55 лет назад умер писатель Юрий Олеша. Один из самых ярких советских авторов прожил жизнь довольно долгую, но трагическую, оставив после себя всего лишь несколько завершенных крупных работ.
Олеша родился в Елисаветграде в обедневшей дворянской семье, а в 1903-м родители перевезли его в Одессу, где он впоследствии познакомился с Валентином Катаевым, Эдуардом Багрицким и Ильей Ильфом, с которыми образовал группу "Коллектив поэтов". В 22-м переехал в Москву, где сотрудничал с отраслевой газетой железнодорожников "Гудок". Под псевдонимом Зубило он писал фельетоны. В 1924 году Олеша закончил свое первое большое произведение - роман-сказку "Три толстяка", опубликованный только в 28-м году, а в 27-м, в журнале "Красная новь" вышел роман "Зависть". "Зависть" стала вершиной творчества Олеши и одной из главных книг советской литературы.
"У меня есть убеждение, что я написал книгу "Зависть", которая будет жить века. У меня сохранился её черновик, написанный от руки. От этих листов исходит эманация изящества", - писал Олеша.
Текст сразу же стал событием: при первой читке от первой же фразы ("Он поет по утрам в клозете") редактор "Нови" Федор Раскольников вскрикнул от восторга. О "Зависти" комплиментарно отзывались в диапазоне от наркома Луначарского до Владимира Набокова, а вскоре Олеша на основе романа написал пьесу "Заговор чувств". Олеша стал сочинять для театра, но в 30-е годы для него, как и для большинства не сумевших вписаться в соцреалистический метод художников, настали трудные времена. Его произведения не печатались и замалчивались, многих друзей репрессировали - обстановка действовала на писателя крайне угнетающе. "Просто та эстетика, которая является существом моего искусства, сейчас не нужна, даже враждебна - не против страны, а против банды установивших другую, подлую, антихудожественную эстетику", - говорил он жене. Олеша вел дневниковые записи, которые впоследствии стали автобиографической книгой "Ни дня без строчки".
Все чаще писателя видели в Доме литераторов, пропивающим последние деньги. "У Олеши нет лишних денег. У него вообще нет денег. Ибо он пьёт", - говорили о нем. Его часто угощали (молодые литераторы считали за честь угостить великого современника, создавшего недостижимые образцы художественной прозы). Как-то Олеша, услышав, что есть различные категории похорон для писателей, уточнил, по какой категории предполагается похоронить его. Выяснилось, что по самой дорогой категории. Олеша на это спросил: "Нельзя ли похоронить его по самой низкой категории, а разницу вернуть сейчас?..".
Олеша умер в Москве, 10 мая 1960 года. Его похоронили на Новодевичьем кладбище.
Цитаты из романа "Зависть"
Он поет по утрам в клозете. Можете представить себе, какой это жизнерадостный, здоровый человек.
***
Ужасна изжога зависти. Как тяжело завидовать! Зависть сдавливает горло спазмой, выдавливает глаза из орбит.
***
Мы много говорили о чувствах... И главное, мой друг, мы забыли... О равнодушии... Не правда ли? В самом деле. Я думаю, что равнодушие есть лучшее из состояний человеческого ума.
***
Он гол до пояса, в трикотажных кальсонах, застегнутых на одну пуговицу посередине живота. Голубой и розовый мир комнаты ходит кругом в перламутровом объективе пуговицы. Когда он ложится на циновку спиной и начинает поднимать поочередно ноги, пуговица не выдерживает. Открывается пах. Пах его великолепен. Нежная подпалина. Заповедный уголок. Пах производителя. Вот такой же замшевой матовости пах видел я у антилопы-самца. Девушек, секретарш и конторщиц его, должно быть, пронизывают любовные токи от одного его взгляда.
***
- Сосисок у нас не умеют делать! - говорил гигант в синих подтяжках. - Разве это сосиски у нас? Молчите, Соломон. Вы еврей, вы ничего не понимаете в сосисках, - нравится кошерное худосочное мясо…
***
Солнечный свет скользнул по плечу её, она качнулась, ключицы вспыхнули, как кинжалы. Десятую долю минуты длилось разглядывание, и сразу же Кавалеров понял, холодея, какая неизлечимая тоска останется в нём навсегда - оттого, что он увидел её, существо другого мира, чуждое и необыкновенное, и ощутил, как безысходно мило выглядит она, как подавляюще недоступна её чистота, - и потому, что она девочка, и потому что она любит Володю, - и как неразрешима её соблазнительность.
Бабичев ждал её, протянув руку.
- Валя, - сказал Кавалеров. - Я ждал вас всю жизнь. Пожалейте меня...
Но она не слышала. Она бежала, подкошенная ветром.
***
Стареющая эта дама расцеловала меня, причём поцелуи её произвели на меня такое впечатление, как если бы в меня в упор стреляли из новой рогатки...
***
Вдова Прокопович стара, жирна и рыхла. Ее можно выдавливать, как ливерную колбасу.
***
Судьба моя сложилась так, что ни каторги, ни революционного стажа нет за мной. Мне не поручат столь ответственного дела, как изготовление шипучих вод или устройство пасек.
***
Когда он понял, что тяжело заболел и умирает, то понял он так же, как велик и разнообразен мир вещей, и как мало их осталось в его власти. С каждым днем количество вещей уменьшалось.
***
Жизнь человеческая ничтожна. Грозно движение миров. Когда я поселился здесь, солнечный заяц в два часа дня сидел на косяке двери. Прошло тридцать шесть дней. Заяц перепрыгнул в другую комнату. Земля прошла очередную часть пути. Солнечный зайчик, детская игрушка, напоминает нам о вечности.
***
Жизнь вредна, от нее умирают.
