Сначала он был геологом. Начал фотографировать. И выяснилось, что обладает даром настоящего художника. Стал писать текстовки к снимкам. Оказалось, что писатель. Пришел в «Комсомолку», быстро занял там место корифея – очеркиста, фотомастера, карикатуриста, газетного дизайнера. Стал главным стилистом, определяя стиль в широком смысле слова – его экспертное заключение о качестве твоего произведения ставило заслон графоманству, халтуре, дурновкусию. При этом Волик, как всегда его звали на шестом этаже, был всеобщим любимцем, не очень заметным, порой едким, но добрым и отзывчивым. Многие выдающиеся журналисты выросли рядом с ним, почитая за гуру. А не самые выдающиеся тоже гордились дружбой с ним, в которой Волик никому не отказывал. Он был простым человеком: ничего из себя не строил. И это тоже был его дар, не всем доступный.
Он оставляет о себе самую светлую память.
