В ней говорится о том, что «похоронный» бизнес в Ульяновске уже давно вышел за пределы правового поля. С циничной ситуацией пришлось столкнуться родственникам знаменитого ульяновского хоккеиста Владимира Монахова. В их семье случилась трагедия — скончался сын спортсмена Игорь Монахов.
Заинтересовалась. В статье написано, что на «Северном кладбище» Ульяновска установлены тарифы на захоронение. Это при том, что места на кладбище предоставляются бесплатно. За место на кладбище около родных с вдовы Монахова запросили 40 тысяч рублей. Но кто хотел получить эти деньги? Всё, что я расскажу, — пусть останется на суд читателей.
После разговора с участниками события, к моему удивлению, начали прорисовываться неожиданные подробности. Разумеется, я не следователь, поэтому, раз уж полученные сведения разошлись, то я могу лишь передать вам полученную информацию. А вот разбираться должны в этом правоохранительные органы.
Приехав на кладбище я увидела, что семья Монаховых добилась захоронения рядом с родными. Первоначально они хотели выбрать место слева от могилы матери, но, как оказалось, там был резерв. Поэтому Игоря Монахова похоронили справа от могилы.
Но дело не в этом, а в том, что за это место запросили 40 тысяч рублей. Чтобы выяснить откуда взялась такая сумма, я встретилась со смотрителем кладбища. Как раз он и показывал семье возможные варианты захоронения. На вопрос, откуда появилась такая сумма он мне сказал, что сам впервые услышал её от Нины Юрьевны, вдовы Игоря Монахова:
— Когда мы стояли на кладбище, — говорит смотритель, — Нина Юрьевна повернулась ко мне и будто уточнила «Это место стоит 40 тысяч?». Я сказал, что все вопросы к агенту, потому что не понял про что она спрашивает, может про услуги погребения, а я к этому отношения не имею.
— У вас была личная беседа с агентом?
— Да, Елена Лаптева приходила ко мне по вопросу места захоронения.
— И вы озвучили ей сумму 40 тысяч за место?
— Нет, я сказал, что мы можем предложить другие участки, если семья не хочет демонтировать памятник и хоронить Игоря Монахова около дороги. Я предложил целых три варианта: родственное подзахоронение, место справа от отца и ещё другой участок. Из этого семью почему-то ничего не устроило. О деньгах я ничего не говорил. Я же сказал, что сам впервые услышал эту сумму от вдовы.
Приехав домой с кладбища я позвонила агенту, которая занималась организацией похорон Игоря Монахова. Я поинтересовалась у неё:
— Откуда взялась сумма в 40 тысяч рублей? Это плата за место или какие-то услуги?
— Эту сумму мне назвал смотритель, только за место, — сказала агент. Затем добавила, — это беспредел, знаете, на кладбищах есть места и по 100 и по 200 тысяч!
— А вы лично знаете, что места на кладбище предоставляются бесплатно?
— А вы как думаете?
— Я не могу говорить за вас, мне нужно ваше мнение.
— Да, я знаю.
— Получается ли, что вы, как посредник между смотрителем и убитыми горем семьями, озвучиваете им плату за место, зная, что это незаконно? Для чего вы это делаете?
— Знаете, я без разрешения смотрителя не могу начать раскопку!
— За время вашей работы вы впервые столкнулись со случаем требования платы за место?
— нет…
— Ну, ясно. А вы лично обращались в полицию, чтобы решить этот вопрос?
— я не обращалась, но хотел обратиться сын Игоря Монахова, он был очень возмущен.
Возникает вполне нормальный вопрос, как можно озвучивать сумму за место, зная, что это незаконно? Ведь ритуальный агент — это не посторонний человек с улицы, а профессионал знающий местный порядок. Тем более агент не должен вводить в заблуждение людей, называя им плату за то, что является бесплатным. В таких случаях нужно обращаться в правоохранительные органы, а не замалчивать этот вопрос. Как это называется? Игра на безграмотности людей, собственная безграмотность или личная корысть?
Во-первых, давайте представим, если бы не поднялся шум вокруг этого случая, а семья заплатила бы деньги за место, то в чьи руки они были бы получены: в руки смотрителя, или в карман агента? А может они могли бы вместе поделить доход?
Во-вторых, раз есть практика продажи бесплатных мест, то неужели ритуальные агенты сталкивается с этим впервые? Ведь в случае огласки ситуации, делая круглые глаза, они пеняют то на смотрителей, то на руководство кладбищ. Зато о своей роли «передатчиков» упорно молчат. На мой взгляд, это бессовестный поступок. Если даже коррупция на кладбищах достигла таких масштабов, то роль агентов в этом деле игнорировать невозможно.
Чтобы выяснить от кого впервые Нина Юрьевна, хоронившая мужа, услышала о цене за место, я дозвонилась до неё. Нина Юрьевна подтвердила, что сумму ей сказал агент. Но Нина Юрьевна считает, что эту сумму назначил кто-то с кладбища.
В этот же день я встретилась с Горничновым Владиславом, директором МБУ «Городская специализированная похоронная служба г. Ульяновска». Задала ему несколько вопросов:
— Владислав Николаевич, вам известно, какая ситуация случилась с похоронами Игоря Монахова, почему за место просили 40 тысяч?
— стало известно вечером, после выхода статьи 8 октября. На следующий день разбирался в причинах произошедшего.
— я знаю о том, что с вами разговаривал сын покойного, он вам сказал, что с них требуют деньги?
— про деньги не говорил. Ко мне была обращена просьба разрешить похоронить слева от матери, но там был резерв. Потом я узнал, что 216 участок для Ветеранов ВОВ, так обозначено на карте. Я был вынужден запретить хоронить на этом участке и предложил 333. От него семья позже отказалась. Почему-то не воспользовались они и своим законным правом провести родственное подзахоронение, как делает большинство. Резервов они не оставляли, хотя могли это сделать ещё в 2010 году. Им нужно было отдельное место. Но я не мог разрешить хоронить на чужом резерве.
— вы сказали, что разберетесь в ситуации, а каким образом?
— я подписал приказ о служебном расследовании. Плюс на две недели смотритель отстранен от обязанностей, с него взята объяснительная. Если хотите, то можете прочитать.
— в статье «Ритуальный беспредел» я прочитала, что кто-то из руководства кладбища хамил семье, это были вы?
— Ни в коем случае. Я не могу позволить себе хамства.
Напоследок, я всё же позвонила сыну покойного, чтобы уточнить, не было ли хамства со стороны руководства. Он мне чётко сказал: «Не было. Я бы не позволил никому мне нахамить».
Должна добавить, что Горничнов В. Н. просил передать в статье соболезнования семье Монаховых в их утрате и пообещал сделать всё возможное для прояснения ситуации.
Будьте осторожны, ульяновцы.
