормы, составляя 4,992 кв. м. Теперь можно лишь представить, какой крошечный участок остался от захоронения, когда в «нулевые» соседние ограды были сдвинуты, а гроб женщины оказался под ними. Немудрено, что Виктор Иванович годами пытался найти соседей, поправших память его матери, и восстановить справедливость.
По решению Заднепровского райсуда теперь сам он должен привести размеры мест захоронения в «прежнее» состояние.
Выхода нет?
9 августа Виктор Иванович подал Кассационную жалобу в судебную коллегию по гражданским делам с просьбой отменить решение Заднепровского райсуда и прекратить производство по делу.
В определении от 20 августа Смоленского областного суда говорится, что кассация составлена заявителем неверно:
«Жалоба должна содержать наименования других лиц, участвующих в деле, их место жительства или место нахождения. В качестве третьих лиц принимали участие администрация Смоленска и Специализированная служба по вопросам похоронного дела. Жалоба не содержит необходимых сведений об указанных лицах. Кроме того, заявителем не приложены копии жалобы для данных лиц. Кассационная жалоба возвращена без рассмотрения по существу».
За комментарием по поводу сложившейся ситуации мы обратились в адвокатский кабинет «Слово и Дело».
«Виктору Ивановичу можно посоветовать устранить недостатки в кассационной жалобе и подать ее заново, если сроки еще не пропущены. Стоит отметить, правда, что шансы на отмену решения статистически не велики. Единственный вариант, по сути, как-то обезопасить могилу ваших родственников — это ухаживать за ней и установить ограду в соответствии с разрешением администрации кладбища в положенных границах», — пояснил адвокат Либеров А.Н.
***
Бережно укладывая документы в папки, Виктор Иванович сокрушается, что череда нелепых нестыковок и путаниц привела к столь плачевным последствиям:
«Пока живой, я не отстану, это моя мама. Но что же мне теперь делать?».
Кажется, ответа на этот вопрос нет. Спорить с системой и судебными проволочками слишком сложно при жизни и после смерти. Но за каждым подобным случаем кроется самая обыкновенная история людей, которым не наплевать на память своих предков. Ведь это единственное и самое дорогое, что остаётся от них.
Автор Яна Никольская
