Урну с прахом ветерана Великой Отечественной войны нашли в реке Чумыш… Наверное, еще ни одна новость не облетала СМИ и соцсети так быстро, как эта, трагическая вдвойне, оттого что фронтовика заставили «умереть» во второй раз его родные люди. «АП» узнала подробности этой тяжкой истории.
Кощунство, одно слово
Вечером 13 июля машинист железнодорожного крана Максим Яровой в компании друзей отдыхал на берегу Чумыша близ Тальменки. Нырнув, молодой человек обнаружил на дне странный предмет. Подняв обычную с виду пластмассовую банку, не сразу понял, что это такое. А когда отдыхающие прочли надпись, благостное настроение выходного дня улетучилось. Это была похоронная капсула с человеческим прахом внутри.
Вода проникла в разлом крышки, но не повредила ни содержимого, ни надписи. Так удалось узнать имя – Евгений Федорович Доильницын, место рождения – село Сорокино Заринского района, дату смерти – ноябрь 2018 года. Девушка Максима, Юлия, сразу пробила данные в Интернете. Догадка молодых людей была верна. В капсуле – все, что осталось от фронтовика, прошедшего с боями до Победы, ученого, почти полвека проработавшего в Институте геологии и минералогии Сибирского отделения Российской академии наук.
Как урна попала в реку? Это был первый вопрос, пробившийся сквозь шок. Сначала подумали, что разлившаяся по весне река вымыла ее с сельского кладбища. Вторая версия: так сын фронтовика Алексей Евгеньевич выполнил последнюю волю своего отца – развеять прах на его родине, в Заринске, где тоже протекает Чумыш.
– Но зачем было бросать в воду капсулу? И как? Ведь в ноябре, когда умер ветеран, река уже была покрыта льдом. То есть ее в прорубь опустили? Эти мысли не дают нам всем сейчас покоя, – рассказывает Максим, показывая «то самое место» на реке. – У меня воевал дед, Федор Яковлевич Забродин, из села Забродино. Прошел две войны, обе мировые. Мы часто навещаем его могилу в селе Луговом, наводим порядок, говорим с ним, и кажется, он нас слышит. У меня в голове не укладывается, как можно так поступить с родным человеком, с его памятью. Это ведь твой папа! Кощунство, одно слово. ЧП обсуждается сейчас не только в Тальменском районе, мне журналисты из федеральных СМИ звонили.
«Уже попрощались»
– Максим, правда ли, что полицейские не сразу приехали на ваш вызов?
– Нам сначала не поверили, думали, что это чья-то злая шутка. Если бы мне позвонили и рассказали такое, я бы тоже не поверил… Но они вскоре были на месте, мы капсулу к тому моменту уже унесли с берега вот сюда, к магазину «Красный». Полицейские много чего видели в своей жизни, но тут онемели и они… Урна с прахом находится сейчас в отделе полиции в Тальменке. Печально, что родные от нее открестились. Но мои земляки готовы похоронить останки в райцентре с воинскими почестями, как подобает воину.
Лишь одному из моих коллег, увы, удалось недолго поговорить с сыном ветерана, Алексеем Евгеньевичем Доильницыным. С тех пор он не берет трубку. Но в том минутном диалоге, который можно найти в Сети, мужчина однозначно высказывает нежелание заниматься посмертной судьбой отца. «Мы один раз с ним уже попрощались» – эту цитату и будем условно считать ответом. К слову, в Новосибирске живет и Эмма Ивановна, вдова Евгения Фёдоровича.
В надежде, что хоть кто-то из новосибирцев знает подробности этой страшной истории, «АП» связалась с директором Института геологии и минералогии СО РАН Николаем Круком.
– Да, Евгений Федорович – герой войны, ученый. Отработал у нас более сорока лет, а в начале 90-х ушел на пенсию, – подтвердил Николай Николаевич. – Со дня его кончины ситуация кажется нам странной. У нас ведь очень сильный и дружный совет ветеранов, но родные от его помощи отказались и на похороны не пустили людей, знавших, уважавших и любивших фронтовика. Они просто не смогли с ним попрощаться. Завещал ли он отвезти свой прах на Алтай, где родился? Предполагаем, что так и было. Ветераны института готовы забрать с Алтая капсулу с прахом и захоронить ее на территории Академгородка. Если уж семье она не нужна.
«А я жив…»
Евгений Доильницын родился 23 января 2018-го в селе Сорокино Заринского района. В 1933-м его отца перевели в Западно-Сибирский край, с тех пор семья жила в Новосибирске, с этим городом связана вся дальнейшая жизнь Евгения Федоровича. Здесь еще до войны он окончил с отличием техникум. За полгода до начала Великой Отечественной парень ушел в армию. Его часть была среди тех, кто в июне 1941-го принял на себя первый удар фашистов.
«22 июня наша батарея дежурила в городке Кременец. Вдруг в 6 утра объявление, что началась война. Мы подумали, что брехня. А в 12 часов нам зачитали приказ наркома «разбить врага на его территории». Вот мы и решили разбить его, выдвинулись к границе. Там было 100 км, нас стали бомбить. Первый приказ по части был таким: вытряхнуть матрасы и подушки, набитые соломой, и уложить в мешки, на войну собрались с простынями» – таким было для Евгения Фёдоровича начало боевого пути.
В июле помощник командира взвода 37-го отдельного зенитного артдивизиона 37-й танковой дивизии сержант Доильницын был ранен. После госпиталя воевал в частях Воронежского, Брянского, 1-й Украинского фронтов.
«Питания солдатам – никакого, на подножном корму воевали, ведь ещё ничего не успели организовать. До 1942 года так было: дают суп, а там только чечевица и 2 – 3 глазка постного масла. Казанок собьешь – он не зарастает. А немец шел семимильными шагами» – есть и такие строки в мемуарах фронтовика.
А это о Сталинградской битве: «Мы защищали узловую станцию Поворино. Утром собираемся перейти Дон, спрашиваем, где мост. Нам отвечают: его немцы снесли. Меня и товарища послали осмотреть переправу. Только перешли, началась бомбежка. Я говорю: «Давай назад», товарищ говорит, мол, какая разница? Я перебрался, тут упал снаряд, и от друга осколки остались, а я жив…»
Доведется ему участвовать в боях за освобождение Киева и Сталинграда, в форсировании Днепра на Букринском плацдарме, снова попасть в госпиталь, повоевать на Ленинградском фронте, а уже после Победы бравым лейтенантом послужить на Дальнем Востоке до демобилизации осенью 1946-го. Наконец-то у героя войны появилось время заняться любимой наукой!
На десятом десятке лет
После войны Евгений Федорович прошел честный путь ученого – от лаборанта и младшего научного сотрудника до кандидата технических наук, заведующего лабораторией Института геологии и минералогии СО РАН. К боевым наградам – орденам Отечественной войны I степени, Красной Звезды, медалям «За оборону Киева», «За победу над Германией», «За победу над Японией» добавилось мирное звание «Ветеран труда».
На десятом десятке лет фронтовик освоил ноутбук. Чтобы в шахматы играть. Решал самые сложные партии – каспаровские! В нем же писал свои стихи и мемуары о войне.
Среди стихов Доильницына, прожившего 101 год, мы нашли почти пророческое: «Ледышкой стынет на ветру мое дыханье, забраться в теплую нору – мое желанье…»
Когда материал готовился к печати, пришла весть из Заринского района. Вслед за советом ветеранов Института геологии и минералогии СО РАН и Тальменкой жители села Сорокино выразили готовность похоронить останки фронтовика в его родных местах, которые он покинул навсегда еще ребенком.
Есть мнение
Председатель информационного отдела Барнаульской епархии иерей Димитрий Никитин:
– На взгляд православного человека, необходимо предать прах земле. Негоже оставлять его там, где нашли. Печально, что близкие усопшего не выходят на связь, отказав ему в последней заботе, проявив безразличие. Я впервые с таким сталкиваюсь. Растерянность жителей Тальменки в этой ситуации понятна, но она должна смениться уверенностью, что мы действуем так, как подобает жителю России. Если уж семья не проявила благоразумия и рассудительности, это должны сделать мы. Хотя я все же надеюсь, что родные одумаются и примут деятельное участие в захоронении останков ветерана.
