Кто должен хоронить тех, кто жил в доме ветеранов?
Анатолий Шохин служил в ОМОНе, прошел две чеченские кампании, из каждой командировки привез по медали "За отвагу". Несколько лет назад у него отказала почка, начались серьезные проблемы со здоровьем, он получил первую группу инвалидности и оказался в Новосибирском доме ветеранов.
Второго июля 44-летний Анатолий умер в больнице, и следующие дни были наполнены отвратительными разговорами - за чей счет и кто будет его хоронить. Оказывается, сегодня это предмет для дискуссий, в которых пришлось поучаствовать и корреспонденту "РГ".
Оксана - бывшая жена Анатолия, в разводе с ним уже больше 10 лет. Она живет в райцентре Болотное, это 130 километров от Новосибирска, замужем за другим, у нее на руках малыш от второго брака. С Анатолием их, в общем-то, связывает только общий сын-старшеклассник. Однако именно Оксане предложили забрать тело бывшего мужа из морга в Новосибирске и увезти в свой райцентр, чтобы там похоронить. "Ведь вы же алименты от него получали?" - строго напомнили ей в доме ветеранов, куда, кстати говоря, Анатолий ежемесячно отдавал львиную долю своей немаленькой пенсии. Оксана в ужасе начала думать, как преподнести эту новость о похоронах мужу, который кормит ее и двоих детей, и обзванивать местные фирмы ритуальных услуг. В одной из них согласились похоронить Толю на сумму социального пособия на погребение - это чуть больше 7000 рублей. Однако доставка тела в Болотное выходила никак не меньше шести тысяч. Которых у Оксаны не было. Чиновники предложили ей обратиться в военкомат - мол, медали есть, ветеран, пусть военные хоронят!
Ответственность соцработников кончается с последним вздохом "клиента"?В военкомате денег не дали тоже - обещали подумать о возмещении расходов, но потом, да и вообще - к минобороны бывший милиционер Толя отношения не имел.
- Что делать? Помогите! - звонил в это время в "РГ" Александр Жуков - сосед Анатолия по комнате, проживший с ним душа в душу больше пяти лет. О борьбе Жукова с произволом в доме ветеранов газета писала много раз - руководство социального учреждения мечтает его выселить, однако он пока успешно отбивается от судебных исков и не платит за те услуги, которые не получает, - например, за дорогое питание. "В администрации дома ветеранов сказали, что Толю даже из морга забирать не будут, - чуть не плакал Жуков. - Якобы какие-то изменения в законах вышли, и они теперь не хоронят - нет на это средств. Или, говорят, платите 23 тысячи - тогда все организуем". Александр получает пенсию восемь тысяч рублей. Хоронить друга ему не на что. И он очень боялся, что Толю закопают как невостребованного.
- Раньше было по-другому: покойников привозили из морга в дом, с ними можно было попрощаться, а потом увозили на кладбище, без всяких вопросов, - говорит Жуков. - Но вот уже, наверное, год, как похорон у нас нет.
Что за изменения в законах не дают социальным учреждениям хоронить усопших, я стала выяснять в министерстве труда и социального развития Новосибирской области. И там мне дважды (!) подтвердили, что все по-прежнему, никто не бросает покойников в моргах, и Шохин будет погребен как положено. И что его бывшей жене не надо рвать на себе волосы, а надо написать отказ хоронить Анатолия за свой счет, и тогда дом возьмет все хлопоты на себя. Дважды - потому что, поговорив с министерством, я пыталась успокоить Жукова, он бежал к руководству дома ветеранов, а там делали удивленные лица… И так по кругу.
В итоге Толя все-таки нашел упокоение на Заельцовском кладбище Новосибирска, его не отправили в Болотное за 130 километров. В больничный морг за ним приехал катафалк, был гроб, и была выкопана могила, которую теперь навещает Жуков. Он уверен, что все это случилось только благодаря вмешательству "Российской газеты". И самое ужасное, что он не так уж неправ.
Александр Жуков попросил министерство разъяснить ему порядок захоронений, обратившись туда письменно. Ответ, полученный на днях, он принес в "РГ". Бумага подписана первым заместителем министра труда и социального развития области Еленой Бахаревой. Она коротко и без сантиментов сообщает Жукову, что оказание ритуальных услуг не входит в компетенцию социального учреждения и вопросы, связанные с их предоставлением, "решаются гражданами самостоятельно".
Собственно, то же самое говорили Жукову и раньше, в доме ветеранов. Однако в тот момент в министерстве почему-то горячо убеждали меня, что такого просто не может быть, а обиженный Жуков возводит на руководство дома напраслину. На вопросы о нормативной базе и источниках финансирования вот только отвечали тогда уклончиво: мол, изыскиваем средства. Возможно, конечно, тут имеет место игра слов. "Оказание ритуальных услуг" - это бизнес, и никто не ждал от дома ветеранов, что они выставят свою похоронную команду. Но ведь об этом Жуков и не спрашивает. В его письме просьба объяснить порядок захоронения.
Порядка, очевидно, нет - и в прямом, и в переносном смысле. И вот интересно, как гражданин, если он одинок, может "самостоятельно решить вопрос" с собственными похоронами? Заранее заключить договор с компанией, оказывающей ритуальные услуги, и оплатить счет? Да, в федеральном законе об основах социального обслуживания граждан действительно ничего не сказано о погребении. Стало быть, это не социальная услуга, и мертвых постояльцев из моргов можно не забирать - ответственность соцработников кончается с последним вздохом "клиента".
Все бы ничего, но вот какая странность - в договорах, которые заключают с домом ветеранов его постояльцы (а их около 500), есть графа - "содействие в организации ритуальных мероприятий (при условии, что родственников нет или они отказались), сопровождение похорон". В месяц за эту услугу в доме ветеранов хотели бы брать с Жукова в 2015 году 217 рублей - копию договора он тоже принес в редакцию. Стало быть, со всех жильцов набегает этак сто тысяч в месяц - хватит не на одни очень скромные похороны. Правда, договор этот Жуков подписывать отказался - и, видимо, правильно сделал.
Между тем руководитель муниципального предприятия по вопросам похоронного дела в Новосибирске Сергей Бондаренко в разговоре с "РГ" напомнил, что городской бюджет выделяет деньги на гарантированный перечень услуг по погребению. И это не сумма социального пособия, не надо их путать, это еще плюс 11 тысяч рублей, которые позволяют достойно похоронить неимущих. Средства на это, считает он, должны быть и в бюджете региона, и стационарные социальные учреждения, в том числе областного подчинения, не должны отказываться хоронить своих жильцов, если их родственники отказываются это делать или их нет. И ни в коем случае никого к этому не принуждать.
В конце концов, проводить человека в последний путь - дело святое. И этот последний в нашей жизни "вопрос" ни в коем случае не должен быть дискуссионным.
Текст: Нина Рузанова ("Российская газета", Новосибирск)
Российская газета - Федеральный выпуск № 181(7939)
