Раскрыть убийство отца Александра не удалось. В голову почему-то лезут банальности: если бы в наш век видеокамер… Но не повесишь же видеокамеру на каждую ель и березу…
На месте, где отец Александр был убит, неизменно стоит вскоре поставленный сыном и племянником знак с надписью "Здесь принял мученический венец…!". Михаил Мень, сын священника, теперь известный политик, министр, вспоминает, как они с братом ставили его здесь вдвоем под дождем. И признается, что год после убийства жил с чувством вины - почему я не провожал его в тот раз…
А племенник отца Александра - теперь настоятель храма святого Сергия Радонежского, построенного рядом с местом убийства. Свою проповедь на Литургии он начинает со слов: "Сегодня день памяти отца Александра…"
И не сокрытость зла, а раскрытость добра сразу становится главным мотивом встречи, которые проходят тут каждый год - 25 лет. Каждый год сюда приезжает владыка Ювеналий, ровесник о. Александра по годам и его первый защитник (как правящий архиерей) от притеснений власти. За пять минут до появления владыки и приветствующего его живописного колокольного звона вдруг выглянуло солнце, и вот уже в клочки разорван привычный осенний рецепт кислого дождливого дня. Солнце, хрустальный воздух и чуть дрожащая листва - в природе что-то иконное.
Сразу вспоминаются слова отца Александра из уже раза два или три просмотренного нами документального фильма, где он говорит, что душа встречается с Богом в творчестве, любви и общении с природой. И чувствуешь, да, встречается, в эту минуту тишины… И даже в зал культурного центра "Дубрава", где торжественно презентуется первый том его пятнадцатитомного, благословленного Патриархом к изданию, собрания сочинений, влетает тихая и прекрасная, отражающая Бога природа - и докладчик чуть растерянно говорит "Здесь в зале летает бабочка…"
Отец Александр Мень - фигура, к которой испытываешь неизменную благодарность, возвращается к нам в этот день, во-первых, в своей безграничной широте. Православные, католики и протестанты, русские, англичане, французы, поляки, светские и религиозные люди на открывшихся традиционных "меневских чтениях" объясняются в любви и интересе друг другу, как будто их не разъединяют границы. "Вы видели возле дома о. Александра киот, который сделал Ежи Устинович"?- спрашивает журналист Сергей Чапнин, и мы тут же идем смотреть на работу известного польского православного архитектора.
Отец Александр объединяет столь разных людей, часто приписанных к спорящим друг с другом "ведомствам", не потому, что экуменист и выше этих, в общем, нешуточных разногласий, а потому что так вдохновенно и смело любил Бога и людей, что в свете этой большой и взыскательной любви неловко путаться в сложных одеждах привычек.
Докладчики вспоминают Николая Бердяева, митрополита Антония Сурожского, недавно умершую Екатерину Гениеву, собеседники в кулуарах рассказывают байки о невероятной источниковедческой базе книг о. Александра: "Ему знакомые знакомых на одну ночь тайком доставали книги из архивов ЦК КПСС и КГБ. Он говорил, спасибо, я за ночь успею выписать, что надо…".
Отец Александр возвращается к нам в своем незабываемом облике радостного, умно-вдохновенного, красивого человека большой христианской культуры и культуры вообще. Его самая знаменитая, переведенная на 16 языков книга "Сын человеческий" - культурное воскрешение исторических обстоятельств жизни Христа. В нем жизнь Иисуса Христа как будто внутри фильма или романа - но только не фантазийного, а документального, исторически безупречного. Отец Александр - не модернист, не популяризатор, а невероятный "приблизитель" для верующих главного, но далекого события мировой истории буквально к нашим современным глазам.
Недаром к вечеру группа Стаса Намина исполняла для собравшихся почтить его память знаменитую рок-оперу "Иисус Христос - суперзвезда". Это прекрасная опера - тоже невероятное культурное приближение к современному человеку евангельских сюжетов. Опера звучала на английском - именно на языке оригинала слушал ее о. Александр, и это была его "любимая вещь". Но пусть искус легких ассоциаций не соблазняет далеких от Церкви людей думать об о. Александре Мене как о модернисте, священнике, мечтающем выходить на амвон с гитарой. Нет, только с причастной чашей и проповедническим словом.
Никакие прогрессистские штучки его не уловляли, хотя гитару он любил. И в доме Меней она всегда много значила. Меня-сына поразила гитара, однажды в роскошном футляре привезенная в дом Александром Галичем.
Отец Александр Мень - человек, и спустя 25 лет никого не соблазняющий ни на какую дурь, ересь или бунт. Только прямой путь к Богу, восхитительный в своем культурном совершенстве. И возник этот путь не на голом месте - его уверовавшая мать Елена Семеновна (удивительной библейской красоты женщина) крестила сына тайно в избушке, где жил священник, семья знала старца архимандрита Серафима (Битюгова), владыку Афанасия (Сахарова).
Ну и светских знаменитостей в более поздние времена в доме Меней перебывало немало. На выходе из заставленного книгами кабинета священника пресс-секретарь Михаила Меня рассказал мне, что самое сильное впечатление на его босса произвела гостившая в доме Надежда Яковлевна Мандельштам: "Представляете, она гоняла его за Беломором". "И подолгу сидела в беседке, вон там, с другой стороны дома", - уточняет смотритель.
25 лет как отца Александра нет, а его духовные чада все приезжают пройтись в тишине по его "тропинке" - той самой, по которой он возвращался в последний раз - в крови. Говорят, что мысли и душа здесь успокаиваются, приходит ясность, что делать - и это уже форма почитания его. Я ходила, и - да, торговля мыслей замолкала, и внимание тянулось к небу, тишине, чистому покою.
