Вся правда о террористах-смертниках. Почему жить страшнее, чем умирать?

14.09.2016
Вся правда о террористах-смертниках. Почему жить страшнее, чем умирать?
Интересно, помните вы того милого девятилетнего мальчика, героя романа Джонатана Фоера «Жутко громко и запредельно близко» — Оскара Шелла? Он потерял отца в результате крушения башен близнецов по вине террористов-смертников в сентябре 2001 года и ещё носился по Нью-Йорку в поисках какого-то заветного дверного ключа… Так вот. Сегодня всё круто изменилось. От рук подростка 12-14 лет, активировавшего бомбу в разгар свадебного торжества, в турецком городе Газиантеп погибли 50 человек. А казалось, страшнее уже некуда.

Небеса — это достижение совершенства

Если в адресную строку Google вбить словосочетание «террорист-смертник», на сайте Википедии (первая ссылка по запросу) вам предложат почитать также об Игнатии Гриневицком, поясе шахида, самодельных взрывных устройствах и камикадзе. Пожалуй, начнём говорить с последних... 1274 и 1281 годы. Так называемый «божественный ветер», тайфун Камикадзе уничтожает корабли армады хана Хубилая на подступах к берегам Японии. В XX веке этим страшным и одновременно легендарным для японцев словом начинают именовать лётчиков-самоубийц периода Второй мировой войны. (В наше время многие об этом историческом факте знают, но немногие помнят.) После поражения в битве у атолла Мидуэй 4 июня 1942 года Япония теряет инициативу на Тихом океане; к июлю 44-го союзными войсками взята база неприятеля на острове Сайпан, и первому воздушному японскому флоту, базировавшемуся в Маниле, отдан приказ — поддержать свои корабли в уничтожении сил противников. Задача для японской авиации того времени практически невыполнимая: японские самолёты, особенно истребители, серьёзно уступают в качественном отношении новым американским моделям, к тому же ощущается постоянная нехватка запасных частей и топлива, а опытных пилотов пересчитывают по пальцам. Вице-адмирал Такидзиро Ониси, фанатичный боец Ямато, принимает решение сформировать ударный отряд смертников, будущих участников сражений за Филиппины и Окинаву. Добровольцев в три раза больше, чем самолётов. Добровольцев.

— Ты — герой! Настоящий самурай, который не остановится ни перед чем! Вас так воспитали... Но, жертвуя собой, ты когда-либо задумывался над тем, что будет с любящими тебя, которых ты оставишь на земле? Как они будут переносить своё сиротство?

— Им заплатят хорошую пенсию, на два ранга выше, как за капитана первого ранга. Потом им помогут родители. Надеюсь, что ни отец, ни вы не оставите их без внимания...

В своей книге «Последний камикадзе» Анатолий Иванкин ненароком обнажает всю суть идеологии японских «самоубийц». Они стремились прославить собственный род и громко заявить о патриотизме, они зачитывались сказаниями об уникальности «императорских» хризантем и без принуждения шли на неминуемую гибель, они знали, что в их честь будут салютовать, о них будут молиться. Кто-то поворачивал руль в сторону в последний момент, руководствуясь инстинктом самосохранения. Кто-то доводил начатое дело до конца… в прямом смысле этого слова. Но вряд ли кто-то мог представить, что «смерть по собственному желанию» когда-нибудь трансформируется из жуткого подвига в оружие массового террора и что усовершенствованным оружием этих новоиспечённых «героев»-фанатиков станут дети.

 

В преступлении главное…

Разноцветный мяч, «ложечка за папу» невкусной манной каши и первые роликовые коньки. Что ещё я помню из детства? Ах да, неустанное мамино причитание: «В машину к чужим людям не садись! С незнакомыми дядями и тётями не разговаривай! И общение в Интернете… чтобы никаких! Ты меня поняла?» То, что родители плохого не посоветуют, по-настоящему человек осознаёт, увы, только в зрелом возрасте. И что? Всё равно ведётся на провокации, доверяет назойливой рекламе и подвергается вербовке в два счёта. Дело не в отсутствии образования или опыта, не в ребяческой наивности и готовности родину продать за конфету. Просто «обрабатывают» сегодня по-взрослому! А мы продолжаем относиться к этому с детским легкомыслием и чисто русским «авосем».

Террористическая сеть — это глобальная транснациональная корпорация с выверенной иерархией, богатым финансированием и пиар-обеспечением, а также чёткой идеологией. У этой организации прекрасно поставлена агентурная и разведывательная работа, к выполнению спецопераций привлекаются талантливые стратеги, специалисты обеспечения и исполнители, которые преспокойно тестируют все достижения технической и информационной западной цивилизации, против которой они формально ведут бескомпромиссную борьбу. Вы кликаете мышью на непонятно откуда взявшееся сообщение, переходите на подозрительный сайт и остаётесь там навсегда! А как, по-вашему, это происходит? Не в кинотеатрах же террористы знакомятся с будущими «живыми (до поры до времени) бомбами»!? XXI век на дворе — эпоха онлайн общения и нелегальных мечетей на соседней улице. Социальные сети — основной инструмент террористов, и он работает, к сожалению, безотказно. Именно в Интернете проще всего поддерживать постоянный контакт с жертвой. Именно в Интернете проще всего воздействовать на психику человека, не вызывая совершенно никаких подозрений. Именно в Сети проще всего познакомиться и втереться в доверие. На первом этапе наводчик вычисляет клиента, нащупывает слабые стороны. Затем в работу включается мотиватор, который сначала давит на существующие проблемы, преувеличивая в разы их масштаб, а потом показывает «выход», который, как говорится, есть всегда. Далее человек идёт закрывать дверь с обратной стороны этого порочного мира.

Вспомним, какие технологии используются профайлерами в целях качественного обеспечения безопасности. Во-первых, это классические способы оперативно-розыскной деятельности, ориентированные на обнаружение опасных предметов и веществ, фальшивых документов, — рассказывает Евгений Валерьевич Спирица, руководитель Международной Академии исследования лжи (МАИЛ), занимающейся прогнозированием поведения человека в сложных и экстремальных ситуациях. — Во-вторых, применяются методы отождествления и технические средства видеонаблюдения, позволяющие идентифицировать противоправные намерения с помощью анализа психофизиологических реакций человека. Это классический полиграф (детектор лжи), дистанционные детекторы психоэмоционального состояния личности, технология виброизображения («VibraImage»), анализаторы лжи по голосу, метод биорадиолокации и т.д. Существуют также психологические инструменты. К самым современным из них относится профайлинг – составление психологического портрета человека на основе его индивидуальных поведенческих особенностей, внешнего вида и характерологических признаков. Так вот, похожим набором навыков сегодня орудуют и преступники. Более того…

Согласно данным агентства политических новостей АПН, существует определённая типология террористов-самоубийц: среди них террористы-экзистенциалы (жертвы во имя великой цели), террористы-психопаты (жертвы по любви к мазохизму), террористы-суицидники (продающие своё намерение расстаться с жизнью ради общего дела), наконец, террористки-вдовы (мстящие за смерть погибших супругов)… Неплохая получается картинка, в стиле Данте и с претензией на рационализм. Так насколько деятельность смертников сопоставима с актом самоубийства? И зачем так жутко, громко, запредельно и близко?

— Постойте, суицид — это совсем другое, — отмечает Михаил Владиславович Стыркин, врач психиатр-нарколог. — Возьмём самое распространённое заболевание — депрессию. Человек страдает, как правило, не видит выхода из какой-либо непростой ситуации, и, соответственно, решается расстаться с жизнью. У него всё плохо, понимаете? А у смертника — вполне нормально. Он борется за правое дело. Мы же не называем людей, которые погибали на фронте, — самоубийцами! Их поступки оценивать в таком ракурсе можно, но не мотивы… они хотели жить, любить, радоваться, несмотря ни на что.

— Террор — болезнь не только всей планеты, но и каждого человека в отдельности. Какими методами террористы воздействуют на потенциального кандидата в смертники? Как человеку внушают желание убить себя и окружающих?

— Механизмы стары, как мир. Смертниками обычно становятся люди одинокие, которых все отказываются слушать, которые не имеют средств и возможности себя реализовать. Тут появляется «добрый» дядя или тетя, начинающие умело человека прикармливать, как, своего рода, собачку. И далее по схеме: а вы вообще, чем живёте-то? Постепенно происходит разрушение того фундамента ценностей и догм, на котором базировалось мировоззрение претендента на роль спасителя. Ему или ей зачитывают Коран, вкалывают различные психоактивные вещества (эти люди по 3-4 дня не спят, это очевидно), рассказывают о том, что такое истинный смысл бытия и всё прочее. Используются абсолютно любые возможные способы воздействия на психику с целью сломать человека. Ну, и вера, естественно. Вера — это самый сильный механизм. Фанатики убивают не ради денег!

 

Грех, который не будет прощён

Существует общепризнанное, но обоснованное ли (?), мнение о том, что смертников-мусульман привлекает сам статус святых мучеников и обещание погибшим за дело ислама удостоиться рая, где их будут ублажать гурии. По-видимому, имеется в виду следующий постулат Корана: «…А тем, которые переселились или были выселены из своих жилищ, пострадали в борьбе ради Меня, сражались и были убиты, Я непременно отпущу прегрешения, введу их в Райские сады, где текут ручьи. Такой будет награда от Аллаха, а ведь у Аллаха — наилучшая награда». На мои вопросы, касающиеся этой стороны ислама, Павел Николаевич Костылев, религиовед, старший преподаватель философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова сначала отвечает с некоторой иронией: «Не знаю, что вам рассказать. В исламе ничего подобного нет». И всё же…

— Что обещают после совершения взрыва террористу по канонам мусульманской религии? Какой рай или ад гарантирован после подрыва самого себя и окружающих людей, и чем так привлекательна миссия смертника?

— В исламе самоубийство относится к категории харам – строго запрещенного. В Коране сказано: «Не бросайтесь со своими руками к гибели» (сура 2, айат 190). С точки зрения ислама, самоубийца, безусловно, попадает в ад. А для подлинно верующего человека миссия смертника, конечно, совершенно непривлекательна.

— Если террорист-смертник взорвётся, но при этом никого, кроме себя, не убьёт, то, согласно своим верованиям, куда он попадет после смерти? В чем разница между самоубийствами и террористическими актами у мусульман?

— Мусульмане не совершают террористических актов. В исламе вообще нет терроризма как идеи, терроризм полностью противоречит исламу. Впервые террористы-смертники стали появляться в истории в 1980-х годах – это достаточно новая идея, поэтому ни о каких её «традиционно-религиозных корнях» не может быть и речи.

— Существует ли какая-то сила или теория, противостоящая общепринятому заблуждению?

— Конечно, и это подлинный ислам. Как религиозное, так и религиоведческое или исламоведческое образование могут существенно поспособствовать просвещению граждан, объяснить, в чём смысл и традиции ислама, указать на кардинальные отличия между исламом как религиозной традицией и идеологией терроризма.

Убедившись в несостоятельности суждения: «Не все террористы мусульмане, но все мусульмане — террористы», пожалуй, полезно будет перелистнуть страницу романа Джонатана Фоера: «Мы убиваем друг друга без всякой цели. Человечество воюет против себя, это кончится только тогда, когда воевать станет некому». И перечитать ещё одну цитату из книги Рэя Брэдбери: «Когда-нибудь мы вспомним так много, что соорудим самый большой в истории экскаватор, выроем самую глубокую, какая когда-либо была, могилу и навеки похороним в ней войну». Предупреждён — значит, вооружён: знанием, устойчивостью нервной системы, родительским советом. Нам сегодня жизненно важно помнить, что спасение утопающего — дело рук не террориста-провокатора, а нас самих и системы для блокировки рекламы в Интернете.

Смотри также

Делясь ссылкой на статьи и новости Похоронного Портала в соц. сетях, вы помогаете другим узнать нечто новое.
18+
Яндекс.Метрика