Оставим в стороне то обстоятельство, что возможности купить товары и доллары взаимосвязаны (см. «НГ» от 19.11.14). Немаловажно то, что чиновникам экономического блока практически нечего сказать людям, которые как раз привыкли переводить рубли в валюту для поездок за рубеж, для покупок товаров в интернет-магазинах и т.д. Это средний класс, де-факто потерявший свои сбережения из-за того, что рубль упал на 40%. По всей видимости, считается, что речь идет о явном меньшинстве, интересами и опасениями которого можно пренебречь и к которому можно вовсе не обращаться.
Количество заявок на зимний туризм снижается на 40% по сравнению с прошлым годом. Стоит ожидать, что и в мае, и летом за границу сможет поехать куда меньше россиян, чем обычно. Однако власть ориентируется на класс ниже среднего, его потребительские стандарты и образ жизни, которые становятся всеобщим эталоном. Отдых за рубежом в эту норму не вписывается. Образ жизни, привычки среднего класса воспринимаются не как то, к чему стоит стремиться тем, кто зарабатывает меньше, а как маргинальное излишество. Человек может так жить, но ему не стоит искать сочувствия, если его положение ухудшится.
Средний класс действительно составляет меньшинство населения, но он вовсе не является незаметным или молчаливым большинством. Власть могла убедиться в этом на рубеже 2011 и 2012 годов. Она не сразу сумела адаптироваться к городским протестам и не сразу перешла в контратаку.
Тогда растущий, а точнее, выросший в нулевые средний класс выступил с политическими требованиями. Его не устраивало отсутствие представительства в структуре власти, выборы с ограниченным набором альтернатив, фактическое назначение губернаторов.
В настоящий момент созрели условия для другого типа протеста среднего класса, а именно – выступления в защиту собственных жизненных стандартов. Точно так же о сохранении собственного образа жизни заботятся сотрудники государственных предприятий. Разница заключается в том, что на второй тип избирателя государство ориентируется и его запрос удовлетворяет за счет наращивания социальных расходов бюджета. В свою очередь, на первый тип избирателя, то есть на средний класс, власть махнула рукой.
На волне протеста 2011–2012 годов у среднего класса должна была появиться возможность мирно и нормативно отстаивать свои интересы, в том числе и экономические. Но реальной интеграции новой буржуазии в системную политику не случилось. Это означает, что реальная возможность среднего класса заявить о себе сегодня – организовать новое «белоленточное движение». Однако многие из его потенциальных участников обескуражены, запуганы «болотным процессом». Это ведет к тому, что протест будет более малочисленным, но одновременно бескомпромиссным, радикальным по своему характеру.
Социологические опросы показывают, что популярность жизненных стандартов среднего класса в России снижается. Меньше людей заботят условия работы, самореализация, экология, возможность ездить за рубеж и т.п. У власти это, в общем, должно вызывать беспокойство. Доля среднего класса – один из показателей экономического роста. Однако переживания власти по этому поводу незаметны. Потенциальный оппозиционный электорат сокращается, и власть это, похоже, полностью устраивает.
