За четверть века сделано немало. Так, в Петербурге изданы уже 13 томов "Ленинградского мартиролога": скорбный список увековечил истории жизни 51 тысячи репрессированных ленинградцев и петроградцев. В стадии подготовки еще четыре тома. Книжка о Левашовском мемориальном кладбище, где захоронены расстрелянные в 30-е годы, выдержала четыре издания. Она переведена на шесть языков.
Но и проблем с исполнением закона существуют немало.
Руководитель центра "Возвращенные имена" Анатолий Разумов считает, что во многом это происходит от отсутствия политический воли на местах. Простой пример: после принятия федерального закона власти Петербурга приняли свой, аналогичный, который установил размер пособий и льготы для бывших узников сталинских лагерей и их детей, оставшихся в свое время без попечения родителей. Сегодня добавка к пенсии у этих людей составляет в Северной столице 3628 рублей (у детей - 1614). Сравните: по стране она не превышает в среднем 300-400 рублей.
- В Петербурге сегодня осталось всего 197 реабилитированных: люди уходят, - отмечает глава комитета по социальной политике Александр Ржаненков. - Около 10800 - дети бывших репрессированных. Мы понимаем, что среди всех льготных категорий граждан (а их у нас 81), эта группа людей заслуживает особого отношения: они перенесли самые тяжелые испытания и колоссальное унижение.
Но финансовая составляющая - не самое главное, говорят дети реабилитированных. Для многих важнее всего моральный аспект.
В прошлом году Левашовское мемориальное кладбище (крупнейший в СССР спецобъект по числу тайно погребенных) было официально признано объектом культурного наследия регионального значения, достопримечательным местом. Кладбище благоустроено, здесь установлены памятные знаки разных конфессий и землячеств, получено разрешение на строительство часовни. Неслучайно этот мемориал номинирован в этом году на получение статуса "памятник ЮНЕСКО".
- Вообще вблизи Санкт-Петербурга известно порядка десяти мест, связанных с погребением жертв репрессий, - говорит Анатолий Разумов. - Это и участки Ржевского полигона, и район вблизи Токсово… Но только Левашовское мемориальное кладбище получило полагающийся статус. На это понадобилось более двадцати лет.
Добавим: и почти столько же, чтобы автобусная остановка вблизи мемориала сменила название: до последнего времени она называлась... "Клуб". Жестокая ирония истории объясняется просто: неподалеку от засекреченного могильника, почти впритык забору, в советские времена располагались аэродром и клуб авиачасти. В 1962 году здесь по приглашению летчиков выступал Юрий Гагирин, через несколько лет клуб сгорел, но название остановки дожило до наших дней: ее переименовали лишь в этом году.
- Именно нехваткой средств власти зачастую объясняют активистам отсутствие реальных подвижек в деле восстановления памяти, - замечает Анатолий Разумов. - Но дело не только в деньгах. Возьмем Воронеж: вроде не самый богатый регион - тем не менее, там регулярно идут работы на могильнике Дубовка: останки жертв репрессий перезахоранивают, как подобает. А в соседней с нами Вологде власти никак не могут найти средства на издание "Книги памяти", уже давно подготовленной местными историками.
Другая проблема исполнения закона - межведомственная разобщенность. На федеральном уровне для исполнения принятой год назад Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий была создана специальная межведомственная комиссия.
- Думаю, подобные комиссии следовало бы создавать и на региональном уровне, - говорит уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербурге Александр Шишлов. - Возможно, тогда в Санкт-Петербурге удалось бы наконец решить проблему погребения останков, обнаруженных в Петропавловской крепости.
Речь идет о расстрелянных на территории Петропавловской крепости в 1918 году. Они были найдены в ходе работ по благоустройству. Останки погибших до сих пор не преданы земле: они хранятся в фондах музея, как экспонаты. Проведены антропологические, генетические экспертизы, имена некоторых погибших достоверно установлены, выяснено, что расстреливали их у стены дровяного склада, что среди них были не только откровенные противники новой власти, но и горожане, взятые в заложники…
Однако похоронить останки по-человечески мешает отсутствие согласованности между властными комитетами и службами. По мнению правозащитников и историков, прах жертв должен быть упокоен на месте их гибели: ведь это первые жертвы начачавшегося в России "красного террора", акт воздаяния исторической справедливости. Кроме того, он маркирует место национальной трагедии - место приведения приговора в исполнение. Их оппоненты утверждают, что туристический объект - не лучший вариант для захоронений подобного рода.
- Проблем еще очень и очень много, - подытоживает Анатолий Разумов. - Есть нерешенные вопросы по поиску и установлению мест захоронений. В ряде регионов родственники жертв до сих пор не могут получить доступ к делам репрессированных и свидетельства о смерти с указанием места их гибели. Не обнародованы многие документы, имеющие принципиальное исторические значение: например, образцы следственного дела времени большого сталинского террора, которые рассылались на места вместе с разнарядкой по количеству осужденных, инструкции о порядке расстрела.
Как упоминается в Концепции, 28 лет назад было принято решение о сооружении в Москве памятника жертвам беззаконий и репрессий. Но лишь в прошлом году утвержден проект будущего памятника под названием "Стена скорби" и определено место установки.
- Впрочем, суть не в том, чтобы покрыть нашу страну сетью мемориальных статуй, - подчеркивает Анатолий Разумов. - А в том, чтобы государственная концепция, недвусмысленно утверждающая отношение нашей страны к пережитой ею трагедии, стала нормой жизни.
