У входа на немецкое кладбище, которое было открыто еще в 2005 году, волонтеры белорусско-германского молодежного лагеря раздают деревянные крестики, на которых написаны имена солдат вермахта. Во время поминальной церемонии их воткнут в землю рядом с огромной братской могилой, куда уже были составлены 1000 гробов с останками немецких солдат. Рядом могила поменьше - там покоятся 25 венгров.
Читаю имена на двух крестиках, которые дали мне: Пауль Фогель и Вилли Шмидт. Они уже записаны в книгу, в которой ведется учет захоронений. Если у Шмидта и Фогеля найдутся родственники, то, приехав в Березу, они смогут узнать, в каком из 49 блоков находятся останки их предка.
|
Прошу представителя «Народного союза Германии по уходу за военными захоронениями» найти в книге имена Фогеля и Шмидта. Шмидтов там оказывается много. Один погиб в Полоцке, другой в Гомеле и так далее.
- Но вам нужен тот, который был похоронен в Минске, ведь все сегодняшние останки привезены оттуда, - говорят мне, перелистывая страницы.
Вот он, Вилли Шмидт. Родился в 1923 году, погиб или умер от ран 5 июля 1944-го. Ему было двадцать лет, возможно, двадцать один. Пауль Фогель был немного старше. Его дни были сочтены 25 февраля 1942-го, когда солдату было 24 года.
Индивидуальных могил на кладбище нет. Но вдоль аллеи стоят гранитные плиты, на которых написаны имена погребенных солдат.
На церемонии прощания оркестр играет траурные марши, священники читают молитвы, слышна тихая немецкая речь. Из Германии приехала группа из 70 родственников солдат, похороненных на различных кладбищах Беларуси. В основном это пожилые, убеленные сединами люди - внуки и дети погибших.
«Мы благодарны белорусскому народу за то, что он ухаживает за кладбищем»
- Мой муж уже давно хотел сюда приехать, а у меня не было желания, - делится с нами Ирма из Нюрнберга. - Но он настоял, и мы поехали. Прилетели за четыре дня до церемонии. Я была скептически настроена. Но каждый день, который мы проживали в Беларуси, духовно нас обогащал. Прекрасная, красивая страна, отзывчивые люди. И, конечно, очень волнующее мероприятие на кладбище. Я была потрясена. На кладбище лежит дядя моего мужа - Себастьян Штойбер. Ему было 42 года. Он служил в отряде, который эвакуировал раненых. Мы понимаем, что мы причинили неисчислимые страдания этой земле. Но это была война, в которой много горя выпало и на долю немецкого народа. Это боль для всех.
На зеленом газоне кладбища мы заметили небольшой деревянный крест, на котором была прикреплен ламинированный листок с именем погибшего. Рядом с ним родственники укладывают букет цветов и венок с траурной лентой.
Знакомимся. Ивона-Мари Клей - племянница погребенного здесь Курта Клюге.
- У нас дома хранятся его письма и фотографии, - рассказывает Ивона-Мари. - Он был очень молод. Его призвали в Вермахт еще перед началом войны. Он был во Франции, потом в Бельгии. В 1941-м попал на Восточный фронт. 30 июня 1941-го погиб на железнодорожном переезде под Слонимом. Жены и детей у него не было. Мы благодарны белорусскому народу за то, что он ухаживает за кладбищем.
|
На сегодняшний день известно более 2000 захоронений
Останки солдат, которые были захоронены 26 сентября под Березой, привезли с кладбища, организованного немцами еще во время войны. Тогда в Минске было два места для погребений: в районе нынешнего Восточного кладбища (2400 человек) и Академии наук (1200). Последнее было перезахоронено еще перед отступлением немцев.
Военнослужащими 52-го отдельного специализированного поискового батальона Вооруженных сил Беларуси были эксгумированы останки двух человек, последних солдат в районе Восточного кладбища за день до церемонии в Березе.
Процесс эксгумации не ограничивается только перемещением останков. Специалисты изучают возраст покойника, причину смерти, устанавливают его личность. Ежегодно эксгумируется около 5000 солдат Вермахта, всего их на сборных кладбищах в Беларуси покоится около 40 тысяч. Во время эксгумации солдат Вермахта, военнослужащие 52-го батальона нередко находят и останки солдат Красной армии, которых тоже перезахоранивают.
Заметим, что аналогичная работа ведется и в Германии. По нашим данным, ежегодно перезахоранивают около 120 - 140 красноармейцев. Всего в Германии 3600 воинских захоронений обеих мировых войн, где покоится около 760 тысяч граждан России и бывшего СССР. На их содержание выделяются десятки миллионов евро.
Работы по эксгумации будут продолжаться еще долгие годы. По архивным данным, потери Вермахта на территории Беларуси во время Второй мировой войны составили около 200 тысяч погибшими, включая тех, кто пропал без вести. На сегодняшний день известно более 2000 захоронений, в которых покоятся останки почти 110 тысяч солдат. Информация о некоторых захоронениях была утеряна во время войны и в послевоенные годы. Отдельные захоронения исчезли под объектами инфраструктуры.
На месте кладбища - торговый центр
Напомним вам об одной истории, о которой мы писали еще 2005-м. Тогда в составе группы родственников в Минск прибыл 64-летний Пауль Ренк. Он приехал, чтобы найти захоронение своего отца. По словам Пауля, его отец не был приверженцем фашизма, но призыва в армию избежать не мог.
Пауль родился в октябре 1941-го, а его отец погиб за пару месяцев до этого - в августе. Никаких подробностей о том, как воевал солдат вермахта, сын не знает. Семье лишь сообщили, что он погиб у деревни Адамовка 15 августа и был захоронен в Лепеле. Капитан прислал четыре фотографии могилы.
Мы с Паулем поехали в Лепель и по фотографии нашли место, где было захоронение. Оказалось, что после освобождения города кладбище сровняли с землей, а на его месте позже построили торговый центр.
|
Вспомнили мы эту историю не случайно. Поисковики предполагают, что часть кладбища не была закатана под асфальт и есть открытое место, где можно будет провести раскопки. Обнаружено и крупное захоронение в Орше, где также необходимо провести эксгумацию.
Каким бы ни было отношение к перезахоронению солдат Вермахта, вряд ли в нашей стране есть люди, которые бы хотели жить на костях.
Впрочем, есть и такие. В одной из деревень Дубровенского района владелец частного участка не дает провести эксгумацию немецких солдат. Почему? Говорит, что у него на этом поле хорошо картошка растет. Не дай нам бог попробовать такую картошку.
