Ущербность угнетенных классов

Непонятно, почему многие так уверены, что наука никогда не откроет чего-нибудь настолько ужасного, что мы — человечество — просто не сможем дальше с этим жить. Причем это уже после атомной бомбы, заметьте. Ученые ничего подобного нам не обещали. Более того, сам научный подход к миру безжалостен к человеческим иллюзиям — независимо от того, какой именно конкретный ответ на наши вопросы будет получен, само наличие единственного ответа нередко наносит неисцелимую психологическую рану. Вспомните хотя бы, насколько комфортно всем живется в альтернативе «Бог то ли есть, то ли Его нет» и как неуютно становится при каждом конкретном однозначном выборе.

Другой неплохой пример — печальная история основоположника молекулярной биологии нобелевского лауреата Джеймса Уотсона. Он, если помните, однажды указал на то, что человеческие расы различаются по когнитивным способностям: у африканской расы эти способности якобы менее развиты, а у азиатов-монголоидов развиты в наибольшей степени. Что тут началось! «Расист!» — закричали на Уотсона изо всех углов, так что бедолаге даже пришлось извиняться. А его нобелевскую медаль в конце концов купил на аукционе Алишер Усманов, что само по себе довольно унизительно.

Между тем, а чего вы хотели? Если собрать всех-всех людей, разделить их на группы по какому-нибудь признаку (например, цвет кожи) и потом измерить какой-то показатель разумности (IQ, число нейронных синапсов, площадь коры головного мозга — да что угодно), средние значения у этих групп навряд ли совпадут. То есть получится расизм так или иначе. Гипотеза о том, что «средние показатели разумности у различных групп людей, выбранных по любому признаку, равны с точностью до любого знака после запятой», — заведомая чепуха.

Поборники равенства готовы опровергнуть конкретный результат исследования, не отдавая себе отчета в том, что любой мыслимый результат их бы оскорбил. Разумеется, им бы хотелось гарантировать себя от будущих потрясений. Но для этого, боюсь, придется ввести довольно искусственные правила. Например: «Нельзя численно измерять показатели, сравнение по которым может показаться кому-то обидным». То есть измерять IQ у разных рас можно, но сперва надо обязательно уточнить, что именно IQ-то как раз никак не отражает тот самый «ум», наличием которого у нас принято гордиться, а недостатка его — стесняться. Или еще лучшее правило: «Объединять испытуемых в группы можно только по таким показателям, которые им самим эмоционально безразличны». То есть раса, нация и пол сразу отпадают, их с точки зрения науки как бы и вовсе нет.

Так можно дурить себе голову довольно долго, но, увы, не бесконечно, что и продемонстрировала коллизия с Уотсоном.

И вот очередная неприятная история. Три дня назад в журнале Nature Neuroscience вышла статья, в которой группа американских ученых пришла к выводу: у детей из бедных семей мозг меньше, а способности к мышлению хуже, чем у карапузов с благополучным социальным бэкграундом.

Нейробиологи из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса просканировали мозги более тысячи детей и подростков и сопоставили данные с доходами их семей. Чтобы не попасть в «уотсоновскую ловушку» с расами, — на самом-то деле все помнят, что у белых и черных с мозгами дела обстоят не совсем одинаково, а в США «богатые» чаще всего оказываются «белыми», — статистические выборки с разными доходами семей гомогенизировали по расовому признаку. И получили результат: поверхность коры мозга у детей из семей с доходом ниже $25 000 в год на 6% меньше, чем у богатеньких ребятишек, чьи родители зарабатывают больше $150 000.

Результат подтвердили также в когнитивных тестах на запоминание. То есть в этот раз эгалитаристы не выкрутятся: бедные дети имеют менее развитый мозг и хуже соображают, чем богатые дети. Точка.

Самые злые из читателей тотчас скажут, что такого следовало ожидать: раз родители беднее, значит, они, скорее всего, глупее, а детишки всегда хоть чем-то напоминают родителей. Исследователи сквозь зубы признают, что генетика может вносить свой вклад в наблюдаемый феномен. Может играть роль и «эпигенетика» — о подобных фокусах мы писали раньше в нашей рубрике. Но ученые явно предпочли самое политкорректное из всех возможных объяснений: виной всему стресс ребенка и матери, испытанный в период беременности, вскармливания и раннего развития. Они очень настаивают на продолжении исследования: давайте, мол, посмотрим, как мозг этих малышей будет развиваться дальше! Наверняка ведь догонят своих сверстников, озорники этакие. Перед ними все двери открыты, все поправимо! Повторяем по слогам: ВСЕ ПО-ПРА-ВИ-МО. Джимми Уотсон, выйди вон из класса, если ты не согласен.

Будем надеяться, что именно это ученые и докажут, и мы примем их выводы. Однако уже те результаты, что опубликованы в статье, порождают массу вопросов: о тщете социальных лифтов, о биологической разумности системы общественного неравенства (причем в его крайней, кастовой форме) и т. п. Если идея о том, что «все бедные — дураки, и дети у них дураки», будет научно доказана, общественная жизнь неизбежно примет некие новые формы, и они, я боюсь, могут многим не понравиться.

Вот, кстати, мой уважаемый коллега Евгений Бабушкин в своем эссе ко Дню дурака использовал именно эту идею, хоть и метафорически. Там у него в конце «дураки» отнимают драгоценности у власть имущих, так что ясно, к чему Женя клонит. Очень я опасаюсь, однако, что если вот этот троп «бедный = дурак» принять буквально, вся Женина концепция социальной революции тотчас утратит привлекательность даже и для него самого. Победа — во всемирном масштабе — людей, у которых мозг на 6% меньше, над теми, у кого он больше, — не совсем то, о чем мечтали Маркс, Плеханов, Троцкий или Евгений Бабушкин (даже независимо от того, наследственный ли это дефект мозга или приобретенный).

Нам же остается добавить, что, если уважаемый читатель хочет прочитать ту же историю, но без сомнительных натяжек и неуместной софистики, он может найти ее в журнале Nature. Оттуда он узнает, что вообще-то посыл этой научной работы добрый и гуманный. Ученые пытались установить, из-за чего люди не совсем равны от рождения и что нужно сделать, чтобы такого безобразия не происходило. А то, что мы сделали из их статьи какую-то неуместную провокацию, — это наши психологические проблемы. Уж больно нас возбуждает противопоставление бедных и богатых. Наверное, это потому, что мы сами бедные.