Впрочем, заведующий отделом социологии экономики Центра социальной демографии и экономической социологии Института социально-политических исследований РАН Игорь Богданов считает, что ухудшившиеся показатели никак не связаны с реформой здравоохранения.
«Говоря о повышении смертности за первый квартал, можно только в комплексе рассматривать социально-экономическое положение страны. Медицина так быстро не срабатывает. Это другой фактор. Его надо обсуждать, но не в этой связи», — сказал Игорь Богданов.
Несмотря на то, что увеличение смертности показала и февральская статистика, Алла Тындик посоветовала «очень осторожно интерпретировать данные», так как их пока недостаточно, чтобы можно было говорить об опасном тренде.
«По рождаемости за январь и февраль тоже был негативный тренд достаточно сильный — было снижение рождаемости. Но март показал прирост, и в среднем за три месяца (снижение рождаемости — прим. ред.) практически вышло в ноль. Это может случиться и со смертностью. Сейчас далеко идущие выводы делать ещё рано», — уверена специалист.
Чтобы проанализировать как конкретно изменилась демография населения, и дать более точный прогноз, по словам эксперта, нужно использовать более профессиональные показатели, для которых пока нет данных.
«У нас пока нет структуры населения на текущие даты, возрастных результатов смертности тоже ещё нет. Сейчас действительно рано ещё делать какие-то выводы. Надо посмотреть данные хотя бы за полгода, когда уже будут известны возрастные коэффициенты смертности», — отметила эксперт.
Более конкретные данные, которые обычно Росстат публикует к середине июля, покажут, изменилась ли численность населения в трудоспособных возрастах.
«Эксперты больше всего боятся, что в России вырастет смертность мужчин трудоспособного возраста, потому что это важный показатель, который как раз реагирует на ухудшение социально-экономических условий. Пока мы этого не знаем — общего коэффициента недостаточно для этой информации», — заключила Алла Тындик.
