На монете Рима - «погребальный костер», четырехуровневый устрин, украшенный гирляндами и статуями, увенчанный Люциусом Версом в квадриге. Divus Lucius Verus, AR Denarius, After January 169, Rome. DIVVS-VERVS. Bare head right. CONSE_CRATIO. Four-tiered ustrinum, decorated with garlands and statues, surmounted by Lucius Verus in a quadriga. 17mm x 19mm, 3.41g. RIC III, 596b (Marcus Aurelius). Ex Jonathan Kern, MidAmerica show, June 2005. Фото с сайта http://beastcoins.com/Topical/Architecture/FuneralPyres/FuneralPyre.htm
В Бондарском райсуде слушалось необычное дело. Хирург районной больницы и его приятель, у которого полгода назад умер отец, обвинялись в надругательстве над телом покойного.«Сжечь тело родителя мне помог мой приятель, но его прах я сам собирал руками», - такое признание прозвучало на суде от 50-летнего Олега Крайнова.
Началась эта история в 2014 году, когда Сула начал в поселке Бондари строить свой дом. Здесь он уже хорошо обосновался, был действующим хирургом, и у него недавно родился третий сын. Два года прошло с тех пор, как Сула приехал на Тамбовщину, - и все это время жил на съемной квартире.
«Пора бы уже и свой дом иметь, - рассуждал он. - Сколько же можно с тремя детьми по чужим дворам скитаться? Может, тут насовсем и останемся, привыкли уже к этому месту. Меня здесь все знают».
С этими мыслями Сула весной 2015 года приехал в гости к родственникам в Костромскую область. Разговорились как-то вечером на эту тему, и Сула пожаловался:
- Стройку я начал, да вот только рабочих дорого нанимать. Пришлось ее затормозить. Все согласно закивали:
- Да, цены сейчас ого-го.
И тут заговорил один из приглашенных гостей родственников Сулы, Олег Крайнов. Мужчина сидел тут же за столом, поддерживая беседу.
- Эх, нам бы такую работенку – да, Серый? – сказал он, обращаясь к приятелю. – Возились бы потихоньку. Здесь в селе вообще ничего нет. Перебиваемся подработками да калымами. А я вот и уехать далеко не могу, отец старый у меня. Одного никак не брошу.
Приятель поддержал Олега. Тот сам в свои 35 лет жил с родителями. Семьей так и не
обзавелся, еще и работы толком не было.
- Да я бы уже и уехал, - вторил другу Сергей Воронков.- Только тоже родители пожилые. Да и обман на каждом шагу. Ездил уже, приехал ни с чем.
И тут пазлы сложились. Сула, подумав, вдруг сказал: «А приезжайте ко мне. Жить будете в моем строящемся доме. С едой я вам буду помогать. Может, еще подработку там найдете. Я помогу, меня там все знают. И потихоньку дом будете мне строить». Мужчины переглянулись. Первым вздохнул Олег: «Я бы поехал, надоело тут все, - да отца не могу бросить».
- А ты бери его с собой. Может, что по хозяйству вам будет помогать. Я там врач, если что - в больницу его положим, подлечим. С этим проблем не будет, это точно говорю, - загорелся Сула. - Зарегистрирую вас. Сделаем все как надо. Соглашайтесь.
Приятели переглянулись:
- Ну а что, перспективы все лучше, чем в нашей деревне. Давай попробуем.
Так летом 2015 года трое мужчин, включая 79-летнего отца Олега, прибыли в Тамбовскую область. Сула свои обещания выполнил. Устроил их в свой дом, и пока было тепло, мужчины работали у него. Он не много, но регулярно им платил. А как
похолодало, нашел им подработку на пилорамах. Сергею в соседнем районе, а Олегу
здесь, поближе, чтобы если что, до отца добежать. Сула и за пожилым человеком
присматривал. Несколько раз, как и говорил, клал его в больницу, здоровье подправить.
- Жили мы втроем нормально. Отец был у меня под присмотром. Болел, конечно, но Сулла помогал, лекарства назначал ему, несколько раз в больницу клал, - говорил Олег на суде. – Но 28 февраля ему резко стало плохо. Я позвонил Суле, и на «скорой» отца увезли в больницу.
Там старик находился пару дней, и 1 марта, после оказания всей необходимой помощи, его выписали домой. Однако к вечеру ему стало снова плохо. Олег метался возле отца и вновь позвонил Суле. Тот был на дежурстве и сразу приехал. Но, увы, 81-летний пенсионер уже умер.
- Как следует из показаний Гогниашвили на суде, он проверил пульс, и убедился, что он отсутствует. Кожные покровы были холодные. В связи с этим он как врач констатировал его смерть, - прокомментировала старший помощник прокурора по Тамбовской области Надежда Истомина. – Однако надлежащим образом фиксировать факт смерти он не стал, так как знал, что умерший получал хорошую пенсию, и в последующем он хотел получать ее вместо него.
Олег взялся за голову: «Как теперь хоронить отца? Денег нет и взять негде. У
родственников тоже нет. А переправлять на родину еще дороже». И тут Сула предложил свой вариант «похорон» - более экономный.
- Слушай, давай мы сожжем его тело в поле, а ты прах соберешь и отвезешь потом в
деревню, похоронишь, - говорил Сула Олегу. - Я сейчас отработаю и приеду.
Олег замер, но потом согласно закивал. К вечеру Сула приехал на своей легковушке.
Вдвоем они погрузили тело старика на заднее сиденье и вывезли в поле. Возле посадок, вдалеке от дороги, они нашли поваленные деревья и положили труп между ними. У Сулы была с собой пятилитровая канистра с бензином. Он полил им тело пенсионера и чиркнул зажигалкой.
- Приехали мы туда около трех часов, а закончено все было около семи. Сула штыковой лопатой раздробил кости, а я собрал останки и прах в трехлитровую банку. После этого мы поехали домой. Сергей тоже как раз вернулся с работы, - рассказывал Олег на суде. – Банку я поставил в коридоре. О смерти отца я никому не сообщал. Сергею мы все рассказали.
В поселке старика толком никто не знал и не видел, поэтому о том, где он и куда исчез, никто не задумался. А на родине у Олега никого практически не осталось. Между тем, когда после так называемых поминок пьяный Олег уснул, доктор позвонил Сергею.
- Серый, поищи там карту банковскую старика и завтра отдай ее мне, - говорил он. – Я буду вам с нее денег давать и еду покупать.
Порывшись в вещах, Сергей отыскал карточку и, как договорились, отдал ее Суле. Тот и правда неоднократно покупал с нее продукты Олегу и Сергею, но остальные деньги забирал себе. Так продолжалось почти год, до 1 января 2018-го. Однажды Олег увидел карточку у Сергея и спросил: «Чья она?» На что тот ответил, что карта принадлежит ему. Прах отца Сергей все же отвез на родину и похоронил.
- Сула, я и Сергей летом ездили в Костромскую область. Туда я отвез прах отца и закопал между могил родственников, - говорил Олег на суде. – Потом мы снова вернулись в Бондари.
И все бы ничего, да в Пенсионном фонде был годовой перерасчет. Тут и всплыла история с пенсионной картой. Выяснилось, что владелец умер, а деньги ему идут. Потянули за ниточку, и все вскрылось дальше. Олега вызвали в полицию и он во всем сознался. Сказал: «Мучила совесть, что не похоронил отца по-людски». Сула тоже отпираться не стал. Объяснил, что помочь хотел приятелю. Мол, понимаю, что это противоречит религиозным убеждениям, не по-христиански это, но хотел как лучше. К слову, на тот момент, когда это все вскрылось, Сула уже переехал из Бондарей в Костромскую область и там также устроился хирургом в местную больницу.
Следователи СУ СКР по Тамбовской области выезжали в Костромскую область. Останки пенсионера были изъяты на экспертизу. Также эксперт-криминалист работал на месте, где все произошло. Останки были идентифицированы.
Помимо этого Сула и Сергей обвинялись в краже группой лиц по предварительному сговору. Их вина тоже была доказана. Следователи изъяли видеозаписи с банкоматов, где мужчины снимали деньги с карточки пенсионера. Олег говорит, что не может себя простить за этот поступок. Что не похоронил отца, как положено, не отпел его в храме. Ведь всю жизнь они прожили вместе, и в трудную минуту ему помогал не кто-нибудь, а отец. Бывали дни, когда спасала его пенсия. И ведь не бросил он тогда старика одного в Костроме, а с собой забрал. А вот отправить в последний путь по-людски не смог.
Бондарский районный суд 1 ноября 2018 года вынес трем мужчинам приговор.
– С учетом мнения государственного обвинителя, суд признал Олега Крайнова и Сулу Гогниашвили виновными в надругательстве над телом умершего группой лиц, по предварительному сговору, а также Сулу Гогиашвили и Сергея Воронова в краже по предварительному сговору, – прокомментировала Надежда Истомина – и назначил наказание: Гогниашвили -три года лишения свободы, Крайнову – полтора, Воронкову – два года. Назначенное осужденным наказание суд счел возможным считать условным, установив каждому испытательный срок.
Людмила Босомыкина, Бондарский район.
(Имена и фамилии участников преступных событий изменены – Прим.ред.)
