Война Русской православной церкви с юмором как проявлением бесовщины ведется с самого крещения Руси. Всё дело в том, что смех был важной сакральной частью свободолюбивого язычества, с которым боролись священнослужители новой религии. Исследуем основные точки этой борьбы, наблюдая за нелегкой судьбой русских скоморохов.
Язычество с его обрядовостью и культом костюмированного действа формировало мироощущение человека Древней Руси: для наших предков правильно выполненный обряд обеспечивал любовь богов. Особый статус имел обряд сожжения жены после смерти мужа, с ним связан один из мотивов возникновения русского скоморошества — акт протяжного смеха.
Двум другим женам было наказано до часа жертвоприношения помогать ей собраться. В назначенный день к усопшему в корабельный склеп отправили жену, двух лошадей, собаку и двух коров. Туда же поднесли сухие дрова, разожгли их, и густой дым одеялом накрыл языческое капище, небо задышало сажей. И раздался протяжный смех. Ибн-Фадлану истолковали такую реакцию как радость: мужа приняли в сакральное пространство. Для дохристианской жизни Руси подобный смех на похоронах естественен, считает советский ученый, литературовед и фольклорист Александр Морозов.
Как скоморох определял и бытие, и сознание
В 988 году деревянных идолов должен был заменить медовый цвет православных икон: Русь принимала христианство. Всех загоняли в реки и крестили, но нырявшие в воду ошалелые люди не понимали, чего от них хотят: кто-то убегал от новой веры в лес и безмерные степи.
Новоявленные священники объявляли дьявольщиной любое проявление старой веры. Гонению подвергались не только обряды, но и раскатистый языческий смех:
Колебания людей между христианством и язычеством сопровождались напряженностью. Смерть по-прежнему исправно стучалась в дома — но неясно было, как проводить похоронные обряды, которое запретило молодое государство: православная религия отпевала усопшего молитвами, языческая — смехом.
Но однажды ночью на старорусском кладбище под гудение гуслей всё-таки затанцевали на могилах. Осовелый сторож из-за кромешного страха запомнил лишь то, что «смех там был звериным». Исследователь русского скоморошества Морозов считает, что примерно так формировались бродячие ватаги носителей ритуального смеха, потребность в котором не ослабла с запретами новой официальной религии. Он считает, что именно потребность в проводах умершего смехом — корень скоморошества.
Образуется культ скомороха — бродячего комика. Он наделяется особой миссией проводника покойника в загробье. Принято было думать, что скоморох с гоготом везет мертвеца на расписных санях к богам, радуясь от грядущей встречи с высшими силами.
Участием в похоронных обрядах жизнь бродячих шутов не ограничивалась. Бескрайность их веселья стала также и обязательным элементом свадеб. Невеста затапливала деревню в плаче, когда покидала родной дом. Услышав девичий рёв, пройдя по медвежьей тропе, к гулянью подступали те, у кого «шапки наизнанку и задом наперед».
После праздник шумел из-за необузданного веселья. Полагали, чем яростнее пьют и танцуют, тем счастливее будет семейная жизнь. Хмельную раскатистость могли обеспечить лишь скоморохи.
Как церковь не приняла скоморохов и при чем тут половцы
Роль церкви в жизни древнерусского человека выросла после больших военных поражений.
В 1068 году войско русских князей Святослава, Изяслава и Всеволода разбили половцы. Картина Виктора Васнецова «После побоища с половцами», где степь удобряют своими телами убитые ратники, написана с фрагмента «Слово о полку Игореве». Сюжет картины в историческом времени разворачивается позже, чем первое поражение русских князей, но отражает доминирующий страх того времени, выросший из-за разбитости русского войска кочевыми племенами.
Поражение 1068 года разожгло всеобщее ощущение древнерусского апокалипсиса. Церковные служители открыли богословские книги в поисках ответов. Тем временем в церквях было пусто, как в осеннем поле. Никто не шел на поклон к иконостасу. Все кутили с шутами. Священники молились и грустили, что не слышат шепот исповедей.
Монах Феодосий Печерский в проповедном тексте «Поучение о казнях Божиих» писал:
Феодосий одним из первых употребил слово «скоморох». До него бродячих комиков называли «гусцы», «плясцы» или «игрецы». Нестор включил поучение Феодосия в свою каноничную летопись «Повесть временных лет», закрепив это название.
Исследователи поучения Феодосия отмечают, что монах пытается изменить прежний уклад жизни. Поражение князей, разбойничьи набеги на деревни вызвали кризис общественных смыслов, а значит — это был хороший момент для вселения сомнения в языческих идеях в народное сознание. Живым воплощением язычества и объектом поругания для церковников стали скоморохи с их гуслями и гоготом.
Но светская власть не спешила слушать наставления священников. Князья любили устраивать беспробудное веселье, где скоморох жег танцами деревянный пол.
Как-то Феодосий пришел прямо в узорчатый терем самого князя Святослава. Его встретил медвежонок, тыкающий носом в мертвецки пьяного слугу. Монах зашел в шумный терем и увидел на длинном столе поющих скоморохов. Князь и его свита отрывались на древнерусском рейве. Феодосий с сумеречным лицом сказал: «То ли будет на оном свете». Князь смутился и прекратил веселье.
Скоморохи — первые русские актеры
Известный музыковед XIX века Александр Фамицын писал: «Вся первая многовековая история русской светской музыки до середины XVII века может быть названа эпохой скоморохов».
С приближением Средневековья от них уже не требовали обрядовости и танцев на могилах. Парадоксально, но значение скоморохов в культуре выросло вместе с влиянием церкви. Роль скомороха в Древней Руси не ограничивалась обрядово-ритуальным значением. Теперь скоморох — не инфернальный и обрядовый, а творческий герой. Русский фольклор расцветал во многом из-за влияния гуляющих шутов. Культуролог Михаил Бахтин отмечал, что смеховая культура создавала островок независимости от официальной государственности.
Танцами, музыкой, переодеванием и пародией шуты создают художественный мир русской зрелищности.
К раннему Средневековью праздник Рождества Христова обретает основополагающую роль в государственной жизни. Но не менее важна ночь перед Рождеством — языческие по своей сути Святки. На запах праздника к домам подступали скоморохи, где все и бражничали: перекрестье из православных и языческих смыслов сходилось в крестьянской избе.
Бывало, в натопленный дом заходила пепельного цвета коза со сгорбленным стариком. Ряженые гости под гусельный звон отплясывали и желали обильного урожая летом. Неожиданно коза падала замертво, но кто-то касался рукой — и она оживала. Сцена символизировала воскресение природы после зимнего умирания.
Напившись бражки, скоморохи выходили из домов, забирались на деревянные мосты, пузатые бочки и продолжали представления. Рождался архетип театра. Из котомки доставали реквизиты, переодевались, пародируя пьяного дьякона или попа. Так образуется жанр скоморошины — ветка русского фольклора с музыкальным и стихотворным актом.
Советский академик Белкин в книге «Русские скоморохи» писал, что скоморохов не следует ограничивать обрядовой функцией: они стали прототипом актерской профессии.
Скоморох-матерщинник — жертва Средневековья
К Средневековью православная символика уже жила в каждом крестьянском доме. Но прямо под иконами нашептывали матерные стихи и скоморохи: их пускали в избу, чтобы они бранными словами отгоняли злых духов.
Исследователь скоморошества Сергей Юрков в книге «Антиповедение в культуре Древней Руси» утверждает, что это явление отображает гротескный антимир Руси, где находится место водяным, домовым и русалкам, а посредником в это пространство остается скоморох.
В общественной жизни Руси произошел идеологический конфликт между Иосифом Волоцким и Нилом Сорским. Волоцкий выступал за жесткую форму православия, когда оно смыкается с властью государственной и держится на казнях и преследованиях. Он настойчиво советовал разыскивать, а после казнить еретиков и сторонников сатанинского разгула. Скоморохи раздражали его своей всепроникающей иронией.
Скоморох здесь — жертва. Можно распознать и другой смысл. Официальная средневековая религиозность Руси лишена самоиронии. Именно это качество после будет охранять Иосиф Волоцкий: леденящую серьезность, помпезность и преданную «дружбу» с государственным аппаратом.
Скоморохи при Иване Грозном
Культурологи говорят, что представления скоморохов очень сильно походили на европейский карнавал. Об этом пишет и итальянский путешественник, которого занесло в Москву Ивана Грозного:
Иван Грозный в приступах помрачения писал свою библию от русского царя. В перерывах между казнями и молитвами он любил вакхические забавы. Скоморохи на столичных гуляньях — явление привычное для эпохи Грозного. Именно он вывел их из маргинального положения и даже обзавелся придворными шутами. Церковники не спорили с царем.
Как-то зимним вечером государь собрал бородатых бояр, князей и опричников, среди них был и Осип Гвоздев-Ростовский — воевода, возглавлявший поход на Литовское княжество. Грозный посмотрел на него и сказал: «Быть тебе моим шутом». У главного воеводы отобрали оружие, принесли колпак с нашитыми ушами осла и дали гусли скомороха. Теперь Осипа сажали в золотом одеянии с колпаком на быка, за ними шли стрельцы, несшие на плечах русского царя. В народе бывшего воеводу прозвали «Гвоздем».
Его оттащили на улицу, и Иван велел позвать лекаря. Тот пришел по кровавой тропе на полу в царских палатах.
Потом плюнул, назвал Гвоздя псом, назначил новых скоморохов и даже придумал им выступление. Пока один из шутов громко пел, другой боролся с бурым медведем. Это забавляло Ивана и пугало молчаливых священников. Заупокойный колокол по погибшим скоморохам не звенел.
Царь Алексей Михайлович и уничтожение скоморохов
Алексея Михайловича Романова называли «тишайшим» из-за его богобоязненности. Он старался держать строгий пост и не пропускал церковные службы, его религиозность ударила по скоморохам.
Алексей Михайлович притопил все проявления веселья не только из-за своей богобоязненности: на Руси было слишком нервно. Отбивая поклоны, русский народ иногда хочет встать на дыбы, как пел Александр Башлачев. Буйствовал Стенька Разин и казацкая голытьба, по степям бегал раскольник Аввакум, бунтующий против церковной реформы Никона. Он был убежден, что Русь богооставлена, а на золотом престоле расселся антихрист. Когда протопоп скрывался от царских стрельцов, ему попались скоморохи, которые тоже прятались от преследования. Но Аввакум не проявил участия к шутам: он их избил, подумав, что дьявольские слуги напали на него.
Отлавливания и аресты скоморохов — один из актов общественного устрашения. Царских «силовиков» специально мотивируют на это.
После закона царя Алексея ватаги скоморохов с уличными представлениями, музыкой и раскатистым весельем исчезали. Их ждала песня острожная, а не праздничная. Шуты совсем не вписывались в мир монастырской аскезы. Теперь их можно было встретить только фольклоре и на лубочных картинках.
Автор Иван Котов