В саду семьи и сейчас стоят скульптуры. Со временем среди них появится кенотаф в память о маленькой Зарине. Фото с сайта https://news.tut.by/society/633810.html
«У нас умерла дочь, и с этим надо было как-то смириться, понять и принять. Но нам еще пришлось выдержать все проверки. Нами занимались социальные службы, потом факт кремации проверяла прокуратура. Наверное, можно было бы всего этого избежать, сымитировав стандартный кладбищенский ритуал», — рассказывает Алена — мама маленькой трагически погибшей Зарины из Гродненской области, тело которой родители сожгли в собственном саду — в соответствии с обычаями своего, нетрадиционного для Беларуси, вероисповедания и мироощущения. Семью не понял никто. Более того, этот случай заставил законодателей поменять погребальные законы Беларуси — недавно парламент в первом чтении принял изменения. Когда они вступят в силу, в нашей стране будет введен запрет на захоронение способом, не предусмотренным Законом о погребении.
…Деревня Ятра находится на границе Дятловского и Новогрудского районов. Несколько улиц, колхозные домики, хаты, выкрашенные в яркие цвета, кресты, украшенные рушниками и искусственными цветами, около перекрестков. А посередине населенного пункта — речка Ятранка, хоть и неглубокая, но с сильным течением. Именно в ней 7 мая 2018 года утонула маленькая Зарина.
Местные мужики до сих пор обсуждают случившееся год назад в их деревне.
— Ёсць жа ў нас могілкі, чаму б не пахаваць дзяўчынку там? Як усе робяць. Як гэта — спаліць яе ў двары?
Сельчане рассказывают, что «гэная сям’я адна ў нас такая» и что «там гадуецца яшчэ адно дзіця — хлопчык».
Мама погибшей Зарины зовет в дом, угощает свежевыпеченным хлебом, травяным чаем и знакомит с годовалым Ярославом. Это второй ребенок женщины.
— Зариночка утонула, когда ему было две недели, — Алена приглашает присесть. Разговор будет нелегкий.
Тот страшный день
— Ей был годик и семь месяцев, когда это все случилось. Она бегала вот здесь на кухне, мы собирались ложиться спать с младшим. Я мыла посуду, а она выскочила во двор. Было уже тепло. На ней были платье и кроссовки. Ну сколько ее не было, не знаю. На минуты две-три я выпустила ее из вида. Почему-то помню, что намылила семь тарелок, еще даже не смыла водой средство для мытья и спохватилась: где Зарина? В доме нет, во дворе — нет. Я схватила малыша и выбежала на улицу, — Алена помнит тот день буквально по минутам.
СК тогда сообщал, что жительница деревни Ятра обратилась в милицию: ее двухлетняя дочь вышла из дома поиграть с собакой и пропала. Самостоятельно мама найти ребенка не смогла. На место выехала следственно-оперативная группа. В ходе проведения поисковых мероприятий тело девочки нашли в полукилометре от дома в неглубокой речке Ятранка. Видимых телесных повреждений на теле ребенка не обнаружено. СК провел проверку по факту смерти малышки. Причиной смерти было признано утопление.
— Я сразу позвонила в милицию. Забежала к соседям, там нет ее. И сразу как-то все поняла. Побежала к реке, тут уже все службы приехали. Сначала увидела мокрую собаку… Зарина любила с ней гулять. — Алена надолго замолкает, потом добавляет: — Знаете, она была такой веселой, очень подвижной и развитой не по годам девочкой. И очень какой-то светлой.
«Мы верим, что человек — это душа, которая все время развивается»
Дом семьи стоит на окраине деревни. Совсем недалеко — та самая река. Алена и ее муж Олег стали жить в этом доме года три назад. Женщина говорит, что всегда хотела более близко общаться с природой — это, мол, не побег от благ цивилизации.
— У нас обустроенный дом, машина, мы общаемся с нашими друзьями, как и раньше. Стало даже больше знакомых, когда мы сюда переехали. Я — из Брестской области, муж — из Минской. С соседями общаемся тоже. Только наше вероисповедание несколько отличается от христианства (Алена и Олег — язычники, исповедующие старославянские традиции. Они подчеркивают, что их мироубеждение не имеет никакого отношения к религиозным течениям. — Прим. TUT.BY). Мы верим, что человек — это душа, которая все время развивается. Различные общественные инстанции только ограничивают нас. Например, лично я считаю, что мальчики и девочки могут вместе учиться в школе только лет до 10, а потом у них разные пути и разные предназначения. Что касается захоронения, то здесь мы с мужем придерживаемся обряда Крода и той исконной, старославянской традиции, в которой практиковали кремацию как быстрый способ освобождения души от мертвого тела.
Обряд кродирования, т.е. совершения Кроды, используется для отправления умершего в его последний путь в Мире Яви (живых людей) и продолжения его жизни в Мире Слави (предков). Само понятие «Крода» означает отправление человека «К-Роду». Кродой также называется погребальный костер.
Последователи старославянских традиций считают, что единственный правильный способ погребения — это погребальный костер, на котором происходит сожжение тела умершего. Они считают, что после смерти человека остается связь между уже мертвым телом и сущностью (Душой) человека, которая окончательно обрывается, только когда завершается распад органики. А пока эта связь не разорвется, сущность не может полностью освободиться от тела, не может воплотиться снова для продолжения своего пути развития. Пламя — это наиболее быстрый способ расщепления органики, и сущность сразу освобождается от мертвой оболочки.
Мама Зарины спокойно и очень четко высказывает свою позицию и добавляет: у нее были и личные, внутренние причины для погребения дочери через кремацию.
— Понимаете, я не могла себе представить, что ее положат в гроб, и она там будет лежать, а ее тело будут сжирать червяки. Когда про это думала, то физически ощущала огромный камень внутри себя. А когда мы развеяли прах дочери, то я почувствовала огромное облегчение и поняла, что мы все сделали верно.
По словам Алены, они не знали, как правильно проводить обряд, и делали все по наитию: соорудили деревянный помост для тела, под ним и рядом — дрова, сухая трава, кора, обернули тело Зарины в ткань, положили его головой на восток и… Прах развеяли над садом и у реки.
Ритуала не видел никто: семья живет на окраине деревни, у реки, ближайшие соседи — на противоположной стороне улицы, они дачники и в деревне бывают наездами. О факте кремации Зарины в саду местные узнали не сразу — и от самой семьи. Отношение к ним сельчан и сегодня сочувственно-положительное, хоть некоторым такой ритуал и не кажется нормальным.
А вот местным властям такая ситуация показалась совсем неправильной: участковый составил протокол по факту самовольного захоронения, в семью зачастили проверки, а потом был суд. Он решил, что Олег нарушил закон о погребении, где написано, что самовольные захоронение и перезахоронение, в том числе захоронение в местах, не предназначенных для захоронений, запрещаются.
В Беларуси на данный момент действует Закон «О погребении и похоронном деле», который был принят в 2001 году. Предусмотрено два вида захоронения: гроб с телом умершего предается земле или захоранивается в склепе в земле, а также предусмотрено захоронение урны с прахом после кремации в могилу либо колумбарий.— Ну, получили штраф — и все на этом, — говорит Алена. — Потом к нам приходили различные комиссии. Например, разбирались, куда мы дели деньги, выданные на погребение — мол, его как такового не было. Я попросила показать бумаги, где прописан регламент, как я должна тратить эти деньги. Уехали. А деньги вон лежат (показывает на шкаф). Мы решили со временем поставить в нашем саду памятный знак — так называемый кенотаф. Почему нет?
Женщина говорит, что и родственники не поняли и не приняли выбранный родителями способ погребения Зарины.
— Мама со мной, например, перестала вообще разговаривать. Она, наверное, больше обижается, что мы на похороны никого не позвали. Но мы никого не хотели видеть и традиционных поминок не хотели. Надо было принять тот факт, что Зарины больше нет, как-то с этим научиться жить, а не слушать голошение по этому поводу. Так случилось, изменить ситуацию нельзя…
— Знаете ли вы, что ваш случай подтолкнул законодателей принять изменения в законы по вопросам погребения и похоронного дела?
— Нет. Но мы, конечно, видели, что о нас пишут. Например, что муж был судим — поэтому, мол, что с него взять… Да, был — поэкспериментировал в свое время с запрещенными веществами, так сказать. Ну и все. Сейчас работает в Европе, преподает там йогу. Все у нас в порядке и с законом, и с головой.
Автор Ольга Комягина / Фото: Катерина Гордеева / TUT.BY
