«Старение сводится к потере информации». Как Дэвид Синклер обещал людям вечную молодость

Если вы не знаете, кто такой Дэвид Синклер, значит, вы совсем не следите за борьбой со старением. В последние несколько месяцев Дэвид стал самым медийным ученым в этой области. Он регулярно появляется в новостях, выпускает подкасты с такими инфлюенсерами, как Джо Роган или Питер Аттиа, и вообще всячески старается оставаться на слуху. Разумеется, и презентация новой книги, организованная Life Extension Advocacy Foundation, прошла весьма успешно: на текущий момент запись набрала уже 9 тысяч просмотров. Что для небольшого сообщества сторонников радикального продления жизни вполне солидно.

Об авторе

Некоторые коллеги Синклера уже закатывают глаза при очередном упоминании его фамилии, хотя и признают, что в умении распиарить тему, а затем этот хайп грамотно капитализировать Дэвиду не откажешь. Однажды он уже проделал это с ресвератролом, продав его в 2008 году фармгиганту GlaxoSmithKline за 720 миллионов долларов. И при этом заработал несколько миллионов для себя лично. К сожалению, хотя ресвератрол демонстрировал впечатляющие эффекты по продлению жизни на животных, на людях GSK не смог их подтвердить. В 2013 году компания закрыла проект.

После ресвератрола Синклер и его команда заинтересовались никотинамидом (точнее, его мононуклеотидной формой NMN). В 2017 году Синклер опубликовал по нему статью, которую тут же подхватили многие СМИ, а некоторые даже окрестили «огромным скачком в борьбе со старением» и высказали предположение, что новый препарат поможет астронавтам поддерживать здоровье во время будущих полетов к Марсу. Сам Дэвид скромно упоминал, что лишь одной недели терапии было достаточно, чтобы клетки старых мышей «нельзя было отличить от клеток молодых» — вот настолько хорошо NMN якобы восстанавливал поломки в ДНК.  

Потом, правда, пыл Дэвида к NMN немного подостыл, а в конце 2018 года Синклер, видимо, решил сыграть по-крупному и основал целый конгломерат по борьбе со старением под названием Life Biosciences, куда ему удалось привлечь 50 миллионов долларов. Параллельно Дэвид основал «Академию исследований здоровья и продолжительности жизни», в которую вошел он сам и еще 15 ведущих ученых, занимающихся борьбой со старением.

Рискнем предположить, что ближайшая цель Дэвида — вывод Life Bio на фондовый рынок по стопам другой борющейся со старением компании, Unity Biotechnology, которая вышла на биржу год назад и на пике своей капитализации оценивалась в миллиард долларов. Видимо, в рамках подготовки плацдарма для IPO своего конгломерата Дэвид и ведет активную пиар-деятельность, и, возможно, именно с этой целью написал ту самую книгу, которая послужила поводом для данной статьи. 

О книге

Вернемся к презентации книги. Перед тем как погрузиться в чтение некоторых пассажей, Дэвид пояснил, почему он решил ее написать. Здесь и далее цитаты Дэвида даны в моем переводе.

«Будучи лидером в области [борьбы со старением] в Гарварде и публикуясь в ведущих научных журналах, я увидел потребность, чтобы кто-то такой, как я (в конечном итоге, именно я сам им и оказался), рассказал, что на самом деле происходит в нашей области. Я обладаю уникальным преимуществом: я вижу результаты на мышах и людях иногда за 10 лет до вас, и я захотел поделиться этим».

Приобщимся же к содержанию потенциального бестселлера, обещающего раскрыть нам тайны вечной молодости. Вот выжимка из введения к книге, прочитанного автором на презентации:

«С тех пор, как я себя помню, я хотел понять, почему мы стареем. Но найти источник сложного биологического процесса — все равно что искать родник у истока реки. Это не просто. В своих поисках я сворачивал то влево, то вправо, и были дни, когда я хотел сдаться. Но я выстоял. По пути я видел много притоков, но я всё же нашел то, что может оказаться тем самым родником. На следующих страницах я представлю новую идею о том, как старение возникло по мере эволюции и как оно вписывается в то, что я называю информационной теорией старения. Я также расскажу вам, как я пришел к осознанию того, что старение — это болезнь. <...> 

Каков верхний предел продолжительности нашей жизни? Я не думаю, что он существует, и многие из моих коллег согласны: нет какого-либо биологического закона, который заставлял бы нас стареть, а те, кто утверждает обратное, не знают, о чем говорят. Скорее всего, мы еще далеки от мира, в котором смерть будет редкостью, но мы не так далеки от того, чтобы отодвинуть ее подальше».

После введения Дэвид зачитал еще несколько отрывков, включая и ключевой тезис книги:

«Вот причина, по которой мы стареем: старение сводится к потере информации. Не цифровой, генетической информации, а аналоговой информации в наших клетках, эпигенетической».

Резюмировал свою презентацию Дэвид Синклер следующим отрывком:

«Я считаю, что старение — это болезнь. Я считаю, что это излечимая болезнь; я верю, что мы научимся лечить ее в течение нашей жизни, и при этом я верю, что всё, что мы знаем о человеческом здоровье, в корне изменится».

После чтения отрывков из книги Дэвид ответил на несколько вопросов. Его спрашивали про ресвератрол и никотинамид, недавнее нашумевшее мини-исследование Грега Фэйи, а также про то, как Дэвид оценивает сегодняшние перспективы человечества создать радикальное средство продления жизни в ближайшем будущем. Вот что он ответил:

«Я изменил свои взгляды за время написания книги, потому что в моей лаборатории было сделано большое открытие. Статья о нем пока находится на рассмотрении, но ее препринт есть на Биоархиве. Мы смогли перепрограммировать глаз мыши и избавить его от слепоты, вылечив глаукому и значительно откатив его эпигенетические часы, так называемые часы Хорвата, то есть сделав его моложе. До этого даже с рапамицином и другими молекулами, над которыми мы работали, — метформином, NMN — мы никогда бы не смогли дожить до 120. Ведь и так чрезвычайно трудно продлить среднюю и максимальную продолжительность человеческой жизни даже на пару лет. Нам нужен качественный скачок в нашем понимании и способностях, и это как раз то, что, я думаю, теперь нам удалось. А я многое видел в своей карьере. 

Поэтому сейчас я прогнозирую резкое увеличение продолжительности жизни, если мы сможем научиться использовать эти методы перепрограммирования на людях. Я надеюсь начать первые проверки безопасности этой технологии в ближайшие два года. Я работаю над этим с Хуаном Карлосом Исписуа Бельмонте из Института Солка, который, вероятно, получит за это Нобелевскую премию, а также вместе со Стивом Хорватом и Мануэлем Серрано».

Не удержался от вопроса и я. Дело в том, что, как Дэвид упомянул выше, его группа недавно опубликовала пока не отрецензированный препринт научной статьи о том, как с помощью эпигенетического отката они смогли восстановить зрение и вернуть нервным волокнам способность к регенерации. Что такое «эпигенетический откат»? Этот термин я предложил в 2017 году для описания результатов того самого Бельмонте, которому Дэвид прочит Нобелевскую премию. Вкратце, эпиоткат — это возврат эпигенетических настроек, то есть молекулярных меток на ДНК клетки, в более молодое состояние и, как следствие, отматывание назад эпигенетических часов организма (например, часов упомянутого Дэвидом Стива Хорвата, о которых в свое время «Сноб» рассказал одним из первых). По сути, это Святой Грааль геронтологии — системное омоложение.  

Я давний сторонник эпиотката, и мне было интересно услышать мнение Дэвида по поводу одной из пока нерешенных задач этой технологии, а именно эффективных средств доставки новых генов во все ткани нашего организма. Поэтому я спросил, работает ли Дэвид над такими методами доставки. Вот что он ответил:

«Задача сейчас состоит в том, чтобы доставить компоненты для генной терапии в большинство клеток нашего тела. У нас пока нет для этого хорошего способа. Я знаю, что у Roche есть тысячи различных AAV (вирус, используемый для доставки в клетку элементов генной терапии. — Прим. автора), которые они производят, чтобы решить проблему. Хорошая новость в том, что для клинических испытаний и выхода лекарства на рынок нам не нужно изобретать велосипед: уже есть AAV, которые хорошо работают для глаз, Spark Therapeutics использует их, Editas тоже проводит с ними испытания.  

Поэтому мы не собираемся нагромождать новые технологии поверх технологий: это грозит нам неудачей в клинических исследованиях, которые и без того достаточно сложны. Но если мы покажем, что можем обратить вспять старение глаз у пациентов с глаукомой, это будет отличным доказательством принципа. Это одна из тех областей, с которой мы планируем начать, и я думаю, что к тому времени, когда мы туда доберемся, проблемы доставки генов уже будут решены».

Что ж, будем надеяться, что оптимизм Дэвида оправдается и проблемы доставки генов в многообразные типы клеток нашего тела действительно будут в скором времени решены. А пока будем пристально следить за его успехами в омоложении глаз, нервных волокон и прочих органов и очень надеяться, что все получится. Поскольку, как было отмечено в одной из наших предыдущих заметок, борьба со старением делает мир добрее.

Автор Юрий Дейгин