Однако свежие ямы продолжают рыть. Чтобы опознать погибших военных, родственникам придется пройти процедуру анализа ДНК. Правда, не все готовы это сделать. Люди надеются, что их близкие еще живы и могут вернуться домой. Также не всегда родные готовы перезахоранивать тела погибших, в таком случае на могилах появляются новые таблички — уже с именами солдат.
За могилами присматривают незнакомые
Самое большое в Украине кладбище временно неопознанных защитников страны находится на территории действующего Краснопольского кладбища, на окраине Днепропетровска. Участок с захоронениями погибших военных располагается прямо у входа. Перед ними установили мраморную арку-мемориал, на которой написано: «Защитником кланяемся низко. Вам навсегда в наших душах жить». Первые захоронения здесь начались в сентябре 2014 года. А больше всего тут могил — тех, кто погиб в Иловайском котле. В Днепропетровской обладминистрации говорят, что захоронений тут около сотни, но точное количество не называют, похороны еще продолжаются. «Вести» насчитали более 120 могил, на каждой — крест, венки, флаг Украины и табличка: «Временно неустановленный Защитник Украины». Рядом — четырехзначный номер регистрации. Еще несколько свежих ям стоят наготове. Охранники Краснопольского кладбища рассказывают, что за могилами присматривают незнакомые люди: они убирают после дождя, приносят свежие цветы, поминают погибших чаркой, оставляют на могилах конфеты и печенье.
«Сергея искали еще с иловайска»
Тут уже есть и могилы тех, кого опознали родные, но некоторых решили не перезахоранивать. В частности, потому, что они жили или родились в Днепропетровской области. Один из тех, чью личность удалось установить по ДНК-экспертизе, — 41-летний солдат из 39-го батальона территориальной обороны «Днепр-2» Сергей Нистратенко. Стрелок — помощник гранатометчика пропал в августе прошлого года, когда его подразделение выходило из Иловайского котла. «По военным законам, подтвержденным погибшим считается боец, чью смерть видели минимум трое солдат. Сергей погиб 29 августа 2014 года, и его смерть, по моим данным, подтвердили более трех человек. Он вышел живым из Иловайского котла, но попал в новое окружение — недалеко от поселка Червоносельское «Днепр-2» и другие подразделения сил АТО взяли в кольцо российские танки. Мама Сережи сдала ДНК-тест в начале сентября. Эта процедура и помогла в итоге опознать Сергея», — рассказали нам друзья Нистратенко. Еще один военный — 30-летний младший сержант из 25-й днепропетровской воздушно-десантной бригады Евгений Сердюков. Он погиб 31 июля в боях под Шахтерском. Родители искали Евгения с первого августа, когда он перестал выходить на связь, а потом увидели погибшего сына на видео сепаратистов. В октябре волонтеры вывезли погибших солдат, их похоронили на Краснопольском кладбище как временно неопознанных. Попрощаться с десантником смогли лишь в феврале этого года, когда подтвердилась ДНК-экспертиза. «Женя родился в Армении. В марте прошлого года его призвали, он был в числе первых военных, которые отправились в АТО. У Жени был свой бизнес, его он оставил ради защиты страны», — рассказали о Сердюкове в организации «Армянская молодежь Днепропетровской области».
Среди наших солдат могут оказаться и сепаратисты
Как рассказал «Вестям» глава правления общественной организации «Союз «Народная память» Ярослав Жилкин (который вывозит груз 200), под табличками временно неопознанных солдат ВСУ могут покоиться даже сепаратисты. «Мы вывезли более 600 пакетов с останками. Иногда захоронения делались прямо на месте боя, где могли быть и те, кто воевал по ту сторону баррикад. Есть правила обращения с усопшими, и мы забираем все останки», — говорит Жилкин. По его словам, процедура установления личности погибших военных (ДНК-экспертиза) проводится за счет государства, но не все родители солдат готовы пройти тест. «Родственники могут не верить в то, что их родной человек погиб, и просто отказываются сдавать анализ — не верят, что его больше нет. «Тест должны сдавать только прямые родственники — родители или дети погибшего. Дальше с останков, которые вывозятся из зоны АТО, и попадают, как правило, в Днепропетровск или Запорожье также идет забор ДНК. Потом вся информация вносится в специальную базу, ищут совпадения», — рассказал Жилкин.
