http://waralbum.ru/341441/
В Белоруссии приведен в исполнение первый в 2019 году смертный приговор. В СИЗО № 1 города Минска расстреляли убийцу трех человек Александра Жильникова. Судьба его подельника Вячеслава Сухарко пока неизвестна. Всего за годы независимости к высшей мере наказания приговорили более 400 человек. «Известия» разбирались в том, почему власти республики не отказываются от казни.
«Не убивал, не душегуб»
Последний раз представители общественности видели Александра Жильникова 30 мая. Тогда осужденного навестили в СИЗО представители правозащитного центра «Весна». Они помогали заключенному составлять обращение в Генеральную прокуратуру Белоруссии с просьбой пересмотреть дело по вновь открывшимся обстоятельствам. 13 июня адвокат отправилась в следственный изолятор, но ей сообщили, что Жильников «убыл по приговору», то есть был расстрелян.
Позже родственники мужчины получили официальное сообщение об исполнении смертного приговора. Об этом они рассказалиправозащитникам. При этом неизвестной остается судьба второго фигуранта дела — Вячеслава Сухарко. Практика показывает, что решения в отношении всех осужденных к высшей мере по одному делу приводятся в исполнение одновременно.Позже родственники мужчины получили официальное сообщение об исполнении смертного приговора. Об этом они рассказали правозащитникам. При этом неизвестной остается судьба второго фигуранта дела — Вячеслава Сухарко. Практика показывает, что решения в отношении всех осужденных к высшей мере по одному делу приводятся в исполнение одновременно.
Жильников и Сухарко были признаны виновными в убийстве трех человек. В декабре 2015 года они в Минской области расправились с мужчиной, который хранил дома $10 тыс. На следующий день в Минске они убили пару: 24-летнюю девушку и 32-летнего парня. В ходе судебного разбирательства выяснилось, что совершить преступление их подговорила другая минчанка. Она заплатила 2 млн «старых» белорусских рублей (около $250) и попросила отправить девушку в больницу, чтобы таким образом вернуть бывшего парня. Пьяные Жильников и Сухарко в ходе расправы решили присвоить имущество в квартире и убили обоих. На телах погибших эксперты насчитали полторы сотни ран.Весной 2017-го мужчин приговорили к пожизненному заключению, но Верховный суд пересмотрел дело и назначил смертную казнь. 24-летний Вячеслав Сухарко признавал вину полностью и просил себя расстрелять. 44-летний Александр Жильников винил во всем подельника. Говорил, что он сам «не убивал, не душегуб».
«Бытовуха» со смертью
Белоруссия — единственная в Европе и на постсоветском пространстве страна, где применяется смертная казнь. Точной информации о количестве казненных нет. Общественность узнает о приведении приговора в исполнение от родственников расстрелянных, когда им выдается свидетельство о смерти.
В законе не предусмотрено, сколько времени человек может ждать казни. «Как правило, от трех месяцев до года», — говорит оординатор кампании «Правозащитники против смертной казни» Андрей Полуда. Он же называет ориентировочные цифры: за время независимости страны расстреляли более 400 человек.
При этом в 1990-е годы смертный приговор ежегодно выносился нескольким десяткам человек. Например, в 1998 году их было 47. После 2000 года к расстрелу ни разу не приговаривали более 10 человек за год. Например, в 2018 году суды вынесли четыре соответствующих решения. Изменения связывают с тем, что в уголовном кодексе республики появились новые виды наказания — пожизненное заключение и заключение сроком на 25 лет.
Согласно законодательству, высшая мера наказания может быть назначена мужчинам, совершившим преступление после наступления 18-летнего возраста и не достигшим 65 лет. Она применяется за некоторые особо тяжкие преступления. Чаще всего это убийство двух или более лиц либо убийство с особой жестокостью. Среди осужденных сравнительно мало серийных убийц или профессиональных убийц по найму. Чаще речь идет о бытовых конфликтах, отягощенных алкоголем или наркотиками. Большинство приговоренных к смертной казни ранее уже привлекалось к уголовной ответственности.С момента вынесения приговора у осужденного остается несколько способов борьбы за свою жизнь. Первый — жалоба в Верховный суд, который может направить дело на дополнительное рассмотрение. Второй — применение статьи 176 Уголовно-исполнительного кодекса, которая приостанавливает исполнение смертной казни, если у осужденного обнаружились признаки психического расстройства. В таком случае его обследует медицинская комиссия, которая может назначить принудительное лечение. После выздоровления суд пересматривает приговор. Третий, самый безнадежный, вариант — просить о помиловании президента Белоруссии. За годы независимости известен только один случай, когда Александр Лукашенко воспользовался такой возможностью.
Петля, кляп и яма
Информация о процедуре приведения приговора в исполнение ограничена. Известно, что камера смертников находится в СИЗО № 1 в Минске. Тело казненного родственникам не выдают, место захоронения не сообщают. Согласно неофициальной информации, захоронения производят на Северном кладбище в Минске.
Несколько лет назад правозащитники пытались отстоять право семей получать личные вещи расстрелянных — государство начало присылать тюремные робы. Мать одного из осужденных Александра Грунова получила по почте одежду сына, в которой он ждал расстрела в камере смертников. Обувь, шапка, брюки и куртка голубовато-серого цвета. На куртке белой краской были выведены буквы ИМН — исключительная мера наказания. Посылка «До востребования» пришла женщине раньше, чем уведомление о расстреле сына.
Довольно подробно об исполнении смертных приговоров рассказал бывший начальник СИЗО № 1 в Минске Олег Алкаев. После увольнения он переехал в Германию, а в 2006 году издал книгу «Расстрельная команда». Всего за время его работы казнили 134 человек. «Смертник постоянно находится в максимальном нервном напряжении, прислушивается к каждому звуку, шагам — не идут ли за ним. Это что-то вроде затяжного прыжка без парашюта. Стадию безумия определить сложно, но неадекватность и прострация наблюдаются практически у всех», — свидетельствует он.
По словам Алкаева, первые приговоры приводились в исполнение за пределами следственного изолятора. Согласно его воспоминаниям, осужденного вывозили к заранее приготовленной «яме», надевали на шею петлю, вставляли в рот кляп. «Его голова свисала в яму. Когда исполнитель стал наводить на осужденного «расстрельный» пистолет, другой член группы потянул за конец веревки и приподнял голову приговоренного к расстрелу над ямой, давая возможность исполнителю точнее произвести выстрел. На мгновение был включен фонарик, осветивший стриженый затылок приговоренного. В тот же момент в него впилась пуля», — описывал бывший начальник СИЗО первую казнь, которую видел.
Позже приговор в исполнение стали приводить в помещении. Делали это обычно ночью, чтобы заключенные не догадались и не устроили побег или бунт. Смертников проводили через подземный переход, зачитывали отказ президента в помиловании, уточняли анкетные данные, завязывали глаза. По сигналу двое сотрудников СИЗО ставили приговоренного перед специальным щитом — «пулеуловителем», опускали его на колени, исполнитель стрелял в затылок.
С оглядкой на референдум
Европейские структуры давно осуждают Минск за применение смертной казни. После расстрела Александра Жильникова Евросоюз снова призвал власти республики ввести мораторий. Похожим образом высказались в ПАСЕ. «Европейские демократические стандарты запрещают применение казни вне зависимости от тяжести преступления и иных обстоятельств. Белоруссия еще раз показала, что не вписывается в базовые европейские стандарты», — сказал представитель парламентской ассамблеи Титус Корлэцян.
Белорусские власти не раз подчеркивали, что отменять смертную казнь не собираются. «Удивить вас я не могу, отменить ее я не могу. Это вопрос для народа», — говорил год назад журналистам Александр Лукашенко. Он напомнил, что в 1996 году в стране прошел референдум, на котором более 80% граждан высказались за сохранение крайней меры наказания.
Впрочем, мнением народа официальный Минск дорожит далеко не всегда. При наличии политической воли ввести мораторий было бы несложно. Согласно одному из мнений, логического объяснения упорству нет. Якобы Лукашенко руководствуется иррациональными доводами, пользуется возможностью распоряжаться жизнями других людей.
По другой версии, определенные причины все-таки есть. Из-за отсутствия моратория Белоруссия единственной среди европейских стран не входит в Совет Европы. В связи с этим белорусские граждане лишены возможности жаловаться в Европейский суд по правам человека, что удобно для официального Минска. Кроме того, сохранение смертной казни может быть козырем в потенциальных переговорах с западными партнерами. Мораторий можно будет обменять на какие-то преференции.
Автор Игорь Кармазин
