Поднять вопрос о прижизненном согласии на донорство, чтобы по возможности закрепить это в законе, общественника побудила недавняя гибель британского автогонщика Джастина Уилсона, который после несчастного случая стал донором для шести человек.
Кроме того, хорошим стимулом для развития донорства в России, по мнению общественника, стало бы создание закрытого единого федерального реестра потенциальных доноров, где каждый россиянин может указать – согласен или не согласен он стать донором. Там же можно хранить основные медицинские анкетные данные. Положительный опыт есть в ряде европейских стран.
Сейчас, согласно законодательству РФ, существует презумпция согласия на посмертное донорство органов и тканей, то есть что врачи могут изымать органы и ткани, если сам умерший или его родственники ранее не выказали несогласия на донорство. Но, несмотря на презумпцию согласия, медики все равно склонны обращаться к родственникам покойных с просьбой подтвердить отсутствие претензий. Из-за этого теряется время. Если же они этого не делают, родственники иногда обращаются с исками в суды.
Порядка 10 тысяч россиян живут в ожидании нового сердца или почки, однако за прошлый год было проведено лишь около полутора тысяч трансплантаций. Главная причина того, что очередь на пересадку практически не двигается, - тотальный дефицит донорских органов. Смертность в очереди ожидающих трансплантации составляет 60%.
В России всего порядка 15 медицинских учреждений, которые проводят операции по трансплантации. И сегодня наша страна, которая была пионером в трансплантации почки, уступает в этом даже Испании и Турции.
По мнению заместителя председателя комитета Госдумы по охране здоровья Олега Куликова, у нас очень много страхов вокруг донорства. Нашему менталитету не свойственно оставлять «завещания», как воспользоваться органами после смерти. Мы просто не доросли до такой степени гуманизма