Корни этого праздника тянутся с культа почитания смерти древних ацтеков и майя, но свои современные очертания он обрел во времена конкисты. С легкой руки католической церкви у жителей новой испанской колонии появился объединяющий праздник. С тех пор с 1 по 3 ноября все: и коренные жители, и переехавшие сюда европейцы, от мала до велика — гуляют и веселятся в честь самого загадочного и страшного события своей жизни — смерти.
Смерть здесь — это повод не для грусти, а, наоборот, для веселья. Люди выходят на главные улицы городов. Шествия, карнавалы и гуляния, конкурсы на лучший алтарь, повсеместная скелетно-цветочная эстетика — все это делает Мексику в эти дни крайне привлекательной для фотографа.
Кстати, знаменитый макияж Дня мертвых называется маской Катрины. Дизайн придумал мексиканский художник Хосе Гуадалупе Посада в 1913 году. Изначально это была цинковая гравюра, которую автор назвал La Calavera de la Catrina («череп Катрины» — исп.). Слово catrín на испанском означает «франт». То есть Катрина — это такая женщина модница. По сути, это была социальная карикатура, сатира на правящий класс Мексики.
Но в середине прошлого века известный мексиканский художник Диего Ривера нарисовал ее на своей знаменитой картине «Сон о воскресном дне в парке Аламеда». С тех пор Картина завоевала всенародную любовь и вскоре стала символом одного из главных мексиканских праздников.
Не менее интересно то, что происходит в эти дни на местных кладбищах. Дело в том, что, когда человек умирает, после всех необходимых ритуалов и поминок его хоронят. Сначала тело кладут в так называемую «бобеду», что значит «могила».
Там оно лежит, пока не разложится. Чтобы труп превратился в скелет, обычно нужно от трех до пяти лет. Если человек был тучным, то побольше. Сейчас, правда, заметили, что те, кто умирает в последние годы, разлагаются значительно медленнее. Во-первых, из-за косметики — кожа и верхние ткани людей при жизни как бы бальзамируются. А во-вторых, из-за пищевых консервантов, которые в большом количестве содержатся в еде и годами накапливаются в организме, постепенно мумифицируя его. Если труп не разложился через пять лет, его оставляют в могиле еще на год — и так, пока не дойдет до нужной кондиции. Бобеды бывают свои, но чаще их арендуют. Стоит, кстати, это немало: 15 000 песо (около $850) за четыре года.
А вот когда скелетизация успешно завершилась, кости переносят в фамильные склепы — так называемые осарио. И раз в год, на День мертвых, осарио открывают, достают останки своих родственников, чтобы почистить им косточки.
