Как хоронили вампиров

Перекопав две сотни могил на старинном польском кладбище, ученые нашли «настоящих вампиров». А потом выяснили, кого и по каким причинам причисляли к упырям жители Польши в XVII–XVIII веках.

Пока фанаты сериала «Настоящая кровь» грустят из-за окончания мыльной оперы, а подростки ждут завершения саги «Сумерки», американские исследователи вместе со своими коллегами из Канады отправились на старинное польское кладбище, чтобы понять, как местные жители боролись с вампирами пару веков назад. Об этом и рассказывается в статье, опубликованной в научном журнале PLoS ONE.

Своей целью ученые поставили изучение апотропических похоронных ритуалов, которые практиковались в Польше в XVII–XVIII веках.

В целом апотропические практики представляли собой ритуалы, которые должны были защитить обывателей от сил зла. В случае с вампирами меры носили характер превентивный — сам процесс захоронения потенциального вампира был направлен на то, чтобы умерший в такого вампира не превратился и не возвратился в мир живых.

Связанные с вампирами народные поверья появились в Восточной Европе примерно в XI веке. Причем под словом «вампир» или «упырь» подразумевали не просто кровопийцу, но оживший труп.

В польском фольклоре душа человека покидает тело сразу после смерти, но остается в мире живых на протяжении еще сорока дней. В то же время души некоторых людей остаются на Земле, чтобы нести людям зло и погибель. Поляки, как и многие славяне, верили, что так происходит с теми, кто имеет какие-то физические недостатки, практикует колдовство, гибнет в самом начале эпидемии, является чужаком. В один ряд с ними ставили некрещеных и самоубийц.

Чтобы предотвратить возвращение таких личностей в мир живых, применялись апотропические практики. Католическая церковь активно боролась с языческими предрассудками, однако с началом Реформации фактически произошла легитимация народных поверий. В том числе и тех, что касаются веры в нежить.

Однако для того, чтобы выяснить, что представляли собой апотропические ритуалы, исследователям пришлось побывать в роли настоящих могилокопателей.

Отправившись на старинное кладбище в Дравско — сельской гмине на северо-западе Польши, они изучили порядка 285 захоронений, эксгумация которых проводилась с 2008 по 2012 год. Старинное кладбище, располагающееся на берегу реки Нотець, само по себе место жутковатое, однако ученых это не смутило. Они хладнокровно изучали захоронение за захоронением, пока не выделили шесть «вампирских».

Эти могилы принадлежали людям разных категорий и возрастов — трем взрослым женщинам, одному взрослому мужчине, одному подростку и почти взрослому человеку, чей пол идентифицировать не удалось. Это, по мнению исследователей, указывает на то, что упырями могли являться любые умершие вне зависимости от пола и возраста.

Пятеро из шести «вампиров» были погребены с серпом поперек шеи или брюшной полости. Скорее всего, это было сделано для того, чтобы не дать «упырям» восстать из мертвых. То есть при попытке подняться они должны были распороть себе живот или повредить шею.

У двоих погребенных под подбородками лежали огромные камни — это, должно было, не позволить им укусить живых людей в случае «возрождения». При этом «вампирские» захоронения находились посреди кладбища вместе со всеми остальными могилами, что позволяет сказать об отсутствии девиантного подхода в вопросах похорон. Кроме того, ученые изучили и артефакты, которые находились в могилах «упырей», — монеты и медальоны. В частности, в трех могилах они нашли медальоны, в том числе два с изображением Святого Бенедикта. По мнению исследователей, такие медальоны клали в захоронения для того, чтобы отогнать злых духов. А вот монеты, которые клали под языки «вампиров», являлись попыткой «откупиться» от сил зла.

В целом «вампирские» захоронения, идентифицированные в Дравско, сходны со всеми восточноевропейскими — во многих странах «упырей» обезглавливали и клали им в могилы различные артефакты.

Интересны были исследователям и причины, по которым одних людей причисляли к потенциальным вампирам, а других — нет. Изыскания биоархеологического характера не выявили особой разницы между двумя группами, что заставило ученых на время поверить, что решающую роль играли культурные факторы. Например, принадлежность умершего к числу местных жителей или, наоборот, его иностранное происхождение и статус «чужака» в городской коммуне.

Чтобы все-таки понять, кем являлись польские «вампиры», ученые провели анализ изотопов стронция в зубной эмали шестидесяти захоронений. Кроме того, полученные показатели сравнили с теми, что были взяты у представителей местной фауны. В результате «вампиры» оказались доморощенными, а совсем не приезжими из далеких земель, как успели предположить ученые.

Разгадать вампирскую загадку ученые смогли, покопавшись в местных архивах. Единственной объективной причиной таких захоронений они называют эпидемии холеры, охватывавшие Польшу на протяжении XVII–XVIII веков. В пользу этой гипотезы выступают и объективные факторы: в отличие от многих других кладбищ Польши находящееся в Дравско представляет собой настоящий могильник, в котором похоронены жертвы одной из локальных эпидемий.

В пользу этого говорит отсутствие церкви, асимметрия захоронений, а также плохо подогнанные гробы.

Однако ученые вполне уверены и в обратном — в такой маленькой деревушке, как Дравско, на кладбище вполне могло не быть церкви, а местные жители не могли рассчитывать на шикарные похороны. Как бы то ни было, шесть захоронений, обозначенных в качестве «вампирских», вполне могут являться могилами первых жертв эпидемий. Поскольку научного обоснования массовых заболеваний в XVII–XVIII веках в сельской глубинке не существовало, люди продолжали придерживаться старинных поверий. А согласно им — именно первые погибшие во время эпидемии имели наибольшие шансы вернуться в мир живых в качестве упырей.

Тем не менее однозначно подтвердить или опровергнуть все эти предположения не представляется возможным. С одной стороны, холера убивает быстро и практически не оставляет следов, вследствие чего нельзя однозначно сказать, что «вампиры» являлись жертвами эпидемий. С другой — восстановить некие социальные и культурные характеристики отдельных случаев погребения по прошествии почти пяти веков также не представляется возможным. Остается судить лишь по косвенным признакам и артефактам, наличие и значение которых можно трактовать совершенно по-разному.