Проблема либерализации вопроса о трансплантации донорских органов в России то и дело поднимается. При этом сторонники таких послаблений сетуют на "черствость" и "закостенелость" большинства россиян, которые не очень-то жаждут либеральных законов о донорстве. Но в менталитете ли россиян дело? И чего боятся простые граждане?
Недавно член Совета Федерации Антон Беляков внес в Государственную Думу законопроект, должный, по его мнению, решить проблему с недостатком донорских органов для нуждающихся в их пересадке пациентов. С этой целью, по мнению сенатора, граждане, не возражающие против использования их органов после смерти для этой цели, могут сделать соответствующую запись в паспорт или водительские права.
Ведь, как считает Антон Владимирович, хотя "презумция согласия" на такую пересадку и так наличествует в российском законодательстве — но де-факто, для завершения процедуры все равно необходимо согласие родных потенциального донора. Что и приводит к самому низкому по сравнению с другими странами показателю трансплантаций — в среднем они делаются всего шести из тысячи нуждающихся пациентов.
А вот в ряде штатов США и стран Евросоюза, где в документах граждан проставляются сделанные ими при жизни отметки о согласии на использование их органов, врачи могут приступать к операции, не тратя драгоценного времени. Что, конечно, резко повышает шансы на изъятие у умершего человека наиболее "качественных" органов для последующей пересадки.
Можно заметить, что автор законопроекта не просто политик, решивший попробовать себя в области медицинского законотворчества. Антон Беляков — дипломированнный врач-педиатр, со стажем практической работы, правда, не работавший после ухода в Заксобрание по специальности больше 10 лет.
Тем не менее, оптимизм сенатора относительно того, что его предложение в случае принятие "откроет зеленый свет трансплантологии в России" выглядит чересчур оптимистичным, по целому ряду причин.
Начнем с того, что и ныне закон не запрещает ни одному совершеннолетнему россиянину сделать прижизненное распоряжение о том, что в случае смерти он дает разрешение на пересадку своих органов нуждающимся больным. Например, в виде нотариально заверенного документа, который можно носить при себе вложенным в те же права. Некоторое время назад также немало говорилось о создании общероссийской электронной базы данных таких потенциальных доноров — правда, процесс, похоже, еще в стадии разработки.
Жертвы трансплантологов. Ими могли быть ваши близкие
Может, кто-то думает, что народ не спешит объявлять себя "посмертными волонтерами", не желая бюрократической волокиты? Ну так запись в паспорте или правах, надо думать, тоже будет делать не сам владелец шариковой ручкой, а уполномоченные органы специальной печатью.
Кстати говоря, та же нотариальная бумага может быть аннулирована в любой момент, если гражданин передумает делать благородные посмертные жесты, а вот с правами такой "реверс" будет сделать труднее. Во всяком случае, без пачкотни или замены серьезного документа, что влетит в еще больший расход времени и денег.
Так что, в настоящий момент никаких юридических препятствий для добровольного посмертного донорства в России не существует. Тем не менее, как правильно заметил Антон Беляков, особой популярностью оно не пользуется — как в тех же США или Европе.
И дело тут совсем не в лени или какой-то избыточной "душевной черствости". Дело чаще всего в элементарной боязни злоупотреблений. В первую очередь того, что в случае, например, тяжелого ДТП и мозговой комы человека, заранее согласившегося стать донором, могут признать "безнадежным" и зафиксировать у него факт "смерти мозга" куда быстрее и оперативнее, чем у того, кто донором стать не согласен.
Усиливают эти опасения и слишком уж явное несоответствие в доходах врачей США и ЕС с их российскими коллегами. Американский анестезиолог-реаниматолог получает около 300 тысяч долларов в год. А вот российские медики тоже прочно входят в "десятку" — только не лидеров, а аутсайдеров рынка труда. Хотя, разумеется, их материальное положение с каждым годом улучшается.
Вышеизложенное — отнюдь не призыв немедленно и любой ценой вводить в российских больницах американские зарплаты. Тем более, что "ценой" такой роскоши стала настолько дорогая медицина, что в США несколько десятков миллионов человек не могут пользоваться ее услугами.
Но факт остается фактом. На черном рынке человеческий орган, в зависимости от степени "дефицита", стоит от 50 до 150 тысяч долларов. Причем, "гонорар" участвующим в чаще всего незаконной деятельности врачам, естественно, составляет лишь часть указанной суммы.
Тем не менее, американскому эскулапу просто не имеет даже чисто экономического смысла реагировать на посулы "благодарности" за нужное заключение о наступлении смерти потенциального донора. Потому что в случае огласки он потеряет как минимум высокооплачиваемую работу.
А вот всегда ли такую стойкость смогут проявить российские врачи с их зарплатами? Тем более, моральный кодекс, моральные принципы у всех разные.
А уж если "генетический паспорт" потенциального донора будет заранее внесен в электронные базы данных, конфиденциальность которых при нынешнем уровне хакерства и коррупции весьма сомнительна, не начнется ли за таким человеком настоящая "охота"? Особенно, если на кону будет стоять жизнь родственника, скажем так, очень богатого человека.
Так что, при всем уважении к озабоченности сенатором Беляковым проблемой низкого уровня трансплантаций в России, его инициатива ввести разрешающие донорство отметки на документах сама по себе вряд ли улучшит ситуацию. Для этого нужно успешно решать куда более серьезные проблемы.
