Старение населения, как отмечается в резюме совместного доклада Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА) и организации "ХелпЭйдж Интернэшнл", является триумфом цивилизации. Нельзя говорить о пожилых людях как об обузе. Эту позицию разделяет доктор биологических наук, кандидат экономических наук, заместитель директора по научной работе Санкт-Петербургского экономико-математического института Российской академии наук Гаянэ Сафарова. Она рассказала "Росбалту" о своем видении ситуации.
— Вы называете процесс старения не проблемой, а явлением. Более того, говорите о том, что этот процесс — "триумф цивилизации". Эта идея не слишком вяжется с нашей действительностью?
— Фраза "ageing is not a problem, it's a phenomenon" появилась десятилетия назад. Произнесена она была на английском языке. Когда человек, изъясняющийся по-русски, произносит слово "проблема", все сразу настораживаются. Старение отдельного организма — это только одна сторона, но мы-то говорим о старении населения. Речь идет о том, что удельный вес пожилых людей в общей численности населения возрастает. Что такое проблема? Вот у вас кран потек — это проблема. Это непредвиденное, нежелательное событие. А старение населения — закономерный глобальный долгосрочный процесс.
Возьмите Бориса Акунина "Весь мир театр". На первой же странице вы встретите фразу: "Стареть" означает "созревать", то есть становиться не хуже, а лучше — сильнее, мудрее, завершенней". Старение населения — это триумф цивилизации. В 2012 году отмечалось 10-летие принятия международного плана действий в области старения, т.н. "мадридского плана". Был выпущен доклад "Старение населения: триумф и вызов". В нем констатировалось, что никогда прежде в истории человечества не было такой продолжительности жизни, как ныне. Это действительно триумф. А одной из движущих сил процесса старения населения как раз и является увеличение ожидаемой продолжительности жизни.
— А кого вообще можно отнести к категории "пожилые люди"?
— Об этом рассуждали не только мы с вами. Тут вам и Платон, и Гиппократ, и Ибн Сина (известный в Европе как Авиценна), и китайские философы. Проводились, к примеру, параллели с временами года. А Ибн Сина вообще считал, что слово "старость" неуместно — надо говорить о продвинутости в годах. Так или иначе, древние философы-мудрецы сходились в этом вопросе на возрасте 70 лет. Но что мы наблюдем сейчас? Понятие пожилой человек в значительной степени связано не с биологическими свойствами человеческого организма, а с трудовым законодательством. Население в агрегированном виде делится на три возрастные группы: дети, лица трудоспособного возраста, пожилые. При этом границы трудоспособного возраста устанавливаются законодательно. Получается, что пожилыми у нас являются женщины в возрасте 55 лет и старше и мужчины старше 60 лет. В Западной Европе все крутится вокруг возраста 65-67 лет.
— Может ли трудовое законодательство быть мерилом того, кто является пожилым человеком, а кто нет?
— Это уже другая история. Но все традиционные показатели старения опираются именно на эту классификацию. Такова реальность. Пожилыми принято считать тех, чей возраст старше трудоспособного. Но есть и альтернативные подходы к измерению старения. Это отдельная большая тема. Надо понимать, что демографическое развитие идет в ногу с социально-экономическим. Прошлое характеризовалось высокими уровнями рождаемости и смертности. В современных развитых странах, наоборот, наблюдаются низкий уровень рождаемости и низкий уровень смертности. Значительного увеличения рождаемости в России не прогнозируется. Доля пожилых людей будет увеличиваться, а, следовательно, нам надо подготавливать инфраструктуру. Мы должны готовить наше общество к старению. Этим вопросом уже интересуются даже в Монголии или Бутане, хотя, казалось бы, в этих странах процент пожилых людей мал.
— Принято считать, что стареющее общество — это плохо? Следовательно, напрашивается вывод, большое количество молодежи — это хорошо?
— А где мы можем наблюдать стареющее общество? Это высокоразвитые страны. Например, в Японии почти треть населения старше 60 лет. А страны с молодым населением в массе своей расположены в Африке, где и низкая продолжительность жизни, и низкий уровень этой самой жизни. Кроме этого, страны с "молодым" в демографическом смысле населением отличаются политической нестабильностью. Вспомните Египет, другие недавние арабские бунты. В этих странах огромный процент безработной молодежи. Так что, прежде чем говорить о том, что такое хорошо, а что такое плохо, надо разобраться в процессе.
— А что в этом плане представляет Россия? Где наше место?
— Прежде всего, если мы посмотрим на возрастные структуры наших субъектов федерации, то увидим колоссальное разнообразие. У нас огромная региональная дифференциация показателей демографических процессов и, как следствие, возрастных структур населения. Так, на Северном Кавказе мы имеем возрастную структуру с высоким удельным весом молодых и очень низкими показателями старения.
— В каких регионах можно наблюдать обратную ситуацию, чем та, что на Северном Кавказе?
— В Петербурге. Высокий процент пожилого населения и низкая рождаемость. Это будто бы разные страны.
— Если говорить о "средней температуре по больнице", то на каком месте находится Россия?
— Есть доклады ООН "World population ageing". По последнему из них (2013 г.), первое место из 201 страны мира по доле пожилых людей (60 лет и старше) занимает Япония (32%), потом идет Италия (26,9%). В этих странах высокая продолжительность жизни. Россия занимает в этом рейтинге 44-е место (18,8%). Упомяну, что наименьшее значение этого показателя (0,9%) наблюдалось в ОАЭ. Мы достаточно "молодые", но процесс старения населения в России прогрессирует, и вопросы, связанные со старением, для нас должны представлять интерес и важность. Нам надо учитывать опыт развитых стран, но не пытаться механически переносить его на нашу почву. Одна из бед российских СМИ, российских чиновников — их малая демографическая грамотность, неумение трактовать демографические показатели. Например, можно услышать фразу о том, что "у нас смертность, как в Африке, позор". Однако принципиальное отличие состоит том, что в Африке низкий показатель продолжительности жизни из-за высокой детской смертности, а у нас из-за сверхсмертности мужчин трудоспособного возраста. Подобных примеров множество. Чтобы делать заключение по демографическим сюжетам, надо понимать, что стоит за теми или иными показателями.
— А как тогда изменить взгляд общества на процесс старения, на пожилых людей?
— Это является, в том числе, и задачей СМИ. Не надо внушать обществу, самим пожилым людям, что они обуза, нагрузка. Например, есть такое понятие, как демографическая нагрузка — это соотношение неработающих и работающих людей. Но к неработающим относятся и дети. А все-таки, дети — это потенциал, который еще может и не реализоваться. Пожилые же люди создали все, чем мы располагаем сегодня. Когда пожилому человеку постоянно внушают, что он балласт, то он и сам начинает осознавать свою ненужность. Но пожилые люди — это не балласт, а ресурс общества, который необходимо использовать.
— Тогда как насчет повышения пенсионного возраста?
— Я придерживаюсь той точки зрения, что ожидаемая продолжительность жизни в России еще не достаточна для постановки вопроса о повышении пенсионного возраста, особенно у мужчин. Что касается женщин, то через какое-то время, возможно, его можно будет рассмотреть. У нас отставание по продолжительности жизни в пожилых возрастах от экономически развитых стран так же велико, как минимум на 5-6 лет. У среднего россиянина в возрасте 60 лет впереди меньше лет жизни, чем у среднего жителя экономически развитых европейских стран в возрасте 65 лет. Поэтому надо думать над тем, как можно увеличить занятость пожилых людей, а не просто отнимать у них годы пенсии. Существует же миллион возможностей — неполная занятость, гибкий график рабочего дня и т. д. К тому же имеется немало примеров, когда начинается тотальное увольнение пожилых. Вместо них набирают молодых без опыта. Надо думать над этой проблемой, а не просто вбивать клин между поколениями.
— А государство-то интересуется этим вопросом? Чиновники советуются с учеными?
— Скажу так, что все у нас идет программами и кампаниями. Наука и эти кампании существуют параллельно. Долгосрочной последовательной политики в этом вопросе нет.
Источник
