Юные герои, малолетние труженики, сыны полков – обычно такие определения дают детям, выросшим в суровые годы Великой Отечественной войны. Но, прежде всего, это были ребята, которым пришлось очень быстро и не по своей воле повзрослеть.
До сих пор так и неизвестно, сколько детей погибло в годы войны. Миллион, два, а, может, и больше. Точных данных не существует. Но есть другая статистика – тех детей и подростков, у которых война отняла счастливое и беззаботное время. Июнь 1941 года – рубеж, после которого стало ясно: детство закончилось. Ребята наравне со взрослыми воевали в партизанских отрядах, а многие попадали и на поля боев на фронтах, становясь потом сыновьями полков. Но и тем, кто оставался в тылу, приходилось несладко, говорит преподаватель кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета Вадим Трухачев:
"На оккупированных территориях дети, которых не успели вывезти, становились свидетелями страшных вещей: массовых расстрелов, показательных повешений. Естественно, это не могло не отразиться на детской психике. Многие дети, уехавшие в эвакуацию, не вернулись. А жизнь в эвакуации тоже особо сладкой не была. Несовершеннолетним приходилось работать на заводах по 12-14 часов в день при скудном пайке".
Бесконечные ужасы войны были постоянным спутником детей, и это не замедлило сказаться на их восприятии мира и жизни. В одном из своих стихотворений советская детская писательница Агния Барто сравнила глаза семилетней девочки с "двумя померкшими огоньками". "Она молчит, о чем ни спросишь, пошутишь с ней — молчит в ответ. Как будто ей не семь, не восемь, а много, много горьких лет". Эти дети очень быстро повзрослели, сами того не желая, говорит доцент факультета истории Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина Анатолий Никифоров:
"Те дети и подростки, на чье детство и юность пришлась тяжелая военная пора, просто-напросто не знали радостей того периода. Многие ветераны рассказывали мне, что они как-то незаметно перешли сразу во взрослую жизнь. Понятно, что детской душе то, что им пришлось увидеть — чудовищная жестокость, потеря близких людей — невозможно забыть или простить. Война — это не то, что должны видеть дети".
Но война, никого не спрашивая, вторглась в жизнь миллионов советских людей. Поэтому на уныние и ропот времени не было. Нужно было быстро перестраиваться под суровые условия того времени. Брать ответственность не только за себя, но и за всех оставшихся в живых близких людей. Эта новая реальность сформировала совершенно иное поколение людей, говорит Анатолий Никифоров:
"Для советского народа и молодежи война стала рубежом. С одной стороны, это тот выбор, который пришлось сделать любому ребенку и подростку. То есть, какой ценой выжить, если это было возможно. И выбор личный — как относиться к врагу, к своей стране. С другой стороны, по воспоминаниям выживших детей, как правило, весь ужас войны не то что забывается, но нивелируется на фоне героической победы, подвига народа, осознания того, что он сам, волей или неволей, причастен к этой общей победе. В любом случае, воспоминания о войне никогда не стираются. Но это что-то неестественное. То, что дети не должны переживать".
Но дети это пережили. Стойко выдержали. И стали взрослыми людьми. Но о страшных событиях тех дней они не забыли. Как бы ни хотели это сделать.
