Эпидемиолог или личный врач
Профессия арбориста появилась у нас в стране лет двадцать назад. До этого в России о ней никто не знал. Да и сейчас мало кто в курсе. Всё это, конечно, не означает, что до середины 1990-х деревья повально гибли от страшных болезней, - тогда за ними ухаживали лесопатологи. Они тоже "древесные доктора": могут по размеру и цвету пятен на листьях выяснить причину хвори, легко распознают всевозможных паразитов. И всё же они скорее эпидемиологи: следят за состоянием целых лесов, дерево для них лишь единица фитоценоза. А вот арборист - это, несомненно, личный врач, который отвечает за здоровье отдельного организма и знает особенности каждого своего пациента.
Наш герой Алексей Анциферов - один из первых российских арбористов. Он не просто лесопатолог, объявивший, что отныне у него к каждому дереву индивидуальный подход. Алексей - сертифицированный специалист, выучившийся новой профессии по западной системе European Tree Worker.
- Для арбористов такое обучение, как ординатура для врачей, необязательно, но в итоге даёт определённые преимущества, - поясняет Алексей. - Повышает квалификацию, даёт возможность работать с более сложным оборудованием, например с автовышкой - передвижной платформой, при помощи которой можно подняться к самой макушке высокого дерева. Ну и конечно, открывает путь к работе за рубежом.
- Сложно учиться по такой программе?
- Лично у меня с этим не было трудностей. Я биолог по образованию, и многое из того, чему нас обучали, уже знал. Мне растения всегда были интересны. Кандидатскую о черёмухе защитил, несколько лет работал во Всероссийским НИИ садоводства имени И. В. Мичурина. Об арбористике я узнал из журнала "Живой лес", решил попробовать себя в этой сфере… и всё получилось.
Фото: Из личного архива Алексея Анциферова
Лечить причину, не резать следствие
В арбористике, как в медицине, есть и хирурги, и терапевты. Первые режут деревья, отсекают им ветки, пломбируют дупла, вторые - рыхлят и удобряют почву вокруг дерева, обрабатывают крону биостимуляторами для повышения иммунитета.
- В нашей профессиональной среде не так давно пришли к мнению, что надо переходить от хирургии к терапии. Хирургия лечит только последствия, a терапия - причину. И если её не устранять, каждый год будут появляться новые проблемы, - замечает арборист.
- Медицина прошла примерно такую же эволюцию… Арбористы придерживаются принципа "не навреди", как врачи?
- Разумеется, он для нас такой же основополагающий. Ведь можно залечить дерево так, что оно помрёт. Нужно знать, как правильно с ним обращаться. Нельзя лечить одно и калечить другое. Мы, как и врачи, следим за развитием технологий и стараемся их осваивать - переходить от устаревших методов к новым, безопасным и эффективным.
- Примеры можете привести?
- Возьмём кровопускание у человека. Сегодня это недопустимый способ лечения: он не просто бесполезный, но и опасный. В арбористике тоже есть отжившие своё методы. Раньше, например, считалось, что дупла нужно пломбировать и зачищать до здоровой древесины. Сейчас от этого отказываются, ведь так мы не увеличим устойчивость дерева, а, наоборот, можем прорвать барьер, защищающий ствол от распространения гнили. К тому же дупла - это дома для белок, птиц, некоторых насекомых и микроорганизмов.
- Есть ещё что-то общее в лечении человека и дерева?
- Можно сравнить процессы пломбировки больного зуба и неглубоких повреждений ствола дерева - механизмы очень похожи. Сначала древесина зачищается, как и зуб бормашиной; потом мы обрабатываем рану водным раствором фунгицида, а человеку кладут на зуб ватку, пропитанную антисептиком. Так же как и стоматологи, поставив пломбу, мы закрашиваем её под цвет коры. Для этого существуют кисточки и специальный набор красок. При необходимости моделируем шероховатость структуры коры. То есть наша работа ещё и творческая: надо сделать так, чтобы дерево выглядело эстетично.
Фото: Из личного архива Алексея Анциферова
- Про схожие процессы лечения понятно. А есть у деревьев болезни ну совсем как человеческие?
- Деревья болеют раком. - Алексей задумывается и смотрит в окно. За стеклом качаются ветки. Здоровые, со свежей только наливающейся зеленью. - Но у нас разная физиология, поэтому общего между человеческими и древесными заболеваниями очень мало. Есть просто схожие по названию болезни. Раком деревьев называют непропорциональное развитие клеток, вздутия. Но иногда он протекает по-другому: например, при чёрном раке обходится даже без вздутий. Ещё у деревьев часто наблюдается водянка, только проявляется она иначе, чем у людей. В общем, абсолютно похожих именно по симптоматике болезней нет, всё-таки мы представляем разные царства живой природы.
- Какие деревья - самые частые ваши пациенты?
- Сложно сказать. Сильно страдают ели от короеда, липы от тиростромоза, конские каштаны от охридского минёра, вязы от голландской болезни ильмовых пород - графиоза, ясени от ясеневой узкотелой изумрудной златки. Это насекомое такое.
- Красивое у него название…
- Ага, сам вредитель тоже красивый, но ясени убивает массово. Вот в Аптекарском огороде в Москве была когда-то огромная куртина ясеней. Команда арбористов и фитопатологов диагностировала, что все деревья там поражены изумрудной златкой. Пока получали разрешение на обработку от вредителя, его личинки безжалостно поедали древесину. Теперь в самом красивом ботаническом саду столицы нет ни одного ясеня - поражённые деревья усохли, и их спилили.
- Что чувствуют деревья, когда болеют?
- У дерева нет нервной системы, - подчёркивает каждое слово арборист. - То есть боль оно испытывать не может. Но может, получив информацию о своих недугах, передавать импульсы. Недавно учёные высказали гипотезу, что у дерева есть рецепторные клетки, позволяющие ему понимать, что происходит внутри ствола. Так дерево узнаёт, что гниёт изнутри, и пытается с этим бороться, образуя защитный барьер от стволовых гнилей. Хвойные деревья откладывают слой смолистых веществ, лиственные - фенольные соединения. В итоге образуются очень плотные фрагменты. И если арборист попытается зачистить дупло, он прорвёт этот барьер, и гниль пойдёт к здоровым тканям. Залечивая таким образом дерево, арборист может совершить врачебную ошибку, исправить которую будет уже нельзя: пациент погибнет.
Древесная кардиограмма
- Дерево к врачу за помощью прийти не может, - Алексей кивает всё на те же зеленеющие ветки за окном своего кабинета. - Поэтому мы, их доктора, сами выезжаем к пациентам. Да к тому же, дерево не способно пожаловаться на то, что его беспокоит. Так как оно немое, мы сами пытаемся раскрыть его тайны.
Прихватив с собой два больших ящика и специальную сумку с инструментами, мы выходим во двор "Здорового Леса" - компании в которой работает Алексей. Базовый арсенал арбориста весьма разнообразен: ножовки, секатор, стамески, набор кисточек, герметик, садовый вар, лак-бальзам, фунгицид, опрыскиватель, рабочие перчатки, спрей от комаров и клещей, униформа и… зонт.
Фото: Из личного архива Алексея Анциферова
- Зонтик в случае плохой погоды для нас, а не для деревьев, конечно… - смеётся арборист. - В стандартный комплект экипировки он не входит.
При первой встрече с деревом нужно измерить его параметры: диаметр ствола и высоту. Это делается с помощью мерной вилки, состоящей из линейки с двумя шкалами, и небольшого, размером с ладонь, прибора под названием высотомер. Далее выясняют прописку дерева - его GPS-координаты, a также породу или вид - по внешним признакам. Следующий этап - визуальная оценка состояния больного. Учитываются три параметра: состояние ствола, кроны и корневой системы.
- Визуально сложно бывает определить проблему, - хмурится Алексей. - У человека вот тоже не всегда можно обнаружить болезнь по внешним признакам - приходится прибегать к инструментальной диагностике, проводить анализы. Так и с деревом.
- То есть если осмотр ничего не выявил, вы пускаете в ход приборы?
- Именно так. На следующем этапе обычно используются резистограф и арботом. Они позволяют заглянуть внутрь дерева и определить его реальное состояние: размер, положение и конфигурацию гнили, толщину остаточных стенок древесины. Нас ведь интересует не только здоровье дерева, но и потенциальные риски для людей: если ствол сильно прогнил, может внезапно рухнуть.
В одном из ящиков, которые Анциферов вынес на улицу, как раз находится резистограф. Выглядит он как фантастическое оружие какой-нибудь внеземной цивилизации - длинный и узкий параллелепипед, на одном конце у него виднеется тонкая буровая игла, ближе к противоположному концу прилажена рукоятка, как у автомата.
Расположив аппарат на уровне груди, Алексей сверлит ствол дерева - в ящике оживает трескучий приборчик. Из него быстро вылезает лента с каким-то графиком.
- Напоминает электрокардиограмму, не правда ли? - улыбается Анциферов. - Это резистограмма. В лаборатории я обрабатываю эти данные и распознаю участки здоровой и гнилой древесины. Если график отображает провал в плотности, значит, гниль есть - этот участок я выделяю красным цветом. Здоровый отмечается зелёным. Таким образом, мы можем сделать вывод об иммунитете дерева и спрогнозировать распространение гнили.
Фото: Из личного архива Алексея Анциферова
- Понятно, а что такое арботом, для чего он нужен?
- У него та же цель: заглянуть внутрь дерева, оценить степень его аварийности. Но принцип действия этого устройства другой. Главный его элемент - импульсный сенсор. По сути, это мозг арботома, - Алексей достаёт из второго ящика белую коробочку, крутит её в руках. - Таких сенсоров несколько, внутри каждого датчика находится микросхема, которая обрабатывает сигналы. Сенсоры закрепляют по окружности ствола, ударяют по каждому молотком, и сигналы поступают на компьютер в виде томограммы. Потом я смотрю и определяю: скорость прохождения звука высокая - участок здоровый; если же звук идёт медленно, значит, древесина с гнилью. Каждый такой фрагмент на томограмме окрашивается разными цветами.
- Какой прибор удобнее?
- В подавляющем большинстве случаев я пользуюсь резистографом. С арботомом процесс диагностики занимает больше времени, и в результате данные выводятся только по одной плоскости. Резистографом я могу просверлить ствол несколько раз на разной высоте, а значит - получить более точные данные. И уже тогда с чистой совестью прописать своему пациенту правильное лечение.
VIP-пациенты
- В интересных местах приходилось работать: начиная с исторических парков и садов до кладбищ и Красной площади... - перечисляет Алексей Анциферов.
- На кладбище, серьёзно?
- Ну да, а что? Там есть деревья, и их надо лечить время от времени. Как-то обследовал на одном кладбище очень старые сосны. Крупные, красивые, но росли прямо в центре могилы. Среди них не оказалось особо больных и гнилых, все были крепенькие.
- Убирать их пришлось?
- Нет, обошлось, к счастью.
- А за кем вы ухаживали на Красной площади?
- Я работал с деревьями вокруг храма Василия Блаженного: там растут большой дуб, сирень, рябина, липы, берёза.
- Все живы-здоровы?
- Усыхающую рябину рекомендовал заменить. Она росла в кадке в плохих условиях: почва сильно промерзала. Вместо неё посоветовал посадить черёмуху - самое зимостойкое дерево, ареал которого доходит аж до Северного Ледовитого океана.
- Вы часто в командировки ездите? Наверное, у нас в стране арбористов не очень много.
- Так и есть, пока ещё мало. Я и мой коллега из компании в рамках госпрограммы "Деревья - памятники живой природы" регулярно навещаем уникальные деревья, представляющие культурную, историческую и природную ценность.
- Всех своих VIP-пациентов помните?
- Конечно! Вот недавно мы летали в Крым, где обследовали два редких дерева. Первое - Суворовский дуб. По легенде, под ним сидел сам генералиссимус Суворов, но после обследования выяснилось, что дереву всего 186 лет. Кстати, возраст мы определяем не на глазок, а путём изучения возрастных кернов. Их мы отбираем с помощью бурава Пресслера. Анализируем уже в нашей дендрохронологической лаборатории с применением научного комплекса LINTAB. Растёт этот дуб в довольно красивом месте, в районе города Белогорска. Один-единственный дуб на всё степное пространство, да ещё на фоне белых гор. Там часто снимались фильмы про индейцев. Живописное место, и само дерево живописное, - с нежностью вспоминает Алексей. - Оно оказалось в хорошем состоянии, без гнили. Так, несколько сухих веток, которые мы порекомендовали обрезать. А ещё это самое толстое дерево в России.
Фото: Из личного архива Алексея Анциферова
- Разве? Самым толстым деревом в стране считалось вроде тюльпанное, которое в Сочи растёт. Хотя… это, наверное, было до присоединения Крыма.
- Ага, - кивает арборист. - Суворовский дуб хоть и состоит из четырёх сросшихся стволов, в обхвате даёт 965 см. У тюльпанного обхват меньше ровно на 65 см. Правда, стоит отдать должное сочинцу: его 900 см - это один полноценный ствол.
- Кроме дуба, какое дерево в Крыму осматривали? Вы говорили о двух уникальных растениях.
- Орех Никулина. Растёт в горном массиве Демерджи. Именно этот орех фигурирует в фильме "Кавказская пленница": на него взбирался Балбес и кидался оттуда орехами в Шурика. К этому дереву часто ездят туристы, поэтому ему нездоровится.
- Дерево социопат…
- Если воспринимать это как метафору, да. Деревьям действительно не идёт на пользу общение с большим количеством людей. Конечно, не потому, что они социопатичны: повторюсь, у растений нет нервной системы и психики. Просто к таким деревьям-памятникам народ всегда толпами валит, из-за чего сильно уплотняется почва - корням не хватает кислорода и влаги.
- И как это сказывается на дереве?
- Оно слабеет и начинает усыхать. Именно это сейчас и происходит с Никулинским орехом. Нужно обрезать сухие ветви, сделать аэрацию почвы и обработать крону биостимуляторами, чтобы поддержать иммунитет. Аэрация - это рыхление почвы при помощи специального инжектора, похожего на отбойный молоток с полым штырём. Он вгоняет в плотную почву сжатый воздух.
Нет жалости, есть любовь
- Вам нравится темп вашей работы? Необходимость быть мобильным, мотаться по разным городам?
- Знаете, китайский философ Конфуций сказал: "Найдите себе работу по душе, и вам не придётся работать ни дня в своей жизни". И я такую работу нашёл!
- То есть она вас полностью устраивает, зарплаты хватает?
- Хотелось бы, конечно, больше, как и любому человеку. Думаю, Роману Абрамовичу его средств тоже не хватает, - посмеивается Алексей. - Но в целом я на финансовое положение не жалуюсь.
- A лечили бы вы деревья без денег? Вот идёте вы, допустим, по лесу или парку и замечаете больное дерево. Как вы поступите: остановитесь и выясните, в чём дело, или пройдёте мимо?
- Когда я работаю в парках, то замечаю не только своих пациентов - деревья, к которым меня вызвали, - но и другие растения, нуждающиеся в лечении. Показываю их сотрудникам парков. Те адекватно воспринимают мои советы и приглашают специалистов. Но, конечно, просто так, без заявки со стороны парка никто из нас, арбористов, не в праве проводить лечение - это преследуется законом.
- Всё-таки что лично вас мотивирует к работе: прибыль или жалость к больному?
- Обследую я точно не из жалости, a из любви к природе. И занимаюсь я не только деревьями, которые надо жалеть. Мне нравится, что моя работа приносит пользу. Недавно ходил к Богоявленскому монастырю, чтобы кое-что проверить. Несколько лет назад обследовал там аварийное, опасное дерево: у него был большой наклон, много гнили, и к тому же оно стояло у проезжей части. Я рекомендовал его удалить. Иначе оно кого-нибудь бы убило или повредило расположенную рядом трансформаторную будку.
Фото: Из личного архива Алексея Анциферова
- Вас послушались?
- Вот я и пошёл проверить. К моему облегчению, дерева там уже не было. И судя по тому что трансформаторная будка осталась цела, его именно удалили, не дожидаясь падения. Помимо врачевания я ведь ещё работаю в качестве независимого судебного эксперта. У меня и соответствующий сертификат имеется. В рамках таких экспертиз я в основном устанавливаю причины усыхания или падения деревьев. И после завершения судебного процесса всегда связываюсь с заказчиками, чтобы узнать, чем закончилось дело. Мне очень приятно, что практически в ста процентах случаев решения отражают результаты моих экспертиз: справедливость и закон торжествуют.
- Наверняка вам приходилось распутывать сложные и таинственные истории. Расскажете такую?
- Да, иногда бывают прямо-таки детективные случаи. Несколько месяцев назад я проводил одну интересную экспертизу. Ситуация следующая: на автомобиль упала берёза - дело было поздней осенью, листвы на деревьях уже не было. Ответчик заявил, что упавшее дерево живое, а истец, владелец раздавленной машины, утверждал, что берёза стояла сухой всё лето. Для установления истины с пня, оставшегося от рухнувшего дерева, были отобраны буровые керны. И такие же - с соседней живой берёзы. Керны сопоставили и методом перекрёстной датировки научно доказали, что упавшая берёза усохла ещё три года назад и давным-давно подлежала удалению. Суд обязал ответчика полностью компенсировать истцу моральный и материальный ущерб. В общем, моя работа приносит положительные результаты, и это доставляет мне удовольствие. Я счастлив, что, будучи арбористом, спасаю жизни не только деревьев, но и людей.
СправкаАлексей Анциферов - биолог, кандидат сельскохозяйственных наук. Действительный член Русского географического общества. Сертифицированный специалист European Tree Worker. Ведущий эксперт Центра древесных экспертиз.
Арбористика - отдельное направление в растениеводстве. Представляет собой комплекс научно обоснованных мер по уходу за деревьями и кустарниками разных видов и пород. На рубеже XIX-XX веков, в период урбанизационного взрыва, биологи-лесоводы начали уделять особое внимание городским насаждениям. Зарождение "древесной хирургии" связывают с именем английского лесовода Джона Дэви: он первым начал спиливать подгнившие стволы и засохшие ветки деревьев с целью обезопасить пешеходов.
