— Есть такая фраза, что когда человек не знает, что делать со своим временем, то время всегда знает, что делать с людьми. Для вас, как для пластического хирурга, насколько это необратимая ситуация? Стоит ли с ней смириться, или нужно как-то менять ее?
— Стоит смириться или не стоит — это выбор каждого человека. Не хочется стареть никому, но, к сожалению, это неизбежно. Время работает не на нас, оно работает против нас с одного прекрасного момента. И тут, наверное, стоит вопрос не только пластической хирургии, а как долго хочется оставаться в строю, оставаться в форме.
Эти вопросы решают специалисты по антиэйдж-медицине совместно с генетиками. Потому что просто что-то назначить — это ничего. Нужно посмотреть, как функционирует организм. Генетический паспорт — это ваши отпечатки пальцев, он всегда одинаковый, он никогда не меняется, и, получая генетический паспорт, мы смотрим то, с чем вы родились и что будет с вами, если вы будете жить так, как живете. Иногда нужно сначала поменять или улучшить качество жизни, а дальше уже приводить внешний вид в соответствии с тем, как мы изменили внутреннее содержание.
— Вести правильный образ жизни, беречь здоровье смолоду — это известные фразы. Все это знают, и мало кто это соблюдает, к сожалению. А тут вышел после ножа или каких-то препаратов - и сразу помолодел. Это же гораздо проще, чем столько лет соблюдать правильный образ жизни.
— Конечно же, это гораздо проще. Вы вышли после какой-то операции, прошедшей успешно, у вас шикарный результат. Но вы — лентяй, например, у вас есть риск сердечно-сосудистых заболеваний, и через полтора-два-три года у вас инфаркт или инсульт. И в прекрасной инвалидной коляске вы будете замечательно смотреться. То есть внешне — это внешне, но у нас есть сосуды, у нас есть сердце, у нас есть мозг, и все это стареет точно так же, как стареет оболочка.
Поэтому сейчас нельзя говорить о пластической хирургии как об отдельной отрасли. Есть другая отрасль — малоинвазивные методики, есть третья отрасль — косметология, и четвертая, в сцепке с которой мы идем, это антиэйдж-медицина.
— А можете рассказать обо всех этих четырех отраслях?
— Антиэйдж-медицина — это притормаживание процессов старения, которые происходят и которые неизбежны. В принципе, до 30-35 лет мы используем то же, что нам было дано от рождения, а с тридцати пяти мы начинаем, как это ни прискорбно, стареть. И нет однозначного рецепта — становиться веганом, не есть мясо, или, наоборот, есть мясо и не есть сахар. Каждый человек индивидуален, кому-то нужно одно, кому-то нужно другое, кому-то и то и другое. Плюс, еще какие-то компоненты, электролиты, олигоэлементы — это минералы. Их нужно встроить в систему для того, чтобы система работала так, как нужно.
Нужно постоянно балансировать гормональный фон. Например, заместительная гормональная терапия актуальна не только для женщин, но и для мужчин тоже. И это тоже антиэйдж-медицина. То есть врачи, которые занимались медициной и лечением старения, уже стали и эндокринологами наполовину, потому что все в нашем организме регулируют железы внутренней секреции. Посмотрите на детей, они всегда всего хотят, им всегда все интересно, у них масса энергии. Это всё гормонозависимо.
— Так надо просто таблеточки какие-то пить, чтобы вырабатывались гормоны и ты становился молодым?
— Если мы говорим о гормонах, то сейчас гормоны в виде патчей или в виде гелей - это более правильно. Потому что когда вы проглотили пилюлю, вы заставляете организм, хочет он или не хочет, надо ему или не надо, это все усваивать. Когда вы наносите это на кожу, то впитывается ровно столько, сколько нужно. То есть это более биодоступно для нашего организма.
— Говорят, посмотрите на маму своей невесты, и вы увидите, какой она будет через 20-30 лет, посмотрите на бабушку и вы поймете, какая она будет в старости. Насколько генетика важна в процессе старения?
Мы можем сказать, как примерно человек будет стареть, но все это очень индивидуально. Самая большая проблема — это проблема детокса, потому что система детокса организма работает очень интересно. Когда из токсического вещества, которое поступило в организм, создается в несколько раз более токсическое, его узнает белок-переносчик, берет и выводит из организма. И у всех практически людей первая часть детокса, когда из токсического создается более токсическое, работает на сто процентов, а вот вторая часть работает не у всех так, как должна работать. У кого-то работает на двадцать, у кого-то на тридцать, у кого-то на 80 процентов. То есть с одного прекрасного момента у нас идет постоянная интоксикация организма. Если мы это знаем, то есть пути, как помочь организму освободиться от токсинов. Это один из вопросов, который мы можем выяснить, сделав генетический паспорт.
Другой вопрос — насколько мы адекватно реагируем на какие-то медицинские препараты. Мы можем на часть из них не реагировать вообще, а на какую-то неадекватно.
Третий вопрос — риск каких заболеваний у нас есть. Если мы проживаем, например, в мегаполисе, насколько мы стрессоустойчивы. На все эти вопросы нам дает ответы генетика.
Также если создать генетический паспорт ребенка, мы увидим, например, спринтер он или многоборец. Это важно для того, чтобы определить его в какую-то спортивную секцию. Также мы можем узнать с помощью генетики, кто наши дети — аналитики, технари, гуманитарии.
— Есть еще такой фактор старения, как стресс. С ним бороться трудно. Что делать? Пить валерьянку пачками?
— Бороться со стрессами помогут прогулки, йога, медитация, лес, любой отдых. А если добавить гормоны, если сделать какие-то минимально травматические методы омоложения, то уже будет как-то радостнее, и настроение будет лучше, и внешний вид тоже.
— Заблуждение считать, что полнота скрывает морщины и что она помогает морщинам появиться позже?
— Может быть, от лишнего веса морщинки и разглаживаются, но риск сердечно-сосудистых заболеваний увеличивается.
— В пластической хирургии выделяется отдельно возрастная категория?
— Конечно, потому что это другая скорость реабилитации, другая скорость деления клеток. Просто мы берем это на заметку и предлагаем либо реабилитацию, либо во время операции совершаем какие-то дополнительные действия, либо назначаем крема, скотчи, гели. Но большой разницы между достаточно молодым пациентом и возрастным пациентом нет.
— А каков предельный возраст пациента для операции? Когда вы можете сказать: "Нет, тебе уже нельзя, совсем старая"?
— Все равно, хоть что-то, да можно. Даже в 90 лет.
— В вашей практике какая была самая взрослая пациентка?
— У меня была пациентка 83 лет, которая похоронила супруга какое-то время назад и на прогулке в парке встретила ровесника. У них начались романтические отношения, которые закончились браком, и она к браку решила сделать первую в жизни пластическую операцию.
— Это была большая сложная операция?
— Нормальная, как все, но она была счастлива, и я тоже был очень рад за нее.
— Как вы считаете, нужно ли когда-то остановиться и уже дать себе постареть, или надо всегда сопротивляться старению?
— Поскольку я человек тоже возрастной, вопросы эти меня тоже волнуют. Я думаю, что не надо останавливаться, потому что однажды, мы не знаем когда, наступит время, когда все остановится само.
— Расскажите, какие типы старения существуют, какие нужно искать признаки и как с этими типами нужно бороться.
— Есть мелкоморщинистый тип старения — это астенический тип, и если пациент любит загорать. Например, австрийско-швейцарские женщины и французские женщины с Лазурного берега — это пример мелкоморщинистого типа старения. Когда солнце и ультрафиолет разрушают кожу, и появляется эта вертикальная мелкоморщинистость.
На самом деле, классификаций старения очень много, но все начинается с того, что рушится гормональная система. Пациент однажды должен принять решение, как ему стареть: либо он стареет себе и стареет, что-то себе подколол, и вроде все хорошо... А можно оставаться в форме, оставаться полным энергии, сил, интересов, но для этого нужно привести гормональную систему в порядок. Потому что когда рушатся гормоны - это либо истерики, либо депрессии. Однозначно, надо объяснить спутнику своему либо родителям, что "давай-ка сходим к эндокринологу и посмотрим, что происходит". Сто процентов что-то не то, где-то сбой в гормональной системе. И вот, когда стабилизируется количество гормонов и их соотношение одного к другому, тогда можно говорить о том, надо что-то делать или не надо. Потому что когда нормальные гормоны, и качество кожи другое, оно меняется само по себе.
— У российских женщин какой-то особый отдельный тип старения или у нас каждый старится по-своему?
— Во-первых, у нас очень много разных климатических зон. Стареть в Сочи и стареть в Мурманске, несмотря на то что и то, и то у моря, - это две большие разницы. Все зависит от того, где родился пациент, какой образ жизни он ведет, какие условия внешней среды, как он питается, какая экология и, естественно, какой у него генетический паспорт. Но, конечно, стареть у моря, в тепле всегда лучше.
— Как вы считаете, какой в ближайшее время будет реальный срок жизни, к которому нужно стремиться?
— Я не думаю, что в ближайшее время мы как-то глобально увеличим срок жизни. Наоборот, мы живем при постоянной стрессовой нагрузке. Это уже сокращает жизнь. Плюс питание, фастфуд, пальмовое масло, угарный газ, парниковый эффект — можно перечислять все что угодно. Конечно, при этом надо жить и радоваться. Это единственное, что мы можем делать самостоятельно, и никто не регулирует этот процесс.
