Ильгиз ТИМЕРБУЛАТОВ: «Подростковый суицид – одиночество в толпе»

На очередном заседании башкирского парламента в конце февраля руководитель регионального отделения Следственного комитета России озвучил горькую статистику: в минувшем году, в республике произошло тридцать случаев самоубийств среди подростков. Это дети в возрасте от 14 до 18 лет, более половины из которых - школьники.

- Поговорим сегодня о тяжелом. Противоестественном. Когда совсем еще юный человек, только-только приглядывающийся к взрослому миру, решается на самое страшное - уход из жизни. И, что самое трагичное при этом - полное отсутствие в произошедшем вины погибшего. Признают случившееся незрелостью его ума, впишут случай в реестр так называемых детских суицидов, и всё! Виновных обычно не ищут, потому как их нет… И в то же время они есть. И таковых много.

Мой сегодняшний гость в авторской программе «Глаза в глаза», выходящей на портале ProUfu, Ильгиз ТИМЕРБУЛАТОВ, руководитель Республиканского клинического психотерапевтического центра, главный психотерапевт башкирского Минздрава, доктор наук, профессор.

Непростую беседу хотел бы начать вот с чего: вспомним роман Достоевского «Братья Карамазовы». Фраза: «Счастье всего мира не стоит слезы ребенка». А тут - смерть! Наша республика, по счастью, не на первых позициях по этому показателю в России, но это не повод не бить в колокола. Каждая сохраненная жизнь ребенка - великое, считаю, достижение! Ваш Центр уже почти десять лет держит этот аспект под неустанным контролем. Как это выглядит на деле?

- С 2011 года, когда был создан Центр психотерапии, он уникальное в масштабах России учреждение. К слову сказать, Санкт-Петербург ставит нас в пример. Одиннадцатого марта, к примеру, буду участвовать в работе «круглого стола» в Госдуме, где опыт Башкортостана будет заявлен как необходимый к масштабированию по всей России. У нас уникальные наработки и опыт. В чем особенность? Республиканский Минздрав и конкретно наш Центр являются организационно-методическим центром по работе с суицидентами. Не только детьми, со всеми. Эта проблема очень сложная, многоаспектная. В нашей республике в 2018 году, впервые в России и в странах СНГ, была принята дорожная карта по превенции суидидов. Ее особенность в том, что она объединяет ведомства и структуры. Это, в первую очередь, Министерство образования, Министерство молодежной политики и спорта, Министерство семьи и труда, Министерство культуры, когда мы говорим о популяризации профилактики. Наша республиканская практика будет выходить на федеральный уровень, и ее, как успешную, будут масштабировать по всей стране. Хотя бы потому что только силами одной медицины проблему не решить. К каждому школьнику врача не приставишь! Да это и нельзя, и не нужно, потому что так называемая стигматизация - это образование, это семья, ближайшее окружение или, как говорят специалисты, микро-социальное окружение школьника. Это наработки специалистов нашего Центра, а также Института имени Сербского, Института имени Бехтерева уже на федеральном уровне. И еще: в прошлом году впервые в России вышло национальное руководство по превенции суицидов, где сотрудники Центра являются ведущими соавторами наряду со специалистами Москвы и Санкт-Петербурга.

 -  Понятно, что причины подросткового суицида специалистами вашего Центра изучены достаточно скрупулезно. Но, тем не менее, насколько они переменчивы к алгоритмам нашей жизни в сфере семейных отношений, материального достатка отдельного человека и всей страны в целом, изменений ценностных ориентиров в обществе?

- Нет прямой корреляции между уровнем материального положения семьи, достатка и той проблемы, которую мы сегодня обсуждаем. Эти факторы уже исследованы. К примеру, где в мире самый высокий уровень суицида? В странах Скандинавии, Финляндии, Японии, Бельгии. Казалось бы, благополучные страны. А в то же время в странах Африки, Южной Америки ситуация не столь проблематична. В Южной Америке, к примеру, уровень суицидов в четыре с половиной раза ниже, чем в США и Канаде.

- Чем вы это объясняете?

- Там много моментов: и ускорение темпа жизни, когда с детства ребенку внушают, что надо быть успешным, и что надо уметь то-то-то. А среди латиноамериканских стран попроще в этом плане.  То есть там, где нет такого давления на ребенка: если ты не будешь лучшим, успешным, то ты в жизни не состоишься! Нет «дамоклова меча», который висит над ним постоянно. Банальный пример, когда ребенок получает в школе «четверку», а не «пятерку», то это для него повод совершить непоправимое! Тем более, что родители ему сказали: без пятерки, мол, домой не возвращайся! Плюс отношение к смерти, этно-культуральные аспекты. Почему в Скандинавии, почему в Финляндии? Финно-угорское население, как и в нашем Приволжском округе: и башкиры, и чуваши, и Марий Эл, Пермский край… То есть нет барьера монотеистических религий, как в исламе, христианстве, запрета: если ты совершишь такое, то, соответственно, дальнейшая кара - в рай не попадешь! Раньше было такое, что и хоронили за оградой кладбища…

- Это религиозный аспект. А насколько переменчивы первопричины в нашей повседневной жизни? К примеру, в сфере семейных отношений?

- Говоря о семье, мы должны понимать, что семья – главное. Всегда говорю на всех совещаниях, встречах с родительскими коллективами, с педагогическим составом: «Родители, будьте друзьями своих детей, знайте об их проблемах, общайтесь с ними!» Ведь когда совершается непоправимое, мы выезжаем, анализируем ситуацию и видим: внешне семья казалась благополучной…

- Вы часто выезжаете в таких случаях?

- На все суициды. И анализируем не только сами причины.

- Для чего? Это же не даст успокоения родителям…

- Для дальнейшей профилактики. Есть «эффект домино», синдром Вертера (заразительный пример для суицида – ред.), когда друг или подруга погибшего совершают непоправимое… Необходима психологическая поддержка ближайшего окружения самоубийцы. Есть такое понятие, как «эффективное время»: родитель, какой бы он занятый не был, должен ежедневно пятнадцать минут уделять своему ребенку.

- Кстати, давно хотел сойтись с таким специалистом по детскому суициду, чтобы задать вопрос, который меня, как журналиста, давно уже интересует. Помните, мы в 2011 году, в год создания вашего Центра, встречались в формате телепрограммы «Пятый угол» на БСТ? Тогда наша республика выглядела плачевно: она была по статистике детских суицидов второй по России и первой по Приволжскому округу. Сегодня же мы даже не в первой десятке…

- Двадцатые по России в прошлом году и пятые в ПФО. Но, полагаю, останавливаться на достигнутом нельзя!

 - Как удалось достигнуть прогресса, за счет чего? И вопрос про то самое «эффективное время», о котором упомянули: сфера психологии дает ответ на главные вопросы детского суицида - почему, на какой стадии, где тот критический момент для родителей, когда неизбежное можно еще избежать?

- Если говорить одним-двумя словами о причинах детского суицида - это одиночество в толпе. Когда ребенка не слышат. И суицид - крик о помощи! В чем отличие детских суицидов от суицидов взрослых? Они импульсивнее, подросток - он максималист.

- Крик о помощи? Они же не понимают, что их крик будет услышан позже, когда помощь оказывать уже будет некому…

- К сожалению, да. Когда они звонят на «телефон доверия» уже при попытке суицида: мол, собрался на крышу дома или еще что-то подобное, мы проговариваем с ними по несколько часов. Ребенок рассказывает, что когда он совершит суицид, то «все придут, будут плакать, в цветах все будет, и все, мол, поймут!» А дальше что? И потом начинаем «разматывать» психологическую методику: тебя закопают, будешь гнить, и всё! Поплачут – забудут! А дальше-то что? Иногда на эмоциональном стрессе психотерапия тоже нужна! Когда мы анализируем семьи, где произошло непоправимое, видим: это не неблагополучные семьи. Казалось бы, там нет приводов в полицию, нет каких-то там домашних дебошей. Кстати, в неблагополучных семьях, где пьют, дебоширят, практически нет суицидов.

- Чем вы это объясняете?

- Есть в таких случаях эмоции. Психологи изучили: какие бы ни были эмоции, даже негативные - это плохо, но лучше, чем равнодушие. Формальные отношения, где папа - большой человек, мама – тоже большой человек, все заняты своим делом. А ребенком никто не занимается! И вот тебе, на шестнадцать лет машина, на восемнадцать лет - квартира. Главное, откупиться. Ребенку-то нужны теплые отношения - это очень важно с детства! Должна быть диссоциация. Нельзя соединять поведение ребенка и отношение к нему: мы тебя любим, потому что ты наш ребенок, потому что мы – родители. Что бы с тобой не случилось, в какую бы ситуацию ты бы не попал, это не значит, что ты плохой! Это очень важно! И о так называемом эффективном времени общения с ребенком. Те пятнадцать минут в день, какими бы родители не были занятыми людьми, это тот минимум, который необходимо уделять на ребенка и папе, и маме по отдельности. Это обязательно!

- Как и наша программа называется - «Глаза в глаза»… Они тоже должны так же общаться с ребенком?

- Конечно, потому что холодные, формальные отношения с ребенком ничего не дадут. Когда общаемся с родителями, иногда такое слышим: с какой такой стати мы должны возиться с ребенком? Мол, мы его отдали в школу, налоги платим - учителя все и должны делать! Приходится объяснять: да, учителя должны работать с детьми, но кто ближе к ребенку, кроме вас?

- Такой еще вопрос: где тот критический момент в отношениях родителей и ребенка, когда неизбежное можно еще избежать? Это психоматика, какие-то слова, поступки или конкретная ситуация, когда родитель должен понять, что «красный сигнал» загорелся?

- Их несколько. Первое, ребенок вел себя вызывающе, хулиганил и вдруг какое-то затишье, так называемый «мертвый штиль». Психологи так и говорят: когда наступает тишина, ребенок стал спокойным, перестал конфликтовать, то он, вероятно, для себя принял роковое решение. Родители же думают: «О, какой замечательный стал!» Дальше - необходимо, конечно, контролировать мессенджеры: прощается со своими друзьями, значимыми для себя людьми…

- Но они же запароленные у многих подростков.

- Так-то оно так, конечно.

- И не совсем этично, многие родители так считают…

 - Так-то оно так. Но когда анализируем потом, когда свершается непоправимое, когда и следователи подключаются, анализируются и кластеры, и социальные сети, выясняется, что в 95% случаев по ним можно было предотвратить трагедию. Согласен: моральная дилемма очень сложная. Дальше, уже в реальной жизни, не в смартфонах, подросток начинает раздавать друзьям свои ценные вещи, которые ему были дороги, мол, теперь в них у него нет необходимости. А еще очень часто, самый главный момент: когда ребенок, который учился до этого хорошо, резко, в течение двух-трех недель перестает успевать в школе.

- Пропадает интерес к учебе?

- Да, к учебе. Это неспецифичный признак, могут быть разные причины, вплоть до того, что влюбился. Но это знак, сигнал, что надо насторожиться родителям. Или еще такой момент - ребенок говорит, допустим, что он хочет поехать к родственникам, съездить к своим дальним друзьям, повидаться. Мол, давно не виделся - синдром прощания. Это и есть основные маркеры.

- Вопрос о кадрах в вашей сфере. Он сегодня в республике ощущается?

- Если мы говорим о психотерапевтах системы здравоохранения, то дефицит порядка в 40%. Если мы говорим о психологах в системе образования, молодежной политике, здесь у меня нет таких достоверных цифр. Но, примерно, укомплектованность в 30-40%, не более. Это огромная проблема, у нас в городах-то не во всех школах психологи есть, что уж говорить о сельской местности!

- Вы выносили эту проблему на уровень не только Минздрава, но и республиканского правительства?

- Конечно, неоднократно проблема выносилась. Есть межведомственный совет, есть программа профилактики суицидов, которая определяет взаимодействие. В чем ее уникальность? Эта программа впервые в России объединяет между собой различные ведомства. Многие в этом заинтересованы.

- Мы пионеры в этой сфере?

- Да.

- А штатные психологи в школьных заведениях, колледжах? Они раньше, насколько мне известно, там были. Как сегодня обстоит дело с этим? Если есть, то какой методики придерживаются в своей деятельности специалисты, заточенные на общение с подростками?

- Раньше они были, однако, где-то с 2012 по 2014 годы, в силу известной оптимизации, число их было сокращено. Во всех министерствах и ведомствах. А школьному директору предлагалось выбрать: либо сократить ставку учителя математики, либо - психолога. Понятно, кого выбирали. Потом, в силу того что мы начали проблему поднимать, взаимодействовать с ведомствами, наше правительство подняло этот вопрос. Психологов опять начали набирать, но многие профессионалы к тому времени уже ушли туда, где хорошо платят, потому на маленькую зарплату школьного специалиста желающих ныне мало. Сейчас процесс идет, начался он еще где-то в 2015-2016 году по набору и восстановлению в учебных заведениях штата. Ныне укомплектованность может доходить до 60%. Но в школах на должностях не везде профессиональные психологи. Есть такое понятие, как социальный педагог - это специалист без соотвествующего образования. Таковых сегодня 25-30%. И то они, как правило, замдиректора по воспитательной работе или, к примеру, учитель географии на полставки…

- Может, лучше отказаться от нагрузки социального педагога? Мы, родители, надеемся, что в нашей школе ниша, вроде бы как, занята, а человек-то в профессии некомпетентный. Самоуспокоение может привести к гибели ребенка…

- Есть такое. Но я считаю, что отказываться и от этого пока нельзя. Необходимо все-таки время, чтобы наращивать представленность психологов в школах. Понятно, что классный руководитель или учитель-предметник не станут профессионалами по вопросам детской психологии. Специалистами нашего Центра разработаны адаптированные методические рекомендации, протоколы - как выявлять критические признаки, как реагировать, допустим, даже на факт суицида, если вдруг таковой случился. Мы проговариваем с Министерством образования о необходимости обучения педагогических сотрудников, учителей этим методикам. Сейчас мы готовы этому всему обучать через вебинары, у нас для этого все есть. Вопрос недавно поднимали на уровне башкирского правительства, комиссий по делам несовершеннолетних. В принципе, вопрос практически решенный, думаю, что в ближайшие месяцы процесс уже пойдет.

- Вопрос под занавес: обстановка в современных семьях - основное место, где может зародиться первое непонимание между ребенком и взрослым миром. Какие навыки нужно иметь нынешним родителям, если суммировать: как распознать вовремя в ребенке социально-стрессовое расстройство? Что из практики психологов можно считать наиболее действенным методом для современных родителей в предотвращении возможного суицида ребенка? Самый действенный?

- Самый действенный - любите своих детей!