Если бы полгода назад кто-нибудь из моих знакомых танатопрактиков сказал о таких специфических запросах родственников, как улыбка для усопшего, я сочла бы это нездоровым синдромом, чем-то от некрофилии. Но мои представления о последнем образе покойного резко изменились после посещения Новосибирского крематория. Когда я обратилась с просьбой организовать индивидуальный учебный курс по танатокосметики, меня ознакомили с программой обучения, где среди прочих был пункт: «Улыбка усопшего: психологическое значение и техника формирования полости рта в улыбке». Я хмыкнула и про себя подумала: «Ну это уж мне точно не пригодится, всему остальному с большим интересом обучусь».
Моя дочь несколько раз весной болела, и я не смогла прилететь на курсы по посмертному макияжу и бальзамированию, которые дважды в этом году проходили в Новосибирском крематории. Поэтому попросила обучить меня индивидально. Первоначально я приобрела билеты на самолет на четыре дня. Мне объяснили, что базовый курс потребует не менее трех полных учебных дней по 12 часов каждый: по утрам 4 часа теории, просмотр видеофильмов, знакомство с фотоархивом, и далее по 8 часов практики в танатории крематория. Позади у меня уже было более 10 лет собственного опыта, и я думала, что трех дней мне будет достаточно, чтобы усовершенствовать свои навыки, познакомиться с новинками.
Поездка в Новосибирск перевернула мои личные познания, пришлось признать негодным весь мой многолетний опыт самоучки. Но вы удивитесь, я продлила курс обучения до 8 дней вместо 3 именно после того, как меня начали обучать навыкам придания улыбки на лице усопшего.
Так совпало, что в дни моей практики в Новосибирский похоронный дом поступила заявка сделать все возможное, чтобы на лице усопшего была улыбка. Супруга умершего буквально умоляла «растянуть» рот своего супруга в улыбке с помощью любых средств: «Он у нас всегда улыбался при жизни. Мы все: близкие, коллеги, друзья, студенты - так любили его улыбку! Благодаря его улыбке нам с мужем удалось воспитать добрую, ласковую, заботливую, всегда улыбающуюся дочь, которая сейчас в Америке. Я должна ей отправить фотографию его последней улыбки в гробу.»
Заказ был принят. Усопший оказался известным человеком в Новосибирске, проректором крупнейшего университета. На похороны ожидалось несколько сотен человек. Заказ взялся исполнять Сергей Якушин, известный танатокосметолог в России. Сейчас он готовит к изданию учебное пособие по посмертной косметике и танатопрактике, но прежде он обучился спецкурсам в Германии, Англии, Франции, США. Сергей собрал в тот вечер, точнее ночь, всю свою большую команду танатопрактиков - 14 человек! К моему большому удивлению в Новосибирском крематории нет ни одного штатного бальзамировщика и гримера. Эти услуги оказывают совместители. А ими являются практически все сотрудники: приемщики заказов, водитель, веночница, охранник, директор филиала, коммерческий директор, церемониймейстер, техничка, руководитель похоронной прислуги, заместитель генерального директора по работе с клиентами, менеджер по зарубежным контактам и даже главный финансист с супругой, которая приезжала вечерами в крематорий к мужу, а впоследствии так заинтересовалась и увлеклась, что сама обучилась макияжу! Как оказалось, для всех этих работников танатопрактика - почти хобби.
«Если исходить из потребностей, то в таком количестве специалистов нет необходимости, - рассказал мне Сергей Якушин, - каждый из них выполняет 10, бывает 20 заказов в месяц. Разумеется, они получают проценты от стоимости заказов. Обычно это 25%. Нам не хотелось вводить в штат дополнительную единицу бальзамировщика-гримера. Мы не знали, какова будет потребность. В Новосибирске прекрасно работают морги, там много профессионалов, и к нам в крематорий чаще всего привозят уже забальзамированные тела. Хуже обстоят дела с танатокосметикой. Но именно эта услуга сегодня наиболее востребована.
Я бросил клич в коллективе: «Кто хочет обучиться посмертному макияжу?» Вначале откликнулись двое. Мы их индивидуально обучили, приглашая специалистов из моргов, визажистов к нам в крематорий. Когда объявили курсы в Англии и Германии, присоединились еще несколько человек. Затем были курсы на выставках «Некрополь» и «Похоронный сервис», и дважды обучали в Новосибирске сами совместно со специалистами из Томской судмедэкспертизы.
Сейчас у нас фактически организовался клуб или, скорее, постоянно действующий семинар, на который собираются специалисты-танатопрактики, и где происходят обсуждения, заслушиваются доклады, идет обмен практическим опытом.
Мы близки к созданию школы. Задумали издать пособие. Ведь мы обучаем студентов факультета похоронного менеджмента Новосибирского колледжа торговли. В конце лета ждем в гости известного специалиста из Казахстана. Всем интересно, и люди в свободное от основной работы время изучают новое дело. Одновременно они имеют возможность дополнительного заработка.»
Я познакомилась со всеми этими замечательными людьми и благодарна им за то, что они приняли меня в свое профессиональное сообщество.
Та ночь работы в команде новосибирских профессионалов заставила по-новому посмотреть на свою профессию. Я никогда даже не задумывалась над тем, что в нашей работе так много места для творчества.
Мы открыли гроб. Перед нами был высохший, изможденный раком мужчина. Рот был открыт, губы были провалившиеся, почти съеденные - он, очевидно, сильно их надкусывал в момент нестерпимой боли. Сергей Якушин и еще несколько человек знали, как делается улыбка на лице усопшего. Они тогда только что вернулись с учебы из Англии, где их этому навыку обучали. Но личного большого опыта не было. Включили компьютер, чтобы посмотреть английскую методичку, с книжных полок достали театральные учебники, пособия по визажу, журналы мод, кинопутеводители, где много улыбающихся лиц, художественные альбомы с портретами, сотни фотографий усопших. Изучали детали улыбки. Дима Евсиков, новый главный редактор журнала «Похоронный дом», тоже входит в группу танатокосметологов. Он в Лондоне в магазине медицинской литературы купил интерактивный диск по анатомии человека. Мы стали смотреть структуру мыщц лица. Ведь за улыбку отвечают именно мышцы. Два часа мы изучали литературу, копировали из книг и вырезали разные улыбки, накладывали, примеряли, улыбки из интернет-архива криминалистики, пробовали массажным кремом с колером, который легко удаляется, рисовать рот в улыбке, делали накладки и наклейки.
Приехала заказчица, передала несколько прижизненных фотографий усопшего. Когда был найден приемлемый вариант, решили приступать. Пока готовились, лицо усопшего было покрыто маской из специального крема. Важно было восстановить эластичность кожи, снять окоченение с челюсти и предотвратить дальнейшую неизбежную дегидратацию (обезвоживание) кожи. На окоченевшем лице и неэластичной коже невозможно сформировать улыбку. Удалять немецкий массажный крем, который использовался для маски, поручили мне. Мне же было предложено сделать бритье, поскольку у меня есть опыт работы парикмахера, и на заключительном этапе - помывку, окраску и укладку волос.
После санации рта и расслабления мышц под щеки уложили тампоны, пропитанные гелем, в состав которого входит формалин. Было решено лицо не обкалывать формалином, американское желеобразное средство синего цвета было призвано изнутри зафиксировать мышцы лица, которые мы намеревались растянуть в улыбке (формалин сковывает белок, обладает дубильными свойствами, делает мышцы неподвижными).
Затем приступили к главной операции - формированию улыбки. Главное средство для этой цели - специальный американский препарат - «Feature builder» (буквальный перевод - формирователь лика). Это приблизительно такой же гель, который используют поп-звезды для изменения черт лица, губ, век. Предстояла очень тонкая работа. Нельзя вводить порциями, гель быстро твердеет и новая порция гармонично не присоединяется к первой. Необходимо точно определить объем вводимого геля. Нельзя вводить много, поскольку убрать лишнее уже невозможно, придется делать надрезы с внутренней стороны губы без всяких гарантий на качественный исход. Избыточный объем все может испортить. Помните силиконовые губы у Маши Распутиной? Так и в нашем деле.
С помощью шприца и тоненькой иглы Сергей Якушин ввел гель в губы и околоротовые мышцы. Губы несколько набухли и приобрели контур. Теперь предстояло как можно быстрее растянуть рот, придать ему улыбку до того, как гель застынет. Сложность была в том, что уголки улыбки нужно было приклеивать к боковым зубам изнутри и склеивать внутренние стенки щек между собой. Для этого необходимо было высушить внутренние стенки рта и зубы. Если это не сделать тщательно, то уголки рта - оба или один - могли бы отклеиться, а гель внутри мышц застыть. И тогда все усилия могли бы быть напрасны. Для гарантии пришлось сделать также несколько стежков с помощью хирургической иглы и нитки.
Результат восхитил всех, кто был у гроба. Но это еще не был конец нашей работы. Умерший страдал раком желудка. Метастазы распространились по всей брюшине, поразили печень. Печеночно-желчные пигменты попали в кровь и придали яркий желто-зеленый цвет коже всего тела.
Мне предстояло в ту ночь получить еще один урок - по применению посмертной аэрокосметики. Такими средствами пользуются в Голливуде. В нашей работе они оказались незаменимыми. Театральный и специальный грим, бытовая косметика, аквасредства для танатопрактики - все, что до сих пор мы использовали, за одну минуту - ровно столько потребовалось, чтобы вернуть лицу привычный цвет - оказались повергнутыми. Эта техника меня, опытного парикмахера, привела в изумление! Идеальное покрытие. В отличие от грима все поры видны. Укрываемость стойкая, краска не мажет. Трупным пятнам - тем, которые уже были на лице и тем, которые постоянно образуются в силу необратимости тлена - аэрокосметика не оставляет никакого шанса! И, что особенно важно, все косметические средства, которые используются в Новосибирском крематории, специально разработаны для мертвой кожи и обладают дезинфицирующими свойствами, а это значит, что родственники без опасения могут целовать лицо своего любимого усопшего.
Не меньший восторг аэромакияж вызывает и у родственников усопшего. Во время практики в Новосибирском крематории я стремилась попасть в траурный зал на церемонию прощания. Всякий раз, когда была большая процессия, я «смешивалась» с прощающимися, пробиралась ближе к гробу, чтобы видеть и слышать реакцию родственников. Это были волнующие моменты. Я находилась в большом напряжении, ожидая реплик и оценок собравшихся о моей работе и работе моих новых друзей-сибиряков.
Одна женщина при входе в зал громко вскрикнула: «Посмотрите, какой он у нас красивый!» Я слышала много других реплик: «Превосходно, он как живой». «Лучше, чем при жизни». «Он как будто спит». «Ей вернули лицо». «Она такой давно не была при жизни. Когда умирала, на лице была только боль и болезнь. А теперь она успокоилась вечным сном».
В книге отзывов я прочитала еще множество благодарных откликов о превосходной работе моих коллег. Особенно запомнилась такая запись: «Один мудрец сказал - мы запоминаем три лица человека: в момент рождения, на свадьбе и в смерти. Низкий поклон вам. Вы вернули нашей любимой мамочке то выражение лица, которое мы так любили при жизни. Ваша искусная работа позволила списать, удалить из нашей памяти 8 месяцев, когда лицо мамы было обезображено мучительной болезнью. Вы дали ей успокоение. Она заснула в благостной улыбке, словно ангел-хранитель, как-будто сам Господь встретил ее на пороге в новый мир. Очень и очень признательны, что вы позволили нам запомнить маму в ее вечном сне. Спасибо за ее последнее фото, которое вы нам подарили. Семья Зайцевых.»
Помню, как я была преисполнена радости и гордости за новосибирских коллег. Я счастлива, что судьба предоставила мне возможность повстречаться с ними. Где еще в России встретишь таких открытых людей, профессионалов и учителей, которые щедро делятся своими знаниями и опытом?
Что касается заказа на улыбку усопшего мужа, то гражданская панихида в университете и прощание близких в крематории также прошли в восхищении. В тот момент меня больше интересовали оценки молодых людей - студентов, пришедших проститься со своим профессором. Они, если выражаться их языком, были «в обалдении». «Какая-то мистика. Когда я подошел к гробу, он словно посмеивался надо мной, как он это делал обычно». «Я с трудом заставила себя встать в линейку, чтобы обойти вокруг гроба. Когда я посмотрела на лицо, он мне так красиво и знакомо улыбнулся. Стало приятно и спокойно на душе. Я тоже улыбнулась ему, пожелав счастливого пути. У меня в голове мелькнуло - он и на том свете будет озорным и добрым». «Он улыбался в гробу, словно посылал улыбку с того света». «Увидев его в улыбке, у меня полностью исчезло восприятие его как покойника. Наш «преп» останется с нами живым». «Говорят же, и в гроб войдя, он топнул. Так и наш, войдя в гроб, рассмеялся». «Он именно так и смеялся на лекциях, когда нас смешил».
Супруга усопшего бесконечно благодарила за то, что нам удалось воссоздать приятный, запоминающийся последний образ любимого мужа. В знак признательности она подарила Новосибирскому музею мировой погребальной культуры скелет в человеческий рост, который стоял в кабинете мужа.
Я не психолог, и мне трудно рассуждать о психологическом и терапевтическом значении улыбки. Думаю, об этом лучше расскажет сам Сергей Якушин, у которого на этот счет есть соображения и обобщения. Но разве приведенные мною реплики не показывают, насколько велико для родственников значение улыбки на лице их умершего любимого человека. Как, оказывается, важно детям увидеть в последний раз улыбку любимой мамы! Как важно провожать умудренную бабушку в умиротворенной улыбке! А если улыбнется во время своего вечного сна ребенок? Разве это кого-нибудь из собравшихся оскорбит? Любая мать проголосует за улыбку мертвого ребенка, чем за искаженное страхом и болью лицо ушедшего навсегда любимого младенца.
Каждому понятно, что наши специальные навыки по формированию посмертного образа помогают лишь воссоздать иллюзию умиротворения, нежности, любви. Но именно эту легкую смерть, которую воссоздает улыбка, люди больше всего хотели бы видеть в момент прощания. Очевидно, при виде благостного сна покойного им кажется, что их любимому человеку было легко принять смерть. Обман, который лечит горе на всю оставшуюся жизнь.
Ольга СЕДОВА, танатопрактик, Санкт-Петербург
P/S. Это мое второе выступление в журнале на тему образа усопшего. Я помню, что обещала написать о прическах покойных. Обязательно напишу, как только соберу побольше фотографий.
#GALLERY#
