В Иркутске вспоминали одну из самых противоречивых фигур 20 века — адмирала Колчака. Акция прошла по инициативе казаков.
Сначала настоятель храма Александра Невского, отец Марк отслужил молебен. После, каждый из пришедших к памятнику мог высказаться о том, что значит имя Александра Колчака для него и для России. 7 февраля исполнилось 97 лет со дня гибели адмирала. По общепринятой версии, в
Расстрел Адмирала
В январе, 1920 года (15.01.1920), в Иркутске командование Чexocлoвацкого кopпycа, с санкции представителя Антанты, французского генерала Жанена, вероломно арестовало и выдало адмирала Колчака революционному эсеро-меньшевистскому Политцентру. Ещё через шесть дней власть в городе перешла к большевистскому ревкому.
7 февраля около 5 часов утра адмирал Колчак и премьер-министр Пепеляев были выведены из тюрьмы на окраину города и расстреляны.
Решение о казни принял Иркутский ревком. Председателем Иркутского ревкома в то время был Янкель Шумятский. Кроме того убийство А. В. Колчака санкционировали комендант Иркутска Иван Бурсак и член Военкома Лазарь Левинсон. В качестве палача выступил Самуил Чудновский. В газете «Советская Сибирь» был напечатан следующий рассказ палача, руководившего убийством Александра Колчака:
В начале февраля 1920 года, когда Иркутску грозило наступление белогвардейцев, я сообщил председателю революционного комитета Ширенкову, что, по моему мнению, необходимо без суда убить Колчака и двадцать других белых лидеров, которые попали в наши руки. Моё предложение было принято, и рано утром 5 февраля я поехал в тюрьму, чтобы привести в исполнение волю революционного комитета. Удостоверившись, что караул состоит из верных и надёжных товарищей, я вошел в тюрьму и был проведен в камеру Колчака. Адмирал не спал и был одет в меховое пальто и шапку. Я прочитал ему решение революционного комитета и приказал моим людям надеть ему ручные кандалы. «Таким образом, надо мной не будет суда?», — спросил Колчак. Должен сознаться, что этот вопрос застал меня врасплох, но я не ответил и приказал моим людям вывести Колчака.
Как только я оставил Колчака, один из часовых позвал меня назад и спросил, может ли он позволить заключенному выкурить последнюю папироску. Я разрешил, через несколько минут бледный, возбужденный часовой выбежал в коридор и сказал мне, что Колчак пытался отравиться, приняв капсулу, которая была у него завязана в носовой платок. Колчак и Пепеляев были выведены на холм на окраине города, их сопровождал священник, они громко молились.Я поставил их обоих на вершину холма. Колчак, стройный, гладко выбритый, имел вид англичанина. Пепеляев, короткий, тучный, очень бледный, с закрытыми глазами, имел вид трупа.
Наши товарищи выпустили первый залп и затем для верности второй — всё было кончено…
Рассказывают, что по пути на расстрел Колчак пел романс «Гори, гори, моя звезда!», а также подарил свой портсигар одному из «палачей». Но вероятнее всего это не более, чем красивая легенда. О месте казни сейчас напоминает лишь скромный православный крест, установленный в устье Ушаковки. Тело адмирала впоследствии никто не нашёл.Известно лишь, что его сбросили в воду. Есть две версии местоположения могилы Колчака: первая — в Знаменском монастыре, вторая — вблизи станции Иннокентьевская.
Существует множество мифов о времени его правления во главе Сибирского правительства и о причинах расстрела. Официально Колчака приговорили к смерти вместе с главой его правительства Виктором Пепеляевым из-за опасности прорыва к Иркутску войск генерала Каппеля. Однако эта версия подвергается сомнению. Зимой 1919-1920 годов в городе шли бои между частями Красной армии и белогвардейцами, но каппелевской армии не хватало сил на успешную атаку Иркутска. Скорее всего расстрел Колчака было одновременно и акцией устрашения и результатом предательства, жадности (пресловутый «золотой запас», который пытался уберечь Колчак) и политического торга.
Крест на месте предполагаемого расстрела Адмирала Колчака
Известно, что современники и подчинённые Колчака мечтали отомстить за предательство Адмирала. Так и Владимир Оскарович Каппель, а после его смерти, и Сергей Н. Войцеховский хотели вызвать на дуэль командира Чехословацкого корпуса, генерала Яна Сырового. За них это сделал капитан Польских войск в Сибири Ясинский-Стахурек, написав 5-ого февраля 1920 года в своём открытом письме генералу Сыровому:
Как капитан Польских войск, славянофил, давно посвятивший свою жизнь идее единения славян — обращаюсь лично к Вам, Генерал, с тяжелым для меня, как славянина, обвинением. Я, официальное лицо, участник переговоров с Вами по прямому проводу со ст. Клюквенной, требую от Вас ответа и довожу до сведения Ваших солдат и всего мира о том позорном предательстве, которое несмываемым пятном ляжет на Вашу совесть и на Ваш «новенький» чехословацкий мундир. Вы жестоко ошибаетесь, Генерал, если думаете, что Вы, палач славян, собственными руками похоронивший в снегах и тюрьмах Сибири возвращающуюся русско-славянскую армию с многострадальным русским офицерством, 5-ю польскую дивизию и полк сербов и позорно предавший адмирала Колчака — безнаказанно уйдете из Сибири. Нет, Генерал, армии погибли, но славянская Россия, Польша и Сербия будут вечно жить и проклинать убийцу возрождения славянского дела. Я требую от Вас, Генерал, ответа за наших женщин и детей, преданных Вами в публичные дома и общественное пользование «товарищей», оставляя в стороне факты выдачи на ст. Тулуне, Зиме, Половине и Иркутске русских офицеров на моих глазах, дружественно переданных по соглашению с Вами для расстрела в руки товарищей совдепско-эсеровской России. Но за всех их, замученных и расстрелянных, несомненно, потребуют ответа мои братья славяне, русские. Я же лично, Генерал, требую от Вас ответа хотя бы только за нас, поляков. Как поляк, офицер и славянин, обращаюсь к Вам: К барьеру, Генерал! Пусть дух славянства решит наш спор — иначе, Генерал, я называю Вас трусом и подлецом, достойным быть убитым в спину…
На смерть Колчака
Сергей Мельгунов, историк:
Рыцарь подвига, безукоризненной моральной честности, брезгливо сторонившийся от интриг, бурно ненавидевший произвол. Идеалист на фоне борьбы светлой и героической за восстановление России. Он был чище и идейнее других; пламенный темперамент, прямота и непосредственность, чарующие одних, создавали и врагов…
Александр Куприн, писатель:
Лучший сын России погиб страшной, насильственной смертью. Великая душа — твердая, чистая и любящая — испытала, прежде чем расстаться с телом, те крестные муки, о которых даже догадываться не смеет человек, не отмеченный Богом для высшего самоотречения. Будет ли для нас священно то место, где навсегда смежились эти суровые и страдальческие глаза, с их взглядом смертельно раненного орла? Или — притерпевшиеся к запаху крови, всё равно, будь это даже кровь великомученика, равнодушные ко всему на свете, кроме собственного сна и пищеварения, трусливые, растерянные и неблагодарные — мы совсем утратили способность благоговеть перед подвигом и расчетливо преклоняемся только перед успехом, сулящим нам еду и покой?..
Дмитрий Филатьев, генерал-лейтенант, публицист:
Странная вещь, по идее или с духовно-моральной стороны Колчак был почти всегда прав в своих намерениях или решениях, но также всегда выходило, что в приложении на практике его решения оказывались нежизненными, а то и вовсе вредными. Идея великодержавности и престижа России, владевшая Колчаком, мешала ему видеть вещи в настоящем свете…
И. А. Бунин, писатель:
Настанет день, когда дети наши, мысленно созерцая позор и ужас наших дней, многое простят России за то, что всё же не один Каин владычествовал во мраке этих дней, но и Авель был среди сынов её…
