Хотя некоторые начнут утверждать, что минута длится 60 секунд, восприятие времени у разных людей и в разных ситуациях может резко меняться. Время может бежать или тянуться до бесконечности долго. Разница между «реальным» временем, измеряемым часами и календарями, и нашим собственным ощущением времени иногда может быть огромной. Это связано с тем, что во многих отношениях свое чувство времени мы формируем сами.
Измерение времени
Люди создали надежные инструменты для измерения времени на основе повторяющихся предсказуемых событий, происходящих в природе — например, смены дня и ночи, перехода от зимы к весне. Мы ассоциируем эти события с такими понятиями как день, неделя или год, а для того, чтобы отметить начало или завершение этих событий, мы используем часы и календари.
Правда, у нас, оказывается, есть и внутренние часы, которые регулируют наши суточные (дневные/ночные) ритмы и позволяют нам определять продолжительность конкретных событий. С помощью этих внутренних «часов» мы сравниваем продолжительность каждого следующего события с величинами, хранящимися в памяти. По сути, мы формируем банк данных, в котором хранятся наши ощущения таких временных отрезков как минута, час или день.
То, что обычно в начале представляет собой способность нашего мозга определять короткие отрезки времени — от минут до секунд — затем преобразуется в восприятие течения времени на протяжении всей жизни. Правда, к сожалению, наши внутренние часы не всегда работают так же точно, как настоящие «внешние» часовые механизмы.
Личное восприятие времени в значительной мере зависит от степени нашей сосредоточенности, физического состояния и настроения. Примерно так же, как чайник, который мы караулим, «никак не закипает», нам иногда кажется, что событие, на котором мы сосредотачиваем свое внимание, длится гораздо дольше обычного. То же самое происходит, когда нам скучно — кажется, что время тянется до бесконечности.
В других ситуациях людям кажется, что время летит осень быстро. Например, когда наше внимание не сосредоточено на чем-то одном, и мы заняты несколькими делами сразу, создается ощущение, что время бежит быстрее. Возможно, это связано с тем, что, занимаясь несколькими делами сразу, мы просто меньше обращаем внимание на то, как идет время.
На восприятие времени также влияет и эмоциональная окраска события. Когда мы испытываем отрицательные эмоции, например, грусть или подавленность, нам кажется, что время идет медленнее. Особенно влияет на восприятие времени страх — он замедляет наши внутренние часы, в результате чего страшное событие кажется более продолжительным. И, наоборот, когда происходят веселые и радостные события, мы чувствуем, что время пролетает в мгновение ока.
Точно так же, как может казаться, что время идет быстрее или медленнее в зависимости от эмоционального состояния, восприятие времени может искажаться по мере старения. Люди старше 60 лет отмечают, что время по их ощущениям начинает идти с разной скоростью. Им кажется, что с каждым годом новогодние праздники мелькают все чаще и чаще, а обычные дни тянутся очень долго.
Ключевые факторы
Нарушения восприятия времени по мере старения могут быть связаны с некоторыми важными когнитивными процессами, в том числе и с тем, какое внимание мы можем уделять определенному виду деятельности, и насколько мы умеем распределять свое внимание при выполнении нескольких дел одновременно. С возрастом наши способности в этих областях постепенно снижаются, что, возможно, влияет на наше субъективное восприятие времени.
И, что, видимо, еще важнее, с возрастом меняется и наша система ориентиров — критериев, по которым мы определяем продолжительность событий. Те воспоминания, которые накопились у нас за жизнь, позволяют создавать собственную временную шкалу. Некоторые придерживаются идеи, что воспринимаемая продолжительность интервала времени зависит от продолжительности прожитой жизни. Согласно этой концепции, известной как «теория пропорциональности», с возрастом определенный временной интервал в «настоящем» кажется короче по сравнению с прожитой жизнью.
Теория пропорциональности становится интуитивно понятной, если представить, каким образом в восприятии человека, прожившего 75 лет, год походит быстрее, чем в восприятии десятилетнего ребенка. Но эта теория не может в полной мере объяснить наше восприятие настоящего, поскольку мы можем жить час за часом и день за днем независимо от прошлого.
Возможно, разгадка проблемы восприятия времени заключается в памяти, поскольку считается, что наше ощущение времени формируется благодаря ясности воспоминаний. Мы мысленно заглядываем в свое прошлое и, опираясь на исторические события, приходим к ощущению собственного существования во времени.
Поскольку самые четкие воспоминания, как правило, касаются событий, происходивших в годы формирования личности, то есть, между 15 и 25 годами жизни, этот десятилетний период жизни связан с ростом воспоминаний, связанных с самооценкой и самопознанием, известных как «реминисцентный всплеск». Возможно, что само по себе наличие такого участка памяти и служит объяснением того, почему с возрастом время течет быстрее — по мере старения люди все больше удаляются от этого важнейшего периода своей жизни.
Точность восприятия времени может нарушаться и при наличии различных клинических заболеваний. Например, такие расстройства развития как аутизм и синдром гиперактивности с дефицитом внимания часто ассоциируются с неспособностью точно определять временные отрезки. В преклонном возрасте такие заболевания, как болезни Альцгеймера и Паркинсона, также связаны с неспособностью точно определять продолжительность коротких интервалов времени, а также с расстройствами памяти.
Можем ли мы замедлить постоянно ускоряющееся течение жизни? Возможно. Настраивать наши внутренние часы можно с помощью развития когнитивных способностей — особенно тренировки внимания и памяти. А привязать наше сознание к действительности во времени и в пространстве помогут медитация и сосредоточение. Все это, на самом деле, может помочь укротить бурную реку жизни и заставить ее течь неспешно и размеренно.
Мойранн Айриш — старший научный сотрудник Австралийского научно-исследовательского нейробиологического центра.
Клэр O'Кэллаган — специалист по клиническим исследованиям Института поведенческих расстройств и клинической неврологии при Кембриджском университете.
