Что скрывают ученые
— Если человек не хочет стареть, с чего ему начать?
— Элементарно начать с психологии. Если люди планируют свою жизнь до 150 лет, то они начинают принимать решения по-другому — становятся моложе психологически. Теория социоэмоциональной селективности. Тогда вы больше времени потратите в университете, вам не нужно будет сразу же жениться на первой попавшейся девушке, вы будете более избирательны. Потратите больше времени на учебу, амбициозные проекты и не станете торопиться заводить детей.
— Ну мужчинам этот совет, может, и подойдет. А женщинам?
— Если девушке сейчас тридцать, то существует высокая вероятность, что менопаузы у нее уже не случится.
— Как это?
— Замена гормонов и различные технологии и терапии, продлевающие женщинам репродуктивный возраст, — все это появится вот-вот. Так что менопаузы можно будет избежать до глубокой старости.
— Сейчас какие-то препараты можно принимать, чтобы продлить свою жизнь? Например, вы ученый, вы что-то принимаете?
— Если вы спросите ученых, что они принимают, то большинство ответит: «Ничего». Но это не всегда так. У меня есть много друзей и коллабораторов, очень известных ученых... Не буду называть имена, извините. Некоторые экспериментируют с субтерапевтическими дозами или принимают мегадозы различных препаратов, побочные эффекты которых известны и не вызывают серьезных опасений. Разумеется, таблетки от старости пока не существует, как и проверенных способов продления жизни у приматов.
Раз существуют технологии, имеющие шанс улучшить некоторые жизненные показатели, то стоит ими пользоваться. Я не стыжусь этого
— И все же…
— О’кей, если считать витамины, минералы, некоторые биодобавки для спортсменов, то я принимаю больше сотни препаратов в день. Придерживаюсь мнения, что раз существуют технологии, имеющие шанс улучшить некоторые жизненные показатели, то стоит ими пользоваться. Я не стыжусь этого. Доказательной базы на людях нет и не будет много лет. Даже если препарат протестирован на мышах, на его проверку на людях уйдет несколько десятилетий — вам же надо будет убедиться, что люди действительно будут жить дольше. Вы ведь не дадите препарат группе здоровых пациентов, чтобы посмотреть, не умрет ли группа через год. Вам потребуется минимум 20 лет, а то и все 50, чтобы набрать достоверную статистику даже при наличии набора проверенных биомаркеров старения. Ведь нужно доказать долгосрочную безопасность препарата. Я просто не хочу так долго ждать. И по мере появления препаратов, механизм действия которых я немного понимаю, я не вижу ничего зазорного в том, чтобы попробовать их на себе и посмотреть изменения в результатах анализов.
— И я не хочу ждать того времени.
— Советовать вам я не имею права. Это не только нелегально, но и неэтично. Подбор должен быть сугубо индивидуальным. Препараты могут вызвать разный эффект у разных людей, и не факт, что они дадут какой-либо значимый эффект.
Фото: РИА Новости, Александр Уткин
— Но я тоже хотел бы относиться к своему здоровью рационально и жить долго.
— Первое — сделайте генетический скрининг и начните изучать свое здоровье. Посмотрите на свои риски. Если вы увидите, что у вас, скажем, высокий риск развития рака простаты, это будет сильным стимулом к тому, чтобы снизить риски и начать изучать данную тематику. Так вы начнете вовлекать себя в заботу о своем здоровье и в борьбу против старения. Потом я бы стал регулярно сдавать анализы крови. Раз в три месяца — полную биохимию и общеклинический анализ. Я бы научился понимать, что происходит с моей кровью — что такое холестерин высокой плотности, что такое низкой, почему у меня такой обмен белка и т.д. Вы будете задавать себе эти вопросы, а следовательно, самообразовываться. Если есть пробелы в знаниях, берите онлайн-курсы. На вашем месте я бы изучил основы биоинформатики и генетического скрининга, математические методы в биостатистике, фармацевтику. Почитал бы статьи по биогеронтологии. Значительное время я бы потратил на образовательную базу. Затем бы уже подобрал для себя какие-то препараты.
— Немного сложноватый путь, вы не находите?
— Важнее жизни ничего нет. Не так уж это и трудоемко — потратить два-три года из вашей жизни, чтобы самообразоваться до уровня, позволяющего принимать решения самому.
СТИВ ДЖОБС БЫЛ БЫ ЖИВ
— Неужели не существует другого варианта?
— Существует возможность подобрать под себя команду ученых, диагностов и преподавателей. Но важно, чтобы человек был платежеспособным.
— Какие у богатого человека будут возможности?
— Обеспеченный человек может позволить себе не только медицину, но и науку. И не просто благотворительную акцию научному учреждению, но и личное участие в организации научных исследований, которые нацелены на результат. Он может собрать личную команду молодых ученых. Я несколько раз помогал в организации подобных проектов. Без какой-либо личной выгоды. Ставим условие: это не медицинская команда, а научная. Она будет заниматься проектом в какой-то определенной области по изучению одного или нескольких механизмов старения или борьбы с заболеванием. Спонсор не может перепрофилировать ее по собственному желанию. Но может использовать собственные клетки, кровь, мочу, другие биомаркеры в исследованиях команды в одной или сразу нескольких научных лабораториях. Финансовую сторону мы не обсуждаем, спонсор сам организует инфраструктуру и выдает гранты лабораториям. Если ученым надо будет попробовать препараты на каких-то клетках, то это будут клетки спонсора. На эту тему я опубликовал статью в журнале Rejuvenation Research.
— И какими же способностями должны обладать такие активные меценаты, если им приходится лично участвовать в организации и ведении проекта?
— Есть достаточно понятные критерии. В России мало подобных людей. Мы нашли только двоих. Одних только денег недостаточно. Для организации стабильной команды и долгосрочной продуктивной работы нужны люди, которые обладают организаторскими способностями и опытом развития высокотехнологических проектов.
А в Америке… Взять хотя бы основателя PayPal Питера Тиля. Он финансирует лабораторию Обри ди Грея, в которой рассматривается вопрос полной победы над старением в течение ближайших нескольких десятилетий. Этот бизнесмен — идеальный кандидат для любого ученого, борющегося со старением: он понимает IT, знает азы генетики, очень сильно хочет жить долго и у него неограниченный финансовый ресурс. Принадлежность к сфере IT — большое преимущество, поскольку там люди открыты ко всему новому и могут взять на себя часть менеджмента проекта по биоинформатике или медицинской статистике.
Фото: РИА Новости, Александр Уткин
— Будь я богатым, на какой эффект мог бы рассчитывать?
— Если бы у Стива Джобса была такая команда за некоторый срок до того, как у него случился рак поджелудочной железы, то скорее всего его бы вылечили. Во-первых, на ранней стадии диагностировали бы заболевание. Во-вторых, помогли бы выбрать оптимальную стратегию лечения и подобрать хороший таргетный препарат. И постарались бы найти новые экспериментальные средства. Представляете, много лет на вас работает команда классных профессионалов — биоинформатиков, биофизиков, экспертов по клеточным технологиям и медиков, среди которых онколог и гематолог. Вы не в некие благотворительные фонды деньги отдаете, а сами ведете целевой научный проект, который для экспериментов использует ваш биоматериал.
— А вы относитесь к гомеопатии как к...
— Как я отношусь к шаманству? Строго отрицательно. Брать вытяжку печени гуся, разбавленную на ведро воды, и закатывать это в маленький сахарный шарик — это не будет работать. К сожалению, некоторые гомеопатические средства подвергали клиническим испытаниям и тратили народные средства на то, что чисто логически не имеет права на жизнь.
ГАДЖЕТЫ ДЛЯ ДОЛГОЙ ЖИЗНИ
Все, что вы получите в коммерческом поле клиник «омоложения», называется по-русски «разводилово»
— Вы обозначили два пути, которые позволяют бороться со старением, — самообразование и персонализированный подбор препаратов, а также финансирование личной команды ученых. Ну а если я просто приду в платную клинику и скажу, что хочу жить долго?
— Все, что вы получите в коммерческом поле клиник «омоложения», называется по-русски «разводилово». Если это не глубокая плановая диагностика или персонализированная наука, это шарлатанство. На данный момент не существует ни таблеток от старости, ни комбинаций таких таблеток. Я принимаю что-то для конкретных целей — чтобы лучше спать, чтобы регулировать сердечную деятельность, если нервничаю, регулировать некоторые метаболические процессы и т.п.
— Как вы определяете, что и когда принимать?
— Я регулярно делаю широкую панель анализов крови и обследуюсь. У меня есть несколько электронных приборов, которые следят за моей сердечно-сосудистой системой — регистрируют, сколько ударов в минуту бьется сердце, температуру тела, активность, влажность. Я ношу на запястье гаджет, который отмечает мою активность в течение дня. Кстати, за этими девайсами будущее. Они появились-то пару лет назад, а сейчас в некоторые гаджеты встроен чуть ли не масс-спектрометр на борту, то есть они смотрят, что ты ешь ложкой. Многие из этих приборов находятся в разработке, и я с коллегами стараюсь отслеживать новинки.
— Кстати, что надо есть?
— Я понял, что мне следует принимать какое-то количество калорий в сутки, и я стараюсь не потреблять ни больше ни меньше. Ну конечно, в дни, когда занимаюсь спортом, планку по калориям повышаю ровно на столько, сколько калорий потратил на тренировке.
— Положим, буду я надевать на себя разные приборы. Что мне это даст?
— Вы получаете бесценное понимание того, что происходит с вашим организмом. Без понимания вы не сможете принимать решения по поводу препаратов и дополнительной диагностики. Вы видите, что у вас есть всплески сердечного ритма, скажем, вы видите, что ночью ведете себя активно в неправильной фазе сна (чего, кстати, можете не oсознавать без показаний приборов), и тогда вам стоит задуматься о причинах и о том, как ваше состояние модулировать. Я не люблю, когда сердце работает с большей нагрузкой, чем нужно. Ночью надо отдыхать. Поэтому я приму препараты, чтобы снизить активность сердца и так далее.
Угроза человечеству
— Многие политические лидеры мечтают жить необычно долго. И денег у них достаточно, однако это их не спасает.
— Будем считать, что вы олигарх или политический деятель. У вас есть ограниченное количество друзей, которым вы можете доверять. По большей части вы боитесь, что вас отравят. И доктора, которые собираются вокруг, тоже боятся, что вам станет плохо. Некоторые препараты имеют побочные эффекты. Например, если я их начинаю принимать и вижу, что не все в порядке — диарея, сыпь на коже, — то меняю дозу или перестаю принимать препарат. А какой-нибудь диктатор, если у него пойдет моча бурого цвета, сразу всех казнит. Коэффициент недоверия между пациентом и доктором очень высок, поэтому и результаты не будут хорошими. Создание команды ученых, которые работали по одному или нескольким направлениям биогеронтологии и иногда использовали бы биоматериал спонсора в изучении различных механизмов старения, — это, наверное, лучший способ, который со временем может увеличить коэффициент доверия.
Единственный способ добиться продуктивного долголетия — серьезное вмешательство в генетику человека
— Тем не менее средний показатель продолжительности жизни всех людей увеличивается.
— Сейчас человечество на перепутье: мы либо сможем жить долго и работать долго, либо будем жить дольше, но станем более дряхлыми и потопим экономику. Люди, которые выходят на пенсию, получают с государства свой соцпакет. Самое страшное для экономики — медицинское обеспечение в самом позднем возрасте. Единственный способ добиться продуктивного долголетия — серьезное вмешательство в генетику человека. К 2030 году на пенсию выйдут последние дети, рожденные в эпоху беби-бума 1945–1950 годов. А большинство из них уже достигло пенсионного возраста. В США может произойти экономический коллапс, который потопит многие другие страны. Выходит, катастрофический кризис наступит уже в ближайшие 15 лет, и необходимо торопиться и ускорять исследования в области биогеронтологии.
— Получается, виновата наука, которая помогает продлевать жизнь, а не помогает продлевать молодость?
— И государство, и страховые и фармацевтические компании фокусируются на том, чтобы продлевать общее долголетие, а не здоровое долголетие. Не стоит держать пациента на смертном одре — 80% затрат на здравоохранение в США приходится на последние два года жизни человека. В позднем возрасте люди начинают чаще обращаться к врачу и проводят больше времени в госпитале, получая сложные медицинские и очень дорогостоящие процедуры.
— Какой выход?
— Нам надо принять экономическую модель продуктивного долголетия. Сейчас прогресс отдаляет время смерти, но не увеличивает продуктивное долголетие — время, пока мы можем физически работать. На эту тему я опубликовал несколько статей в экономических журналах и написал книгу.
— Как это будет выглядеть на практике?
— Допустим, вы чиновник от здравоохранения и к вам пришли представители фармацевтической компании или университета и говорят: «Мы хотим провести клинические испытания нового препарата на пациентах с болезнью Альцгеймера, чтобы посмотреть, будут они дольше жить или нет. Просим у вас 250 млн долл. на пять лет». А вы должны сказать: «Нет! Стоп! Государство не будет это финансировать. Вы не пытаетесь вылечить больных. Принесите нам проект по новым технологиям, которые вылечат или предотвратят болезнь Альцгеймера. Проведите больше испытаний на доклиническом уровне и попробуйте новые подходы. Тогда мы дадим вам деньги. А если вы хотите заработать на больных людях с болезнями, для которых уже существуют препараты, на которые закончились патенты, то извините, мы этим больше не занимаемся. Необходимо больше инвестировать в базовую науку».
Конечно, политику трудно высказать такую идею, он сразу потеряет популярность. Поэтому нужны исследования экономики старения, которые убедят людей: это единственный способ избежать экономического кризиса и одновременно продлить здоровое долголетие. Вы хотели бы долго оставаться работоспособным?
— Вопрос риторический.
— Тогда давайте все ресурсы (около 250 млрд долл. в год тратится на научные исследования в области биомедицины по всему миру) направим на проекты по здоровому долголетию. Сейчас же на борьбу со старением уходит меньше 1%. С каждым годом пролоббировать такую программу будет все сложнее — людей преклонного возраста будет становиться все больше. В некоторых странах уже сейчас рассматривают возможность поднятия пенсионного возраста до 75 лет. Хотите или не хотите, а придется жить до 75, чтобы дожить на пенсии. Это поменяет социальную парадигму.
— Или приведет к революции.
— Не приведет. А вот экономический коллапс в развитых странах с большими государственными задолженностями приведет. Разумеется, нужны будут и центры пожизненного обучения и планирования карьеры. Необходимо помогать людям задерживаться в рабочей силе дольше, жить дольше и растягивать горизонты планирования жизни. У нас есть обязательное школьное образование — почему бы не сделать обязательное пожизненное образование? Каждый год вы должны будете проходить какие-то курсы, иначе вы не получите пенсию или медицинское обслуживание. Не хочешь образовываться — не видать полного соцпакета от государства. Разумеется, к сегодняшним пенсионерам данная рекомендация не относится. А к людям моего возраста — обязательно.
