Вот и ещё один год миновал. Есть на что оглянуться, о чём поразмышлять. Прошли интереснейшие выставки, появились новые авторы со своими не всегда обычными предложениями, и это очень радует. Наше дело развивается, оно обретает всё большую профессиональность. Есть ли недостатки? Да, есть, и немало. Но ведь без этого не бывает. Но сегодня – не об этом. Сегодня я поздравляю всех коллег из похоронной отрасли с Новым Годом, желаю здоровья, дальнейших добрых дел и свершений, радостей, веселья, какое бывает в нашем профессиональном сообществе, когда мы собираемся вместе. Нас ведь уже официально признали таким сообществом, и с этим я тоже всех нас поздравляю. А теперь о деле.
Наше дело без искусства или, как говорили во времена М. В. Ломоносова, «художеств», естественно, без примеси современного сарказма, и не «делом» было бы, а так просто – частью коммунального хозяйства. И без юмора, баек, анекдотов оно тоже не полноценно. И многое из этого профессионального фольклора рождается из жизни, которую наши коллеги сумели преобразовать в форму, удобную для рассказа или показа.
Конечно, это делаем не только мы. Профессионалы художественных цехов российского искусства – в этом же ряду. И, в первую очередь, известные юмористы. Трудно из них кого-либо назвать, кто не прошёлся бы хоть раз по похоронной тематике. Есть остроумные и толковые произведения, подглядевшие обидные наши промахи и слабую похоронную культуру населения. Остаётся только удивляться, что они к нам приходят только по прямой надобности, а вот по делам художеств они – сами по себе, а мы – сами по себе. Однако первые шаги навстречу друг другу уже произошли. И в сфере изобразительной, и в сфере модных подиумов. Как и всегда, инициатором выступил Сергей Борисович Якушин. Это он пригласил на выставку «Некрополь» молодых художников и модельеров с их руководителями и наставниками. Начали заниматься нашим делом и будущие архитекторы. Они часто выполняют свои проекты под заметным влиянием своих руководителей, но их взгляд вперёд всегда необычен и заставляет задумываться о будущем похоронного дела всерьёз. Это очень важно, чтобы молодые вливались в наши профессиональные ряды.
Поэтому сегодня не будем о печальном. Сегодня будем о высоком и добром, в том числе и о смешном.
Существуют два основных художественных взгляда на похоронное дело: серьёзный, чаще всего, функциональный и фольклорный, преимущественно юмористический. Сам я пользуюсь и тем, и тем взглядами, в зависимости от того, что приходится сочинять или создавать. Оба мне близки и кажутся необходимыми. Ну, хотя бы для того, чтобы иногда посмотреть на то, что творим, со стороны. В том числе и своей собственной.
Итак, функциональные художества. Они – неотъемлемая часть обрядовой культуры, её базовая составляющая. Здесь ведущую роль играют сами обряды и обрядовая атрибутика – предметы и их декор. Сюда же следует отнести и архитектуру. К ней, кстати, мало-помалу уже начали обращаться в курсовых и дипломных проектах архитектурные и дизайнерские факультеты некоторых университетов и академий.
Обрядами пока занимается крайне малое число специалистов. За последние два года лишь четыре аспекта стали предметом существенно новых предложений. Это, во-первых, развитие вексиллологических обрядов, которое продолжает Александр Валентинович Панкратов. Оно идёт как по пути расширения состава обрядов, связанных с применением флагов, так и по пути совершенствования текста и порядка совершаемых при этом обрядовых действий. Александр Валентинович готов проводить обучение церемониймейстеров искусству работы с флагами во время торжественных церемоний и праздничных, и похоронных.
Во-вторых, появилось пособие по звуковому и музыкальному сопровождению обрядов, разработанное выпускницей Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского Маргаритой Музыченко. У этого молодого специалиста весьма новаторский и глубокий подход: помимо широкого набора произведений для сопровождения обрядовых церемоний в классификации представлены сигналы для управления церемониями. Ряд из них предстоит сочинить вновь – интересное поле деятельности для композиторов и аранжировщиков. Даны требования к исполнителям и специальным аспектам работы музыкантов.
Вместе с этим следует заметить, что в практике музыкального сопровождения обрядов появляются моменты, вызывающие недоумение. Год с небольшим назад был введён в действие обновлённый Устав гарнизонной и караульной служб с новым текстом главы о похоронах военнослужащих. В этой главе исполнение Государственного гимна Российской Федерации заменено исполнением православного гимна Дмитрия Степановича Бортнянского «Коль славен наш Господь в Сионе». До революции он был признан и популярен, сейчас его считают гимном русской эмиграции. Его вполне обоснованно применили при перезахоронении останков императрицы Марии Фёдоровны в Санкт-Петербурге. Но гимн Д. С. Бортнянского сугубо православный. Устав по сути игнорирует действующее законодательство: вероисповедание – дело личное, насилие в этом вопросе не допускается Конституцией Российской Федерации. Предмет сей – для Конституционного суда. Мы что же, должны и мусульман, и иудеев, и неверующих под «Коль славен» захоранивать? Можно, конечно, применить статью 5 федерального закона «О погребении и похоронном деле» № 8-ФЗ и разрешить применять «Коль славен» на основе волеизъявления в каждом конкретном случае. Но почему граждане Российской Федерации, нёсшие бремя военной службы, лишаются права на свой Государственный гимн? Это противозаконно. С такой позицией согласен и наиболее компетентный специалист по военным погребениям Вячеслав Алексеевич Половинкин. Новая редакция похоронной главы Устава должна быть отменена без проволочек. Тем более, что Устав – подзаконный ведомственный акт и не может нарушать законы.
Допустим, авторы документа проявили неумеренное историческое рвение и правовое невежество, но лица, утверждавшие столь ответственный акт, должны были бы проверить его на соответствие действующему законодательству.
В-третьих, возникла на практике потребность в мемориальных обрядах, в частности, по открытию памятников. Первая такая разработка сделана как развитие гражданского требника по обрядам для похоронного дела. Её потребуется конкретизировать в зависимости от набора реальных ситуаций.
В-четвёртых, в силу необходимости появляются, пока малочисленные, произведения обрядовой поэзии. В отличие от фольклорных произведений и просто поэзии на печальные темы такие произведения нужны для применения в ходе церемоний и в декоре предметов обрядового обихода. Предполагается, что такие произведения могут применяться как обрядовые речи, эпитафии, в виде фрагментов – как надписи на обивках гроба, покрывалах, ковчегах для нагробных флагов. Есть жанр текстовок к сигналам, позволяющих их трактовать, запоминать, а впоследствии мысленно по ним распознавать сигналы, включаемые в ритуалы .
Этого, конечно, маловато. Есть множество неразработанных ритуалов и обрядовых произведений. Мемориальная обрядность ещё очень скромна по своему составу и проработке. Профессиональная обрядность торжеств похоронного сообщества, например, практически не разработана, а потому и не внедряется. Мало квалифицированных церемониймейстеров. Здесь нужен прилив молодых сил, есть где разгуляться серьёзному творчеству и научной инициативе.
В предметном обеспечении тоже постоянно появляется что-либо новое. В Костроме приступили к созданию ковчегов для нагробных флагов, ведутся поиски формы, размеров и внешнего облика с применением вексиллологической символики. Это отрадно.
Новосибирский похоронный торговый дом действует активно по многим направлениям, но особенно заметны его успехи в области обрядовой и служебной одежды с применением символических атрибутов для работников похоронной сферы. В беседах на выставке «Некрополь – 2008» выяснилось, что актуально установление чёткой дисциплины применения символов: их применение и прочтение требуют однозначного понимания. Каждый атрибут – это знак различия или отличия, а не просто элемент декора. В оборот вводятся не только отдельные модели или аксессуары (что тоже нужно), но и целые коллекции. Явно прослеживается ансамблевый подход, и этому нельзя не радоваться.
Скульпторы пока стараются держаться европейской стилистики, ощущается преобладание католических образцов. На таком фоне приятно видеть поиски тем и стиля лирического направления мастерами серпуховской фирмы «Стела-Память».
Обратим внимание на то, что декоративные произведения и ансамбли в похоронном деле направлены на обеспечение своими специфическими средствами эстетического характера интерьеров похоронных объектов и изделий для проведения церемоний и процессий. Цель создания эстетического характера интерьеров похоронных объектов и изделий – получение их индивидуального, системно насыщенного символикой и хорошо идентифицируемого облика, благоприятно воспринимаемого населением.
В архитектуре похоронных зданий, увы, пока ощущается затишье. Попытки внедрить символику, особенно представительскую и профессиональную, ещё не увенчались успехом. Странное дело: в стране нет ни одного зала прощания с государственной и ведомственной, в том числе и военной символикой. Всё мрачно и безлико. Каменные облицовки и современные пластические формы дела не улучшают. Обрядового общения с архитектурой не происходит. Проекты некоторые есть, а воплощения нет. Почему-то в этой связи вспоминаются «Иваны, не помнящие родства». И становится стыдно. Обидно-таки за державу-то!
На этом фоне каплей бальзама явился дипломный проект некрополя со зданиями-кладбищами Бориса Харука из Государственного университета по землеустройству. Предложенные виды погребений обладают завидной долей новаторства и даже патентной чистотой. Радует поворот автора к русской стилистике с характерными московскими чертами. Многоэтажные здания предлагаются не впервые, но образы курганов – явный учёт нашей древней истории до эпохи появления известных нам видов кладбищ на Руси. Весьма своеобразно решено сочетание захоронений гробом и кремационных захоронений на подвесных этажах-галереях, обеспечивающее экологические условия более высокие, чем на обычных кладбищах. Налицо интенсивное освоение кладбищенской территории с упором на семейно-родовые формы захоронений. Есть что взять на вооружение. И уж совсем лихое предложение: гроб непосредственно в зал прощания доставляется бронетранспортёром с лафетом. Как оказалось – вполне реально.
Есть новое слово для улучшения интерьеров залов прощания средствами текстильного дизайна. Компания «Хоттекс» из Подмосковья начала опытное производство драпировочных ансамблей для декоративного оформления стен и проёмов залов, и коммуникационных пространств. В короткие сроки безликое помещение может обрести стильный облик на основе применения символики России и похоронного дела. Применены приёмы, характерные для отечественной дворцовой архитектуры. В ансамбль включены и драпировки тележек-катафалков в том же стиле, что и зал. Объединить бы всё это ещё и с архитектурными работами – и похоронным зданиям позавидовали бы офисные.
Выставка «Некрополь» вновь продемонстрировала многолетнюю последовательность Новосибирского похоронного дома в создании похоронных комнат. Так в Европе и США называют помещения, залы для прощаний с усопшими. Как всегда, мы увидели большой выбор европейского убранства похоронных комнат – столы для гроба, манифесты, подставки, рамки под портреты, свечные столы, флагштоки, столбики, ограждения с канатами, вазы под цветы, киоты, иконы и распятия, а также символы других религий – иудейская звезда, мусульманский полумесяц, скульптура Будды. Новосибирцы – единственные в стране, кто вот уже многие годы поставляет, а теперь и самостоятельно производит весь этот обширный ассортимент похоронного убранства. Особо хотел бы подчеркнуть, что этот производитель предлагает комплексные проекты оформления похоронных комнат, включая парадную униформу персонала.
Памятники пока не блещут оригинальностью своей объёмной пластики. А если учесть, что на всех архитектурных и дизайнерских факультетах преподаётся макетирование и проектирование малых архитектурных форм, то остаётся лишь удивляться тому, что молодых мастеров в этом виде художеств не видно совсем. Проектов семейных памятников, склепов, усыпальниц практически нет, а вопросы по их созданию появляются всё чаще.
В своё время автором был представлен альбом военных надгробных памятников, где в основу полагался стиль военной формы одежды, государственная и военная символика. Стоимость укладывалась в отводимые на эти цели государственные средства. Толчком послужили похороны моряков АПРК «Курск». Были предложены памятники и для госслужащих, депутатов, глав администраций. Медаль «Некрополя» была, а вот внедрение этой идеи не состоялось.
Особое же место занимают в буквальном смысле «Гробовые художества». Здесь есть о чём поговорить особо.
По ряду причин экономического и художественного характера гробы из массива дерева считаются элитными, а остальные – эконом-класса. Конечно, есть среди них весьма «навороченные» образцы. Дороженные. Но вот ведь в чём суть вопроса: разве «элитность» определяется только дороговизной и неуёмной фантазией?
Элита – лучшее, отборное, незаурядное. Достойное.
Сегодня рынок так заполнился «массивными» гробами и зарубежного, и отечественного производства, чаще всего безликими, что это превратилось в некую банальность. Какое-то чванство кошельков, да и только! Достоинство деяний ради Отечества и народа практически исчезло, о символике гражданства и гордости российской и речь не идёт. Не привлекаются пока к созданию гроба для российских людей серьёзные художники и специалисты по символике, знатоки истории. А зря!
Со времён Петра Великого, когда он своим указом запретил изготовление домовин – долблёных из цельного ствола гробов – дабы не переводить понапрасну лес, нужный для флота, гробы стали делать из пилёной доски и украшать драпировками. Таким образом, развиваемая область похоронного искусства в России насчитывает как минимум 300 лет. Даже государи не осмеливались пренебречь указом Петра. Петр I в 1723 году запретил (последовал указ Правительствующего Сената от 2 декабря 1723 года) хоронить в дубовых гробах. Сообщение об этом Сенат разослал во все епархии: «О неделании дубовых гробов. Его Императорское величество указал, хотя дуб к непотребным и ненужным делам рубить весьма запрещено, однакож и за таким запрещением, еще являются гробы дубовые; Того ради из Синода во все епархии послать подтвердительные указы, дабы священники нигде и никого в дубовых гробах не погребали». Было запрещено изготовление долбленых сосновых гробов. Их можно было делать «токмо из досок». Последнему способствовало то, что при царе-реформаторе широко вошла в употребление пила, которая более экономно, в отличие от топора, расходовала древесину.
С тех пор гробы начали изготавливать в частных мастерских, а также в ведомственных – военных, морских, тюремных для своих умерших. Для гробов использовалась дешевая древесина: береза, ель, сосна. Исключение делались только для знатных особ. Для них гробы изготавливали из дорогих пород, украшали резьбой и накладками. Гробовые мастерские находились в разных частях города, как правило, недалеко от церквей. Причт (служащие) за небольшое вознаграждение часто сообщали гробовщикам о тех, кто умер в их приходе. С появлением в России общегородских кладбищ (середина и конец XVIII в.) мастерские стали располагать и на них. Рекламой заведению служили выставленные в окнах и у входа гробы, что вызывало недовольство обывателей. Известен случай, когда вновь назначенный генерал-губернатор Москвы Ф. Ростопчин сразу заслужил любовь горожан, своим приказом запретив выставлять гробы на всеобщее обозрение.
Форма дощатых гробов со времен Петра I не претерпела особых изменений. В её основе знакомый нам рыбацкий шитик. Но это главным образом относится к захоронениям христиан. У восточных народов традиция хоронить в гробах прижилась значительно позднее, да и то в местах, где проживало много христиан, а также в северных районах, где дерево не было таким дефицитным и дорогим материалом.
Погребальная ладья. Предмет давно не применяющийся в похоронном обиходе. Казалось бы, зачем нам вспоминать про неё? А вот, как это ни странно, именно такая ладья не только оставила неизгладимый след в европейской похоронной культуре, но и сегодня определяет по обычаю форму одного из самых востребованных похоронных атрибутов – гроба. Гроб – прямой потомок погребальной ладьи. В похоронной культуре Древней Руси похоронная ладья – обязательный атрибут. Для похоронных нужд чаще всего применяли рыбацкие шитики, имевшие седловатое, с погибью вниз к миделю (поперечному среднему сечению), плоским днищем и шитыми с развалом к миделю бортами. Для удобства работы нос и корма были не острыми, а широкими и заканчивались плоскими трапециевидной формы досками, которые называются транцевыми. Эта форма и сейчас встречается в корпусах яхт детских классов «оптимист» и «кадет». Именно в такие шитики укладывали облачённого покойника, как в катафалк. Для защиты от непогоды и других неблагоприятных условий над ладьей строили домик или крышу, обычно двускатную или вальмовую, со скатами на четыре стороны. Это описание напоминает нечто до боли знакомое, не правда ли?
Как тут же не вспомнить и мастера Безенчука из «Двенадцати стульев» И. Ильфа и Е. Петрова с его глазетовым дубовым гробом с кистями:
– Да вот «Нимфа»... Их три семейства с одной торговлишки живут. Уже у них и матерьял не тот, и отделка похуже, и кисть жидкая, туды ее в качель. А я – фирма старая. Основан в тысяча девятьсот седьмом году. У меня гроб – огурчик, отборный, любительский... – Еще когда «Милости просим» было, тогда верно! Против ихнего глазету ни одна фирма, даже в самой Твери, выстоять не могла, – туды ее в качель. А теперь, прямо скажу, лучше моего товара нет. И не ищите даже.
А ведь по сути-то в своём отношении к делу он был прав.
Качество драпировок отражало статус и сословное положение покойного. Отсюда и берёт начало идеология задуманного давным-давно и ныне предлагаемого проекта.
На сей день гробы с драпировкой символического содержания в экспериментальном порядке создают многие фирмы. Особо хочу отметить «Долг» из Магнитогорска, Московскую областную ВМК «Подмосковье» и «Хоттекс» из Московской области.
Обивки «Долга» художественные, большей частью общегражданские, отвечающие актуальным запросам населения. Выполнены с фантазией и достаточным умением. На мой взгляд, верная направленность поиска. Есть образцы с профессиональной ориентацией (например, «Музыкант»), субкультурные («Рокер», из кожи и с цепями, с молнией наискось). Некоторые образцы имеют лирический характер и предназначены, очевидно, для погребения женщин. Есть гроб из камуфляжа для солдат, но этот вариант требует доработки: сочетание разнохарактерной символики порождает не вполне уместную эклектику.
Оригинальные высокохудожественные драпировки гроба выполняет Надежда Константиновна Васина из МО ВМК «Подмосковье». Даже в военных образцах видно – каждый гроб является оригинальным художественным произведением. Геральдика применяется мало, зато много символики цвета и скорби. Хороши детали – оригинальные ветви цветов.
«Хоттекс» из Московской области вышел с весьма широкой концепцией обивочных ансамблей с активным применением символики в диапазоне от государственной и до русской национальной. Для этой работы был привлечён коллектив МК «МаВР», а в качестве военного консультанта В. А. Половинкин из ВМК-1.
Идеологией и художественными принципами проекта является активное применение в текстильном декоре российской символики в разрешённых законодательством границах, оригинальной символики всех россиян, опирающейся на художественную многовековую российскую культуру и видов декора исторического народного прикладного искусства. Это позволяет придать разработанному проекту устойчивый патриотический и просветительский характер. Делается попытка реализовать принцип: «Достойное российское искусство за доступные для массового потребителя деньги». С этой целью создаются полуфабрикаты или готовые для применения изделия, изначально содержащие художественную тему и композицию ансамбля. Художественная тема содержит готовые элементы декора в рамках проектируемого фирменного стиля. Случайные решения декора, практикуемые повсеместно в большинстве регионов страны, уступают место ансамблевому решению целостных комплектов изделий.
Проект направлен на повышение самооценки всех, кто считает себя россиянином. Такой подход согласуется с тенденциями, реализуемыми руководством Российской Федерации, и зафиксированными в федеральном законе «О погребении и похоронном деле». Концепция развивает положения об отдании почестей и применении с этой целью вексиллологических правил похоронного дела гражданского требника «Современные скорбные и траурные ритуалы России». Кроме того, решается задача повышения качества традиционно российских изделий и расширения их популярности на отечественном и зарубежном похоронном рынках. Указанный подход реализуется в нуждах похоронного дела для населения Российской Федерации, граждан других стран, умерших на территории Российской Федерации, российских граждан, этнических русских и лиц, признающих себя россиянами, проживающих на территориях других государств. В отечественном похоронном деле неоправданно забыты представители многочисленных диаспор россиян, проживающих за рубежом, но формирующих свою жизнедеятельность в русле русской культуры. Это позволяет рассмотреть ситуацию формирования соответствующего спроса и выхода продукции на рынок российских общин и похоронных организаций российских диаспор на разных континентах. Художественная многовековая российская культура заслуживает уважения и надлежащей популярности, в том числе и в похоронной сфере. Выпущенный альбом посвящён первоочередным разработкам атрибутов похоронной вексиллологической символики, главным образом архитектурным драпировкам интерьеров залов прощания похоронных домов и крематориев, подвижных катафалков-тележек и дизайнерским драпировочным ансамблям гробов. Поэтому он одновременно является и архитектурным, и дизайнерским проектом. Вместе с проектными предложениями в альбом входит каталог предлагаемых изделий и их ансамблевых комплектов. Выполнены и опытные образцы изделий.
Обивка тканью гроба, как последнего вместилища тела, относится к вексиллологической области символики, поскольку в ней применены вексиллологические символы. Соответственно виды декора и цвета обивок приняты с учетом вексиллологических принципов и требований. При этом в ряде проектов предусмотрена обивка гроба в полотнища, содержащие начертание и цвета флагов, отражающих статус умершего. Если покойный служил или работал там, где полагалась форма одежды, обивка применена в цвет формы одежды. Такая отделка сама по себе является отданием почестей.
В альбом включены ансамбли государственной, общероссийской, служебной и военной (униформной), русской национальной и традиционной, ветеранской направленности. В декор включены не только геральдические, фалеристические и вексиллологические, но и декоративные архитектурные мотивы. Всё вместе составляет русский декоративный похоронный стиль, который как концепция заявлен интеллектуальной собственностью авторов.
Технологические особенности предлагаемой продукции связаны с необходимостью комплектовать отдельные изделия в композиционно связанные ансамбли так, чтобы даже работник похоронного производства с начальной дизайнерской подготовкой мог бы окончательно отделать гроб, не нарушив художественные свойства ансамбля. С этой целью предложены замкнутые эластичные звенья обивочного комплекта с заранее сформированной композицией, не требующие их последующей отделки. Специфика таких звеньев опирается на применение особого вида сжатых тканей, способных растягиваться без их прошивки «резинкой». Вместе с такими звеньями по-прежнему предлагаются звенья, прошитые «резинкой» из атласных и бархатных тканей. Замкнутые эластичные звенья обивочного комплекта предусматриваются как для дожа гроба, так и для его крышки.
При декорировании крышки применяются верхние полотнища с готовым изображением в границах, обеспечивающих возможность правильной укладки без деформации изображения при большом разбросе размеров верхней части. В стандартных стилевых ансамблях предусматриваются три базовых варианта верхнего покрытия: для широкой плоской трапеции, для узкой плоской трапеции и для узкого параллелепипеда – «коньковой доски». Стандартные боковые части при этом сохраняются неизменными для данного ансамбля.
Такой же принцип сохраняется и для внутренней обивки ложа и крышки.
Сохраняется и технология обивки «вгладь» гладкими и плиссированными полотнищами в цветах ансамблевой композиции. На полотнищах применяются оригинальные ансамблевые принты, вышивки и клеевые печатные и вышитые аппликации. При использовании аппликаций в комплекте даются рекомендуемые варианты их расположения на изделии, хотя не исключаются иные варианты комплектации аппликаций по выбору заказчиков и покупателей. Комплекты для обивки «вгладь» включают басонные изделия для отделки рёбер и швов: шнуры на тесьме, выпушки и двусторонний симметричный рюш.
Художественные вышивки эмблем и орнаментов, помимо термоаппликаций, выполнены и как тесьма, что позволяет формировать из них композиции достаточно простыми способами.
Для крепления нагробных флагов на ложе гроба предусматривается комплектация ансамблей 6 зажимами, по 3 для каждой из боковых стенок. Такие же зажимы, при необходимости, крепятся на верхнюю поверхность крышки для крепления головного убора. Их в комплекте может предусматриваться от 1 до 3 штук.
Если «государственные», «военные» и «ветеранские» ансамбли в принципе были ожидаемы в основе своего решения, то природное направление – это откровенная инновация на основе привлекательных народных традиций и предпочтений. Ведь, например, пожелание дожить «до берёзки» означало прожить полноценную жизнь. Это часть нашей культуры. Отсюда и соответствующий декор в отделке гроба. А «золотая осень» или «зимний иней» – разве не лирические российские темы, символизирующие достойное завершение жизненного пути?
То же можно отнести и к темам родного города, в этом отражается и настоящий патриотизм.
Просматривается творческая попытка придать понятию «элитности» в текстильном дизайне исконный уважительный и справедливый смысл. А в художестве просматриваются необозримые горизонты для будущего творчества и обрядового диалога с теми, кто выберет такие произведения.
Теперь художества фольклорные. Они – неотъемлемая часть нашей культуры. Их смело можно поделить на лирические и юмористические. Через них происходит приобщение к философской стороне похорон и мемориальной практики. Это – важная сторона культуры, через которую формируется общественное мировоззрение. Поэтому не следует замалчивать эти художества или относиться к ним пренебрежительно.
Любопытное наблюдение: молодые авторы и исполнители больше тяготеют к юмору, а зрелые – к лирике. Видимо, это свойство психики – чем ближе твой срок, отпущенный природой, тем серьёзнее отношение к смерти и всему, что её сопровождает. Я и по себе это замечаю. Конечно, из этого правила множество исключений, но всё же факт такой наблюдается. Подтверждением данного наблюдения стало и уже упоминавшееся участие художественной молодёжи в выставке «Некрополь – 2008».
Лирическое направление является средой, из которой нередко рождаются функциональные произведения. В настоящее время подмечено, что в печальных церемониях применяются известные стихи и песни. К ним, в частности, относится песня «Степь да степь кругом». Исполняются романсы печального или грустного содержания, некоторые песни Виктора Цоя, других популярных авторов. И классические произведения продолжают занимать своё достойное место в похоронной культуре. Вот, правда, затаскали марш Шопена по всему мира настолько, что многие его перестали достойно воспринимать. То же касается и стихотворений, поэм. Во всём нужна мера, в похоронной культуре тоже.
Юмористические произведения, как правило, остроумно подмечают нелепости, над которыми следовало бы потрудиться для их устранения. Часто они едко высмеивают дурные черты нашего характера и поведения. Вспомним хотя бы песню Михаила Ножкина «А на кладбище всё спокойненько»… А в профессиональной похоронной среде без таких произведений и, особенно, анекдотов – ну просто невозможно. Важно только в пошлость и бестактность не удариться!
Смерть и покойники в произведениях этого направления часто представлены в виде скелетов и черепов. И не только у студентов художественных ВУЗов. Курящий череп Ван Гога или некоторые «каприччо» Гойи – всемирная классика.
Так что очень нужны нам такого рода художества, впредь их создавать и культивировать надо. Только всё вместе образует нашу похоронную и мемориальную культуру – важную часть похоронного дела. Вот оно – «memento mori!» – «помни о смерти!»
Сколько не размышляй, а всю тему не охватишь. Всё – по Козьме Пруткову: необъятное не объять, и фонтан должен отдохнуть. Возможно, что предложенный подход не всем покажется приемлемым. Это нормально. Должны существовать различные подходы, без этого культура становится однобокой, вялой, неживой. И если эти размышления вызовут дискуссию и новые концепции внедрения художеств в похоронную и мемориальную культуру, то следует удовлетворённо думать, что «наше …мёртвое… дело будет вечно живым».
Михаил ЛИМОНАД, гранд доктор философии, доктор архитектуры, профессор, г. Москва
#GALLERY#
