День ото дня ему становилось хуже, но меня не пускали даже взглянуть на него одним глазком. Я оставила в ординаторской номер своего мобильного телефона и попросила звонить, если что понадобится.
В тот день, 11 сентября, перед тем как ехать в больницу, я зашла в церковь, помолилась за сыночка и заказала молебен за здравие Игоря. На выходе из храма зазвонил телефон, человек представился сотрудником гистологической лаборатории и назвался Мишей. Я спросила: “В чем дело?” Он ответил: “Надо встретиться”, - и настойчиво стал выяснять, где я нахожусь. Мне подумалось, что это как-то связано с анализами Игоря, с его пребыванием в больнице, и я сказала Мише, что буду ждать его у церкви.
Миша подъехал быстро, заговорил о документах сына, о справках. Я ничего не могла понять, голова шла кругом. Наконец до меня дошло, что он говорит об Игоре как об умершем. И тут мне начались звонки, одно за другим различные похоронные агентства предлагали свои услуги. Значит, мой сын действительно умер! Я об этом не знаю, а большинство чужих людей уже знают! Почему мне из больницы не позвонили первой? Почему? Этот же вопрос я задала Мише, он опять начал говорить, что он сотрудник гистологической лаборатории, и между делом забирал у меня телефон и грубо разговаривал со звонившими агентами ритуальных услуг.
Дальше все было как в тумане. Почему-то Мише, а не мне, матери, отдали заключение о смерти, справку ф. № 106/у-08 (медицинское свидетельство о смерти), которая выдается только родственникам, близким умершего или законным представителям. Также Мише в загсе отдали бланк свидетельства о смерти. Завладев этими документами, Миша стал диктовать свои условия по организации похорон, называть цены, предлагать “дешевый” анализ ДНК (всего за 15 тысяч рублей!), который оказался совершенно ненужным. “Будем сжигать, мест на кладбищах нет”, - безапелляционно говорил он и покрикивал на меня, когда я высказывала желание все же похоронить сына без кремации.
В конце концов я сказала ему, что в его помощи не нуждаюсь, что договора на погребение я с ним не заключала, даже устного. Тогда Миша взъярился и сказал, что я ему уже должна много денег, и отказался отдать справку о смерти, которую я буквально выхватила у него из рук уже после похорон сына. Остальные документы он вернул мне после вмешательства моих знакомых из Роспотребнадзора.
Мало мне было горя - так еще это хамское отношение, ничем не прикрытое рвачество. Никакого сочувствия, даже мнимого, только деньги, деньги, деньги...
Я обращаюсь ко всем, кто “сливает” информацию об умерших людях. Если уж вы обогащаетесь таким путем, так будьте милосердными, не звоните кому попало, выбирайте честно работающие агентства. Пожалейте родственников и близких, которые и без того убиты горем. Рано или поздно вы окажитесь на их месте, и не дай бог вам встретить такого проворного Мишу.
