"Мы приехали на уборку, а здесь работают экскаваторы". Как и зачем сохранять кладбища, которым больше ста лет.
Совсем недавно депутаты приняли законопроект о погребении и похоронном деле. Белорусы, исследующие старинные некрополи, не во всем с ним согласны. Они говорят, что закон вновь обошел проблему могил, которым больше ста лет.TUT.BY побывал на старинных кладбищах в Ракове, где нам рассказали, зачем "переписывать" старинные могилки и как это делать с умом.
"Мы приехали на уборку, а здесь работают экскаваторы и собираются сносить старое кладбище"
Белорусы приходят на могилки к родителям, а еще – к бабушкам и дедушкам. А вот места, где похоронены прабабушки и прадеды, многие помнят лишь приблизительно, а некоторые – и вовсе ничего о них не знают.Тимофей Акудович – экскурсовод, который вместе с другими, такими же увлеченными, спасает захоронения от забытья.
Тимофей Акудович - представитель Белорусского комитета ICOMOS (Международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест).
Сейчас Раковское православное (униатское) кладбище – историко-культурная ценность. И во многом этот статус – победа энтузиастов-некрополистов. Собеседник вспоминает, с чего все начиналось.
– Это целая история. Лет десять назад тут было заброшенное историческоекладбище. Мы приехали на уборку, а здесь как раз работают экскаваторы и собираются его сносить. Местный батюшка считал, что места для новых захоронений нет и надо здесь хоронить. В итоге люди стали просто перед бульдозерами, остановили. За пять дней мы подготовили предложение по внесению этого кладбища в список историко-культурных ценностей. А там и рада при Минкульте собралась вскоре, похоже, они расчувствовались, что молодые борются, стараются, – и внесли в список!
В этом году ребята из инициативы фонда "Кревский замок" устроили "перепись" исторической части православного кладбища в Ракове и издали книгу. В ней – воспоминания местных жителей о прошлом и каталог старинных захоронений. Такая книга есть и по старинному кладбищу в Плебани.
На историческую часть православного кладбища можно войти через старые кирпичные ворота 19 века, украшенные пятью укороченными лапчатыми крестами. На сильно поросшем лозой пригорке можно увидеть, как хоронили людей в Беларуси в позапрошлом и начале прошлого века.
– В список Минкульта внесен, может, десяток кладбищ по всей Беларуси, это кладбища уровня Кальварийского, естественно важные для страны. Примеры внесения в список ценностей отдельных надгробий у нас тоже есть. Янка Купала, Якуб Колас – их могилы сами по себе памятники. Но в Беларуси сейчас есть могилы чиновников 19 века, литераторов, генералов российской армии, очень старые надгробия на могилах простых людей… На них сохранилась история 19 века, но эти кладбища никто не разрешит внести в список историко-культурных ценностей.
Именно поэтому инициативная молодежь обращалась к депутатам, разрабатывавшимновый законопроект о погребении. Предложение заключалось в том, чтобы выработать определенное отношение к могилам, которым больше ста лет, и придать им особый статус. Несмотря на это, в документе должного внимания старинным захоронениям все равно не уделили.
Энтузиасты опасаются, что чиновники будут "переписывать" могилы ради галочки.
– Чтобы лучше разглядеть буквы, выдолбленные на камне-надгробии, можно облить его водой – тогда буквы становятся более четкими. Некоторые посыпают мелом. Последний метод, самый эффективный – мужской пеной для бритья обработать камень. На самом деле это целый детектив – вычитать надпись на надмогилье, – рассказывает Тимофей Акудович.
Пример очень скромного надгробия на униатском кладбище. Тот случай, когда история лежит прямо у ног.
По мнению собеседника, в новом законе прописан важный момент, который может помочь в учете старинных захоронений. Раз в два года на кладбищах должны производить инвентаризацию. Но и здесь все не так просто.
– Это поручат спецкомбинатам, сельсоветам на местах. Но я не думаю, что это будет сделано качественно. Ну выдернули какую-то женщину из сельсовета, пришла она на кладбище. Половина его - современное, оно и так уже описано. А вторая часть, заросшая бурьяном, – из-под земли наполовину торчащие плиты. Ну, она посмотрит-посмотрит на них, перепишет пару штук и пойдет обратно.
Тимофей Акудович говорит, что без обучения ответственных на местах правильному отношению к старинным захоронениям не обойтись. А для этого нужен хотя бы отдел при Академии наук или Минкульте. И, возможно, специальная госпрограмма, как "по замкам Беларуси".
Заинтересованные историки, краеведы, экскурсоводы исследуют старые кладбища не ради галочки, а в этом деле дотошность очень важна. Сначала составляется карта старого кладбища, которая разбивается на квадраты. Разрабатывается принцип, по которому захоронениям будут присваиваться номера.
– В такой работе самое важное – исследовать те захоронения, которые уже через год никто не найдет. Бывает так: торчит из-под земли надмогилье, десятый день описания старого кладбища идет. Ты проходишь мимо него с мыслями "ну и ладно", а потом возвращаешься и начинаешь его откапывать до такого уровня, чтобы суметь прочитать надпись. Потому что понимаешь: если ты сейчас не опишешь эту фамилию, то все, в следующем году этот камень никто уже и не найдет.
Любопытно, что когда за "перепись" старинных захоронений берутся опытные волонтеры, и местные власти, и церковники их в этом поддерживают:
– В Гольшанах когда переписывали старое кладбище, местный ксендз нам каждый день привозил мороженое.
Тимофей Акудович считает, что во многом помочь могла бы, например, госпрограмма по старинным кладбищам. К примеру, районные организации БРСМ вполне могли бы взять шефство над несколькими захоронениями в своей округе и за несколько лет, при консультации специалистов из Минкульта, провести действительно полезную патриотическую кампанию.
Могилы как часть истории
Собеседник добавляет: пора понять, что надгробная плита, которой, скажем, 150 лет – это уже само по себе история. В соседней Польше переписали все исторические надгробия, их запрещено сносить. Там есть целый институт, который работает с этим вопросом.Любопытно, что католическое кладбище в Ракове хоть и не является историко-культурной ценностью, сохранилось куда лучше, а возраст у самых старых захоронений здесь совпадает с униатскими.
– Все-таки у католиков, по моим наблюдениям, отношение более хозяйское к захоронениям. Убирают могилу своих родственников и две соседние. Благодаря этому кладбище все же в лучшем состоянии. К тому же практически современные могилы здесь вместе с историческими – это помогает содержать старинные захоронения в большей сохранности, сюда постоянно приходят люди.
Надо помнить и о том, что многое зависит от традиций захоронения в конкретной местности, от материалов для надгробий. Например, в западной Беларуси надгробия и кресты чаще всего каменные. На востоке была сильна традиция ставить над могилами просто деревянные кресты, которые уже давно истлели. На Полесье на могилку клали колоду или собирали над ней небольшой шалашик.
Кладбища как место для экскурсий
На старинном католическом кладбище в Ракове хорошо сохранился памятник на могиле композитора Михаила Грушевицкого, умершего в 1904 году. На одной из его сторон даже выбиты ноты из его произведения.
Если по старинным кладбищам небольших белорусских местечек можно проводить интересные прогулки, то на кладбищах в Минске и областных центрах есть историческая основа и для часовых экскурсий, уверен Тимофей Акудович. Могилы Якуба Коласа, Янки Купалы, основателя ансамбля "Песняры" Владимира Мулявина, писательницы Элизы Ожешко. Однако у нас заявки на экскурсии по таким местам сейчас - исключение из правил.
– Кладбище – это и есть квинтэссенция местной истории. Если были военные действия – будут военные похоронены, если при этой деревне, поселке была школа, училища времен Российской империи – будет похоронен учитель, если какое-то госучреждение находилось – там чиновник. В Дзержинске местный краевед нашел захоронение преподавателя Виленского университета середины 19 века. О самом человеке было известно, но не знали, где он похоронен, дат смерти и рождения…
Спорные инициативы по сносу захоронений, за которыми десятилетиями не ухаживают родственники, в законопроект не вошли. Однако появился пункт о том, что во время инвентаризации будут выявлять разрушенные надгробия и уведомлять об этом родственников или других близких похороненных там людей. Если никто не откликнется в течение двух лет, специальные организации вправе демонтировать и утилизировать разрушенные надмогильные сооружения и установить там идентификационный знак с данными похороненного. Вопрос, как этот закон будет работать в отношении, скажем, старинных каменных надгробий, родственники к которым точно уже давно не приходят, остается открытым. В каком случае они будут считаться разрушенными и не начнут ли надгробия, которые в состоянии простоять еще очень долго, заменять на простые таблички?
К тому же сегодня народная память в регионах еще помнит, где похоронен удивительный мастер-кузнец, а где – предприимчивый злодей.
– Мы не хотим сказать, что над каждым захоронением надо "трястись". Просто сейчас есть возможность если не сохранить такие надгробия, то хотя бы описать. А дальше – пусть оно хоть под землю сходит, но описание хотя бы останется – вот тут такой человек был похоронен.
Сейчас энтузиасты выкладывают описания исторических захоронений на сайте "Некропалі Беларусі". Их работа может быть интересна для историков, краеведов. Тимофей Акудович вспоминает, как пожилой человек прислал на сайт информацию про своего прадедушку, который похоронен под Вилейкой, и надгробие, которое некрополисты смогли учесть.
Вот только несколько примеров людей, которые могли быть забытыми:
Но, к сожалению, пока лишь отдельные инициативы пытаются объять необъятное. Остается надеяться, что инвентаризации будут проводиться внимательно и к этому делу будут привлекаться заинтересованные в сохранении истории люди. Времени осталось не так уж много - каждый год многочисленные древние надгробия все больше уходят в землю, унося с собой тайну о том, кто там похоронен.
